А осталось от него только полуодетое тело, вальяжно развалившееся на огромном сексодроме в весьма экстравагантной позе и с бессмысленной улыбкой на лице. Здесь запах был и вовсе омерзителен, и я достала из кармана носовой платок, пытаясь с его помощью хоть немного защититься от тошноты.
Никаких сомнений в том, что этот парень с проломленным черепом и есть Дмитрий Салилов, у меня в тот момент не возникло.
Недалеко от кровати валялась на полу увесистая ваза с двумя ручками, а еще поодаль — что-то загадочно блестело. Нагнувшись, я подняла с пола маленький медальон. Нажав на замочек, я открыла его и увидела локон. Трогательно, черт побери! Как в старинных английских поместьях — рядом с трупом находишь такой сентиментальный предмет!
Спрятав медальончик от нескромных глаз милиции в карман, я оставила место происшествия. К счастью, в этот час двор был пустынным, и мне удалось остаться незамеченной.
Дойдя до таксофона, я зашла в будку и набрала номер Ванцова.
— Лешка, — сказала я, услышав его голос. — Твой Салилов отдал богу душу с чьей-то помощью. Так что организуй бригаду, только не упоминай моего имени, ладно?
— А это не ты ему помогла? — испугался Лешка.
— Нет, он в мире ином, по крайней мере дня два, — сказала я. — Судя по запаху. Я о нем два дня назад еще ничего не знала. Просто, чтобы туда попасть, я использовала воровские инструменты, подаренные мне Ванцовым. Знаешь такого?
— Понял, — вздохнул он. — Вот так всегда — лучшие свидетели убегают при помощи шантажа…
— Ладно. Перетопчешься… В общем, придумай что-нибудь.
— Будет сделано, гражданка начальница, — сказал Ванцов. — Хотя очень вся эта история мне не нравится.
— А я в каком от нее восторге, и представить не можешь! — съязвила я. Поскольку с Салиловым терялся след к Вике. Если, конечно, это не Вика его и прихлопнула. Тогда ее точно найти будет трудно.
* * *
В сложных философских раздумьях о жизни и смерти я подошла к небольшому домику, который резко диссонировал с окружающими девятиэтажками.
Калитка была открыта, и я храбро вошла в небольшой дворик, в котором было уютно и покойно. Домик гордо хранил свое деревенское обаяние, умело превращая недостатки в достоинства.
— Есть тут кто-нибудь? — позвала я.
Где-то невдалеке залаяла собака. Ей ответили другие собаки. Прогрохотал трамвай, свидетельствуя о том, что я еще нахожусь в черте города. И снова воцарилась тишина.
Я приподнялась на цыпочки, пытаясь заглянуть в окно, и повторила:
— Есть тут кто?
Словно в ответ, скрипнула дверь. Я быстро обернулась на скрип и увидела мужчину, возникшего на крыльце и теперь разглядывающего меня с интересом орнитолога, встретившего редкую птицу.
— Вы — Евгений Ильич? — поинтересовалась я.
Он кивнул.
— А вы кто? — спросил он в ответ.
— Александра Сергеевна Данич, помощник частного детектива, — немедленно отозвалась я.
По его удивленно приподнятым бровям я смело заключила, что встречи с помощником детектива тут явно не ожидали.
— И по какому поводу?
— Ваша падчерица, Виктория Юсупова, — пояснила я. — Она пропала. Я пытаюсь ее найти.
— Ага, понятно, — пробормотал он. — Вы будете разбирать тут стены, чтобы найти замурованный труп моей падчерицы?
Если бы не встреча с останками Салилова, я бы, возможно, отнеслась к этой «черной шуточке» с большим пониманием. Но, увы, воспоминания еще были слишком свежи… Поэтому я разозлилась.
— Может быть, — кивнула я без тени улыбки. — Если не удастся найти ее живой, так и придется поступить!
— А если она просто не хочет, чтобы ее нашли? — тихо спросил он. — Ну да ладно… Проходите. Чем смогу — помогу. Хотя оговорюсь сразу — я Викторию, равно как и Екатерину, не понимаю. Странные они девушки, но и я им, наверное, кажусь странным…
* * *
Он открыл передо мной дверь, пропуская вперед с легким поклоном.
Внешне он мне показался очень приятным. Хотя и за приятной внешностью нередко скрывается монстр с «пестрыми лентами», тут уж ничего не скажешь против…
Темные волосы его были немного волнистыми и очень густыми. Глаза, наоборот, были светлыми и очень глубокими. Но самым потрясающим в нем был его рост — метр девяносто пять, наверное.
Комната была хозяину под стать — скромная, уютная и интеллигентная.
— Чай будете? — поинтересовался он с легкой насмешливостью. — Или частным детективам с подозреваемыми распивать чаи не положено?
— Это основная трудность нашей профессии, — развела я руками. — Мы за день выпиваем столько жидкости с подозреваемыми, что к вечеру чувствуем себя глубокими водоемами.
— Надеюсь, воду вы пьете не огненную, — пошутил он.
— Да что вы, мы ведь не индейцы! — И как же такая молоденькая девица оказалась в детективах?
— А больше никто не брал меня на работу, — сказала я. — Специальность у меня совершенно непригодная к жизни — «старофранцузская литература». Никому, кроме меня, это, оказывается неинтересно. А платить деньги сама себе я возможности не имею. Вот и пришлось податься в детективы.
— Успешно?
— Пока да, — кивнула я.
Чай у него был замечательный. С травками и какими-то розовыми цветами.
— Это что? — поинтересовалась я.
— Каркаде, — сказал он. — На оптовом рынке купил. В пакетике.
— Очень вкусно, — сообщила я.
— Я рад. Так что вас интересует?
— Все, — нахально сказала я. — И даже ваша жена интересует. А больше всего меня интересуют два вопроса — что там за история с квартирой и кому принадлежит вот эта вещица.
Я достала медальон.
Он принял его из моих рук и внимательно рассмотрел. Открыл, вздрогнул, снова закрыл и протянул мне.
— Где вы это нашли?
— Неважно, — ответила я. — Давайте об этом поговорим потом.
— Может быть, тогда обо всем поговорим потом? — ответил он мне в тон моему вопросу.
— Можно и так, — кивнула я. — Только вот потом вы будете это обсуждать с оперативниками. Не со мной. Потому как дело зашло довольно далеко.
Он молчал.
— Так чей это медальон? — поинтересовалась я. — Вам ведь он знаком, не так ли?
— Предположим, знаком, — тихо ответил он.
— Так скажите, чей он. Потому что это действительно очень важно.
— Мой, — поднял он на меня глаза.
Я рассмеялась.
— Вы носите женские медальоны?
— Нет, — покачал он головой. — Это медальон моей жены. А волосики внутри принадлежат нашему ребенку.