– Вам тоже лучше уйти. Ему необходим полный покой.
– Уже ухожу, – без всяких эмоций кивнул тот.
– Леша, постоянно оставайся на связи, – пробормотал человек с соседней кровати, и Орлов понял, что уже слышал этот голос.
Немногословный Леша кивнул и, бросив «поправляйтесь», вышел из палаты вместе с медсестрой. Орлов еще некоторое время посматривал в сторону соседней кровати, а потом провалился в сон.
Проснулся он уже после обеда и сразу же поймал на себе внимательный взгляд. Повернув голову, он вначале подумал, что все еще спит и видит сон, навеянный вчерашними событиями. Даже хотел ущипнуть себя, потому что на соседней кровати лежал не кто иной, как Николай Николаевич Амосов! Орлов зажмурил глаза и тут же снова их открыл. Видение не исчезло. Перед ним действительно был Амосов собственной персоной.
– И хотел бы сказать «добрый день», Петр Николаевич, да язык не поворачивается, – хрипловатым голосом произнес тот и слабо улыбнулся.
– Да уж, – вздохнул Орлов. – Что с вами случилось?
– Да ерунда, – махнул левой рукой Амосов: в правой торчала игла от капельницы. – Сердце немного прихватило, а они все засуетились, запаниковали, «Скорую» вызвали зачем-то… А когда мне в больнице лежать?
– Мне тоже некогда, – проговорил Орлов, а про себя подумал: «Судьба».
Он чувствовал себя крайне неловко. Понимая в душе, что встреча с Амосовым неизбежна, он никак не мог предположить, что она произойдет в этом месте.
Нужно отдать должное Амосову, тот не стал пытать Орлова и ни словом не обмолвился не только о том, как продвигается расследование смерти его дочери, но вообще обошел эту тему. К слову, говорили они мало: оба были слабы, да и о чем говорить в таких обстоятельствах?
Ближе к вечеру у Орлова зазвонил сотовый телефон. Генерал-лейтенант ответил и услышал голос эксперта-баллиста:
– Петр Николаевич, у меня есть новости. Установлено, что пуля, которой убили Дану Амосову, выпущена из пистолета Макарова.
Орлов нахмурился и покосился в сторону Амосова. Тот насторожился, навострил уши и даже приподнялся на кровати.
– Гурову сообщили? – спросил генерал.
– Да, разумеется. Он, кстати, просил передать вам привет. Сказал, что вечером позвонит.
– Это хорошо. Спасибо за информацию.
Отключив связь, Орлов вновь положил голову на подушку. Он не собирался ничего говорить Амосову, но тот сам завел разговор. Голос его звучал возбужденно:
– Петр Николаевич, вы меня извините, но я все слышал. У вас очень хорошая связь. Значит, Дану убили из «макарова»?
Орлов подавил вздох. Ну не хотел он обсуждать с Амосовым эти дела, не хотел! Но Амосов, не желая успокаиваться, упорно повторял свой вопрос, поднимаясь и уже практически садясь на постели. И Орлов, опасаясь, что тот порвет себе вену, ответил:
– Да. Из «макарова». Успокойтесь, пожалуйста.
Амосов ничком упал на постель, пытаясь закрыть лицо руками. Орлов с тревогой пристально следил за ним, пытаясь определить, почему Амосов так среагировал. Он не хотел его волновать, но все же не мог обойти этот момент и спросил:
– А почему вас это так поразило?
– А? Что? – рассеянно отозвался Амосов. – Нет, ничего, ничего…
Он осторожно повернулся на бок и уставился в окно, явно о чем-то размышляя. Орлов решил временно прекратить разговоры на эту тему и вообще оставить Амосова в покое.
Через некоторое время медсестра убрала капельницу, а вскоре принесли обед. Так как покидать палату и ходить по коридору обоим запрещалось, обедали они прямо здесь. Амосов был сосредоточен и задумчив. Когда унесли тарелки и оба снова легли, Орлов с раздражением почувствовал, как веки опять начинают слипаться, и с досадой подумал:
«Да что ж такое! Так и буду теперь, что ли, как сомнамбула, круглые сутки спать!»
Он протер было глаза руками, но сон не уходил. В палату вошла медсестра и, пропев:
– Пора таблеточки принимать! – протянула обоим по две ярко-красные пилюли.
Амосов тут же послушно кинул их в рот, Орлов последовал его примеру. Затем откинулся на подушку и ощутил, что проваливается в сон.
– Вот и молодцы! – улыбнулась медсестра. – Так вы быстро поправитесь, – и вышла.
Орлов не видел, как Амосов, воровато покосившись на дверь, выплюнул чуть расплывшиеся таблетки в ладонь, затем достал из тумбочки портмоне и небрежно засунул их в одно из отделений. Потом, убедившись, что Орлов спит, достал свой сотовый телефон, набрал номер и тихо проговорил:
– Леша, вечером подъезжай к больнице и стань у заднего входа. Надо. Я сказал – надо! – прикрикнул он и со злостью отключил связь.
Когда Петр Николаевич в следующий раз открыл глаза, было уже темно. Наверное, проспал ужин. Почему Амосов его не разбудил? Повернув голову, он в изумлении увидел, что соседняя кровать пуста! Вначале Петр Николаевич решил, что Амосов отправился в туалет, который находился здесь же, в палате, однако и через полчаса тот не появился.
Несмотря на запреты, Орлов, осторожно поднялся, дошел до двери и открыл ее. Коридор был пуст. Он прошествовал к лестнице и медленно стал спускаться на первый этаж. Видимо, его шаги услышали, потому что снизу сразу же послышался торопливый стук каблучков и перед ним выросла молоденькая медсестра.
– Вы куда? – набросилась она на Орлова. – Вам нельзя ходить!
– Где мой сосед? – не реагируя на ее бурные реплики, спросил Орлов.
Медсестра непонимающе взглянула на него.
– Его нет в палате, – пояснил Петр Николаевич. – И уже давно.
Медсестра растерянно оглянулась, потом нахмурилась и, взяв Орлова за руку, повела его по коридору. С одной стороны, она старалась не спешить, а с другой, Орлов видел, что ей не терпелось самой убедиться в его словах. Они вошли в палату, и медсестра тотчас же включила свет. Увидев, что кровать Амосова пуста, а одеяло комом лежит на ней, она побледнела и, на ходу бросив Орлову: «Сейчас же ложитесь в постель!», пулей выскочила в коридор. Через некоторое время сестра вернулась с женщиной в белом халате, которой что-то объясняла со слезами на глазах. Женщина молча оглядела постель и, ни слова не говоря, вышла из палаты. Девушка в слезах побежала за ней.
«Сбежал! – думал Орлов, ворочаясь на своей постели. – Почему? Куда?»
Он нащупал свой сотовый, взял его и набрал номер Амосова. Голос оператора сообщил ему, что абонент недоступен. Чуть подумав, набрал номер Гурова и, услышав бодрый голос своего любимца, немного успокоился. Орлов понимал, что Лев намеренно говорит оптимистичным тоном, и все же ему стало легче. Он почувствовал, что не один, что с ним Гуров, Крячко и еще множество сотрудников главка, и все они сейчас трудятся и делают все, что могут, так что волноваться не о чем.
– Лева, у меня важные новости, – тихо говорил в трубку генерал. – Короче говоря, ко мне в палату положили Амосова – сердце прихватило, так вот, он сбежал. Причем после того, как услышал, что его дочь застрелили из «макарова». Я сам дурак, зря при нем разговаривать начал, надо было в коридор выйти…