— Что случилось?
Я оборачиваюсь. Передо мной стоит сын хозяев в одном нижнем белье. Он говорит, что по ночам любит поесть, вот и ходит на кухню в неглиже. Сомнений в правдивости его слов у меня не возникает. Затем парень подсказывает, где можно взять запасной ключ, и мы входим в спальню. А там картина: домработница в полуснятом костюме собаки — хотя правильнее было бы сказать «в полунадетом» — лежит с разбитой головой. Я только что видел Корнелия, который скрылся в спальне Надежды Васильевны, поэтому представить не мог, что в деле замешан юноша. Но все же мое внимание привлекла одна мелочь. Опять мелочь! Когда парень повернулся ко мне спиной, его нижнее белье оказалось грязным, в черных пятнах. Но только сегодня, ожидая Элеонору Андреевну, я вспомнил, как Матвей Ильич жаловался на то, что подкладка в костюме пса линяет от пота и пачкает его одежду. Ну, мне и стало сразу ясно, как обстояло дело.
— Остается позавидовать твоей способности замечать пустяки и складывать из них целую картину, — вздохнул Максим.
— Иван Павлович очень талантливый, я бы даже сказала — гениальный детектив с потрясающим чутьем, — неожиданно польстила бывшему секретарю Нора.
Я испытал удивление. Что такое? Нора меня хвалит? Это совсем не характерно для нее, этим она похожа на Николетту. Из моей маменьки тоже ласкового слова клещами не вытащишь.
— Хватит! — заорала Елизавета Матвеевна. — Не желаю более вас слушать! Мне плохо!
— Мы еще не договорили, — сухо заметил Макс.
— И долго будем беседовать, — злорадно добавила Людмила. — Целые сутки тут просидим, двое, трое…
Ксения зарыдала, Иосиф зажал уши руками и, раскачиваясь из стороны в сторону, стал монотонно повторять:
— Отвалите, отвалите, отвалите…
Елизавета Матвеевна схватилась за голову:
— Что сделать, чтобы этот кошмар прекратился?
— Рассказать об убийстве Семена Кирилловича, — подсказал Воронов. — Добровольное признание вам зачтется.
Вдова минуту стояла молча, потом, сжав кулаки, произнесла:
— Да, я отравила мужа. Подлила ему в грог капли, которые посоветовал Звенигородский. Это была идея Эдуарда.
Людмила вскочила:
— Врач умер, теперь на него можно все свалить. Не помогла ли ты случайно отправиться на тот свет и любовнику?
— Нет, — прошептала вдова, — мы любили друг друга, планировали после свадьбы Пятакова и девчонки пожениться. У Эдика случился инфаркт.
— Так ему и надо! — закричала Оконцева. — Максим, арестуйте их всех! Иван Павлович, предлагаю завтра приехать в мой офис. Для вас есть работа с прекрасной оплатой.
Воронов достал мобильный:
— Егор, приезжай немедленно по адресу, который высылаю тебе эсэмэской. Бери парней, экспертов. Да, убийство, и не одно. Жду.
Потом Максим повернулся ко мне.
— Ваня, увози Элеонору. Вы молодцы, но теперь должны выйти на сцену мои люди.
* * *
— Ты чего такой грустный? — поинтересовалась Нора, когда я вырулил на шоссе. — Прекрасно сработал.
— Почему Елизавета Матвеевна призналась? — вздохнул я. — Ей надлежало молчать, звать адвоката.
— Многие убийцы морально ломаются. Очень уж неподъемен груз, который отягощает их душу, — мигом ответила Элеонора. — Выкинь ерунду из головы. Думай о квартире, в которую въедешь, и о том, что Людмила предложила тебе работу. Ты забудешь об ужасной дыре, в которой сейчас живешь, и выберешься из нищеты. Жаль, конечно, что не хочешь снова со мной работать. Или передумал?
Я перестроился в левый ряд.
— Неспокойно мне, кошки на душе скребут. Остались вопросы, на которые я не нашел ответов.
— Какие, например? — начала сердиться Нора.
— Где письма Кирилла Алексеевича, которые он перед смертью передал Надежде Васильевне? В спальне домработницы я их не нашел. Впрочем, ее дневников тоже. Почему Матвей Ильич, впав в истерику, закричал Ксении, или Кате, игравшей ее: «Забыла, что мы для тебя сделали? Из тюрьмы вытащили!» За точность слов я не ручаюсь, но суть передал верно, — перечислил я. — Что он имел в виду? Еще у меня создалось впечатление, что Ксения упорно демонстрировала мне свою спину — задрала пижамную кофту, изгибалась в разные стороны, делала так, чтобы ее голая поясница мелькала у меня перед глазами. Неужели она забыла про шрам от фурункула, который должен быть у Кати?
— Перестань, Ваня, — поморщилась Нора, — на все вопросы непременно найдутся ответы. Думаю, письма домработница хранила у себя дома.
— Ее квартира сдана, — напомнил я.
— Значит, положила их в банковскую ячейку, — не дрогнула бизнесвумен. — Сейчас арендовать сейф не так уж дорого. О чем говорил Матвей Ильич? Скорей всего, он припомнил какую‑то подростковую шалость внучки. Может, она лет в тринадцать шоколадку в магазине сперла. А с прыщом вообще смешно. Наверняка Ксения забыла о шраме, она с Катей не виделась несколько лет, старая история выветрилась у Ксюши из головы. Ты красивый мужчина, девушка решила с тобой пококетничать, потому и задрала кофту.
— А последнее письмо Надежды Васильевны? — не унимался я.
— С ним‑то что не так? — разозлилась моя работодательница.
— Очень уж оно своевременно появилось, — протянул я. — И быстро. Ксения подменила Катю два дня назад. А сегодня утром Мария Борисовна уже получила от подруги послание. Когда домработница успела его написать? А главное, почта у нас работает отвратительно, отправления вечно задерживаются, из дома номер один в дом номер десять по одной и той же улице письмо две недели ползет. А тут такая оперативность — не сутки, а часы доставки.
— Блогеры постарались, — засмеялась Нора. — В последнее время в Интернете все почтовиков ругали, вот те и решили исправиться.
— Надежда адресовала письмо на российский адрес Вахрушиной, а последняя фраза послания звучит так: «Машенька, почему тебя нет в Москве?» Разве логично посылать весточку в город, где подруга отсутствует? И почерк — аккуратный, ровный. А Мария Борисовна жаловалась, что в последнее время тексты от Надежды стало трудно разобрать. Все это очень странно, — договорил я.
Нора сжала губы и молчала до тех пор, пока я не въехал во двор ее дома. Увидев дверь своего подъезда, она произнесла:
— Ваня! Нас нанимали для того, чтобы выяснить правду о смерти Семена Кирилловича. Ты блестяще справился с задачей, Елизавета Матвеевна призналась в убийстве. Остальное не имеет значения, хотя я уверена, что после окончания следствия Максим ответит на все твои вопросы. Завтра Людмила вручит тебе ключи от новой квартиры, порадуйся хоть немного.
— Хорошо, — улыбнулся я, стараясь прогнать чувство тревоги.
Тридцатого декабря около полуночи меня оторвал от книги звонок в дверь. Весьма удивленный, я посмотрел на экран домофона и поразился: на лестничной клетке стоял… Анатолий. Я отпер замок.