Профессор, слушая его, неторопливо пританцовывал на месте.
– Хорошо, хорошо, просто замечательно, ладно, Отто, пойдемте, я вам покажу, как бесполезен этот обломок.
Он подвел его к рубежу стрельбы, где двое дюжих солдат заряжали ленту в станковый пулемет. В конце стрелкового поля, однако, вместо привычных мишеней стоял манекен, в вытянутой руке которого был закреплен артефакт.
– А почему манекен? – спросил Отто, с интересом рассматривая необычную мишень.
– Вот в этом-то и вся соль, – хитро прищурился Штранберг. – Если воткнуть его прямо в стену, ничего не получится. Этой штуковине надо, чтобы то, что он защищает, походило на человека.
– Защищает? – Рейн непонимающе посмотрел на профессора, однако тот лишь таинственно усмехнулся и протянул ему полевой бинокль. – Смотри сам. Фриц, давай.
Дробный звук выстрелов больно ударил по перепонкам, заставив штандартенфюрера поморщиться, но то, что происходило с манекеном… Пулеметная очередь должна была, по идее, разнести его в мелкие щепки, однако этого не произошло, мало того, Отто показалось, что при стрельбе вокруг манекена образовывалась бледно-голубая сфера.
– Он что, отражает пули? – пробормотал Рейн себе под нос.
Однако профессор его услышал.
– Ты прав, Отто, однако не все так просто.
Он повернулся к замершим около пулемета солдатам и кивнул. Один из них кивнул в ответ и, отойдя к столу с разложенным оружием, быстро вернулся назад, неся в руках несколько кинжалов. Второй бегом отправился к манекену и поднес его поближе. Солдат встал на позицию и, приметавшись, резко метнул все в цель.
– Ничего не понимаю, – сказал Рейн, смотря на воткнутые в дерево манекена кинжалы.
– Я, дорогой Отто, признаться, тоже, – улыбнулся профессор. – Однако интересно, очень интересно. Мы тут провели несколько опытов и выяснили, что этот артефакт защищает своего владельца от всех видов стрелкового оружия, а вот от ножей, ударов саблей или выстрела из лука, увы. Конечно, интересно было бы пальнуть из пушки, но сами понимаете…
Рейн посмотрел на профессора, думая, что тот шутит, однако, судя по его виду, было похоже, что Штранберг действительно расстраивается, что сюда нельзя вкатить небольшую гаубицу.
– Хорошо, профессор, рейхсмаршал будет доволен вашими изысканиями. Я немедленно сообщу о них в Берлин.
– Отто, Отто, погоди, – профессор снова схватил его за рукав, преданно заглядывая ему в глаза. – Не торопись с докладом, дай мне еще пару дней. Я впервые встречаюсь с такой технологией, а если ты сообщишь, прилетят эти дилетанты из «Аненербе» и все заберут.
Рейн вздохнул, стараясь не смотреть в умоляющие глаза своего бывшего учителя, и, вырвав рукав из старческих рук, коротко бросил:
– Ладно, даю вам два дня, профессор.
Войска правого крыла 1-го Белорусского фронта, форсировав Вислу, 16 января передовыми частями перехватили важное шоссе Модлин – Варшава и нависли над Варшавой с севера. Участие в наступлении правого фланга фронта приняла и 1-я армия Войска Польского под командованием генерал-лейтенанта С. Поплавского. В этот же день южнее Варшавы, в полосе 5-й гвардейской армии была введена в прорыв 2-я гвардейская танковая армия генерал-полковника С. И. Богданова. Совершив за день стремительный бросок на 80 км, передовые танковые части в районе Сохачева перерезали противнику пути отхода от польской столицы. В результате напряженных боев, развернувшихся 17 января вокруг Варшавы и в самом городе, к исходу дня город был освобожден.
Варшава встретила роту Выборнина ясной и солнечной погодой, лишь над самой польской столицей висело туманное облако из пыли и гари. В бинокль бетонные коробки домов выглядели вполне целыми, а в некоторых окнах даже блестели чудом уцелевшие стекла. То тут, то там, из-за зданий, в небо поднимались густые черные столбы дыма, а над городом носились стайки истребителей, отгоняя особо дерзких немецких пилотов. Рота остановилась на окраине среди полуразрушенных строений каких-то складских помещений. Звуки уличных боев практически не доносились сюда, что говорило о том, что те идут уже далеко в глубине городских улиц.
Судя по сводкам, враг полностью деморализован, однако не сдается, а в некоторых местах контратакует, пытаясь вырваться из окружения. Алексей опустил бинокль и, спустившись на крыло танка, спрыгнул вниз.
– Значит, так, – Выборнин оглядел собравшихся около его танка командиров машин. – Нашей роте поставлена задача поддержать огнем 27-й пехотный батальон майора Глушко. Глубоко в город не лезть, вперед пехоты старайтесь тоже, к тому же, по словам пехотинцев, в городе замечены фаустники.
– Это еще что за звери? – спросил Рябов, стоящий рядом с Сергеем.
– Это солдаты, вооруженные противотанковыми ракетами, – пояснил Алексей.
– Что, как у «Катюш»? Как же они с таким рельсом таскаются? – пробормотал Рябов, вопросительно смотря на Семенова, но тот лишь пожал плечами.
– Значит, так, – продолжал тем временем Выборнин. – У нас в строю осталось всего шесть экипажей. Батальон Глушко, ведущий наступление от этих складов в сторону центра города, натолкнулся на жесточайшее сопротивление. Хоть и с трудом, но им все же удалось взять окраину и продвинуться вглубь, однако немцы неожиданным контрударом рассекли силы батальона и окружили часть наших вместе со штабом Глушко, оттеснив остатки пехоты назад. Ребята держатся, однако немцы подтянули туда несколько танков и артиллерию и успешно отражают все попытки прорыва.
– Ставлю задачу. Семенов, берешь экипажи Малкина, Рябова и выдвигаетесь вот сюда, к складу, – Алексей ткнул пальцем в карту. – Затем, вдоль вот этой улицы, заходите немцам во фланг. Пехота там тебя уже ждет. Мы попробуем зайти сзади.
– Слушаюсь, разрешите выполнять?
– Давай, – махнул рукой Выборнин.
Машины, держа дистанцию в десять метров, цепочкой двигались по узкой улочке, сдавленной с двух сторон серыми громадами зданий. Два отделения пехоты шли впереди, перебегая от дома к дому и исчезая внутри для проверки, однако все было тихо. Остальные солдаты сидели на броне танков, внимательно оглядывая зияющие пустотой окна. Иногда посреди улицы попадались баррикады, состоящие из различного барахла, от старой мебели до полусгоревших остатков автомобилей, однако танки проходили через них как нож сквозь масло. Изредка встречались противотанковые ежи, перегораживающие улицу, и тогда приходилось, цепляя их тросами, оттягивать в сторону. Улица неожиданно уперлась в длинное пятиэтажное здание и, изогнувшись под прямым углом, разбежалась в разные стороны.
– Витя, стоп, – скомандовал в рацию Сергей, откидывая люк баши и выбираясь на броню. – Сержант, пошли погутарим.
Сидящий рядом с башней солдат поднялся и спрыгнул вниз вслед за Семеновым.
– Если я прав, то позиции немцев за тем домом, – он кивнул головой в сторону здания, зияющего огромными провалами на месте магазинных витрин.