— Добрый день, учитель, — сказал Сагюнаро, поворачивая к нему слепое лицо.
— Тебе не надо разговаривать со мной, — прозвучало в ответ глухое и раздраженное.
— Но до ворот хотя бы довезете? — криво улыбнулся одержимый.
Бывший наставник усмехнулся:
— Не пытайся вести себя как человек. Ты им уже не являешься.
Он направил повозку в просвет между двумя деревьями. Рядом неслись другие колесницы. Вокруг слышались звуки боя — треск дерева, стоны погибающих духов, скрипы колесниц, редкие, резкие крики магов и сипение шима, покорных им.
— Вы как будто укоряете меня в том, что случилось в день духов. — Сагюнаро, продолжая держаться за обод повозки, смотрел на заклинателя, изо всех сил напрягая зрение, чтобы разглядеть черты его лица. Но для шиисана были не нужны такие мелочи. Он чуял недовольство и далекое, тщательно скрытое опасение, остальное не имело значения.
— Да, это целиком твоя вина. — Господин Хейон заставил колесницу двигаться медленнее, пристраиваясь за повозкой Никхира. — Я осуждаю тебя не за помощь сокурснику. Ты помог тому, кто ненавидел и завидовал тебе, кто желал твоей неудачи, позора, гибели. И что ты получил в итоге? Предательство. Плен. Перевоплощение. Изгнание. Снова плен. — Эти ответы на его собственный вопрос звучали тяжеловесно, словно камни, падающие на землю. — Ты не был наивным глупцом, как же ты мог слепо броситься на помощь трусливому подлецу. Чего ты ожидал от него в ответ? Благодарности? Помощи?
Сагюнаро промолчал. Наверное, в прошлой жизни он бы прислушался, поспорил или согласился, но шиисану было все равно, к тому же закрытые ворота стремительно приближались, и все его внимание приковали створки, плотно прилегающие друг к другу. С обеих сторон от них стояли каменные ярко раскрашенные статуи. И на этот раз не безобидных оленей или задумчивого мудрого императора. Свирепые «привратники», духи-сторожа, смотрели на приближающихся врагов, растянув собачьи морды в злорадных ухмылках. Их крепкие ноги были согнуты, готовые в любое мгновение распрямиться в прыжке, а мощные лапы сжимали боевые топоры, примеряясь, как лучше обрушить на головы врагов. Изваяния этих существ часто ставили возле дверей, ведущих в кладовые, сокровищницы или хранилища ценных вещей. Считалось, что они одним своим видом отпугивают воров или недружелюбных духов.
В этих двух, охранявших дорогу в храм, были вселены хранители, но далеко не самые сильные.
Сагюнаро соскочил с колесницы и рванулся к воротам. Сторожа тут же почувствовали неизгоняемого. Они пришли в движение одновременно. Заскрипели, разгибаясь, лапы, морды дернулись, поворачиваясь в сторону приближающегося шиисана, массивные тела качнулись, начиная двигаться, сначала неуклюже, затем все более плавно и стремительно. Две каменные махины неслись к Сагюнаро словно камни, сорвавшиеся с обрыва.
Шиисан замер в предвкушении скорой расправы, все его чувства обострились в несколько раз. Костяной клинок — продолжение руки — наливался холодом. Три колесницы проехали мимо, обдав потоком воздуха, теплом человеческих тел и жаром усиливающихся формул, направленных на ворота.
Ожившие статуи оказались совсем близко. Ненависть к неизгоняемому слепила хранителей. Сагюнаро встретил первого скользящим ударом меча и отпрыгнул в сторону от второго, не дав раздавить себя. Дух развернулся, но разрубил своим топором пустоту, вновь замахнулся, однако красно-белая тень вновь избежала столкновения. Первый страж, разъяренный болезненным уколом шиисана, бросился на него, и в этот раз Сагюнаро не стал отступать. Клинок из кости вонзился под каменные ребра существа, в самое незащищенное место его тела. Оно рухнуло на землю, еще живое, но уже обездвиженное.
Второй дух, издав низкий рев, ринулся было на врага и споткнулся. За его спиной послышалась негромкое потрескивание, шелест…
Хранитель обернулся, мгновенно теряя прежнюю стремительность. Ворота горели. Красные языки жадно облизывали черное дерево. Нападавшие не стали тратить время на то, чтобы выбивать их. Какой-то из духов огня, зачарованных магами, свободно добрался до преграды и поджег ее. Охранник качнулся в сторону полыхающей преграды, Сагюнаро ударил его клинком в основание шеи, и статуя рухнула на землю, рассыпавшись десятком камней. Один из них откатился под ноги Сагюнаро, тот равнодушно отбросил его в сторону носком сапога и легко запрыгнул на проезжающую мимо колесницу.
Оттуда потянуло смешанным запахом крови, смолы и лесной свежести — Нара, принимавшая участие в отражении атаки древесных духов, спешила к воротам, ставшим лишь грудой обуглившихся бревен. И за ними Сагюнаро ощутил присутствие защитников и новых духов-охранников.
— Кого ты видишь? — сквозь шум ветра спросил одержимый, наклоняясь к девушке.
— Люди, — ответила она быстро и отрывисто. — Десятка три. С ними духи-псы на поводках. Но ими управляют не заклинатели. Это простые солдаты.
В ее голосе прозвучала растерянность. Колесница, словно ощутив нерешительность хозяйки, замедлила ход. И в нее с разгона сразу врезалась другая повозка, толкнула вперед. Послышался скрежет и злобно-язвительный голос Казуми:
— Эй! Струсила? Бежать собралась?!
— Ты что, сдурел?! — крикнула девушка, с трудом вернувшая потерянное равновесие.
Сагюнаро оглянулся:
— Не терпится начать убивать?
— Я не с тобой разговариваю, шиисан! — огрызнулся тот и еще раз попытался заставить свою колесницу ударить повозку Нары.
— Прекратить! — рявкнула Ари, поравнявшись с ними. — Нашли время!
— Она хотела улизнуть с поля боя! — выкрикнул Казуми.
— Нет! — яростно воскликнула Нара.
— Молчать! — приказала маг, больше не слушая оправданий и объяснений. — Всех, кто отступит сейчас, после боя — четвертую и разбросаю останки по площади.
От нее веяло усталостью и раздражением, но угроза прозвучала вполне реально. И у молодых магов сразу пропало желание сомневаться и спорить.
Колесницы пронеслись под обугленными воротами. Шиисан почуял жар утомленного пламени, лениво ползающего по обрушенным доскам, услышал шелест рассыпающихся углей, а затем все звуки заглушил вой духов-псов. Мощные сущности бросились на повозки, пытаясь добраться до седоков, повиснув на черных гнутых прутьях, грызли их, упираясь лапами в землю, замедляли движение. Солдаты, спустившие их с поводков, сами подняли мечи и смело бросились на магов. То ли чересчур доверяли заклинателям, которые, как они думали, надежно защищают их, то ли были уверены, что враги не решатся вредить людям, на них также, как и на ордене Варры, лежит запрет убийства смертных.
Человек с мечом заскочил на одну из колесниц, ударил клинком между прутьями, целясь в мага, но клинок не успел достичь врага. Невидимая волна отшвырнула защитника храма прочь, и спицы проезжавшей мимо повозки пронзили его. Сагюнаро почувствовал запах свежей крови, выплеснувшейся в воздух.
— Возьми контроль над духами, — приказал оказавшийся рядом Сикх кому-то из учеников. — Посмотрим, хватит ли у него сил удержать их.