Вот только в одном была загвоздка — Этель никого из героев этой трагикомедии не могла связать с Жабой!
— Элен? — рассмеялась она, когда я высказала предположение, что возможно Элен мечтала о ее исчезновении. — Никогда!
— Ты ее так хорошо знаешь?
— Отлично, — кивнула она. — Год назад папа привез ее в Париж встречать там Новый год. И так уж получилось, что ему пришлось заниматься мамой, — она вздумала не вовремя разболеться. Поэтому Элен представили мне как секретаря папы и повесили ее культурную программу целиком на мои хрупкие плечи! За ту неделю, которую нам пришлось провести втроем, я смогла изучить ее так хорошо, что…
— Втроем? — переспросила я.
— Что?
— Ты сказала — втроем. Кто был третьим?
Этель замешкалась. Опустив глаза, она украдкой бросила взгляд на Пенса, и ее щеки залила такая краска, что в моем сердце забушевал ураган ревности. Ах какая кокетка!
— Я оговорилась, наверное, — попыталась исправить положение моя «заблудшая овечка». — Мы были… вдвоем.
Врать она совершенно не умела, эта маленькая интриганка! Я-то сразу поняла, что третьим в этой пестрой компании, разгуливающей по новогоднему Парижу, был мужчина. Так же быстро поняв, что говорить об этом мужчине моя новая знакомая не намерена, во всяком случае, в присутствии Пенса, с которым она уже успела мысленно связать свое будущее, я подавила снова вспыхнувшее раздражение и сурово сказала:
— Можешь не говорить, конечно. Но, возможно, именно этот человек и связан с Жабой?
— Кто? — воскликнула она. — Лео… Ох!
Она зажала рот рукой, пытаясь остановить вырвавшуюся невольно откровенность.
— Ага! — удовлетворенно воскликнула я. — Значит, Лео! Значит, третьего звали Лео? И кто это такой?
* * *
— Я не знаю, о ком вы говорите!
Виталику казалось, что его мучения никогда не кончатся. Этот тип был спокоен. Каждое его движение было строго рассчитано. Сейчас носок его ботинка мирно покоился в опасной близости от… Черт побери!
— А-а! — заорал Виталик.
Он судорожно дернулся, пытаясь вырваться из наручников, которыми его приковали к стулу, и понял, что, кажется, на сей раз ситуация в его жизни сложилась совершенно поганая. Хуже не бывает!
— Ну? — равнодушным голосом спросил тип. — Ты все еще не знаешь, о ком я говорю? Мне освежить твою дерьмовую память? Как же ты мог забыть про своего благодетеля, малыш? Кто платит тебе бабки? — У меня нет бабок! — заорал Виталик, с ужасом обнаруживая, что голос его срывается на визг. Значит, скоро он будет хрипеть.
— Ты пытаешься шутить, дружок? — усмехнулся тип. — У тебя нет бабки? Или она уже на том свете? Тебя отправить на встречу с ней? Или ты все-таки наберешься разума и подскажешь мне, что там снова придумал твой дружок Жаба и в каком болоте он укрылся?
— Отпустите меня, — хриплым шепотом попросил Виталик, с ужасом смотря в черное дуло направленного на него револьвера. — Пожалуйста… Я ничего не знаю о вашем Жабе.
— Жаба не мой. Жаба твой. И я тебя не отпущу, пока ты не скажешь мне, где он. Потому как он мне очень нужен. Настолько нужен, что и передать тебе не могу. Равно как и понять, почему ты не хочешь мне ответить на такой простой вопрос, вынуждая меня к противоправным действиям.
Виталик еще никогда не чувствовал так близко дыхание смерти, и теперь ему было страшно. Тем более глупо — если его не пришьет этот парень с холодными глазами, то уж наверняка это сделает Жаба, если он сообщит этому хмырю, как того найти! Уж лучше этот, чем Жаба. В конце концов, он-то явно из ментов, так что вряд ли будет убивать!
Эта мысль принесла Виталику странное облегчение. Теперь он утвердился в своем первоначальном решении не открывать местонахождения Жабы.
Словно почувствовав его настроение, парень обернулся и теперь с интересом смотрел на Виталика. У Виталика по коже пробежали мурашки от этого взгляда, ей-богу! Как будто этот паразит читал его мысли.
Наклонившись к Виталику, парень бережно приподнял его голову обеими руками и спокойно спросил:
— Так ты по-прежнему собираешься упорствовать?
Виталик почуял недоброе, но попытался противостоять напору возникшего в самой глубине души страха и отчаянно выкрикнул:
— Да пошел ты!
Резкая боль пронзила его голову. Он даже не понял, что этот гад с ним сделал. Неужели от удара по ушам может быть так больно?
— Ой, б… Мамочки! — простонал Виталик. — Перестань, козел! Я тебе все скажу! Все!
— Давно бы так, — улыбнулся его непрошеный гость. — Я тебя слушаю!
* * *
— Ну? Кто же такой этот Лео?
Она слишком уж замешкалась! Кажется, я прожду ответа до Второго Пришествия!
— Лео? Это мой… однокурсник. Мы вместе учимся!
Она врала. Правда, к чести ее стоит сказать, что все-таки она краснела. Значит, еще далека от полной и окончательной погибели. Я вздохнула. Но то, что Лео никакой не однокурсник, в этом у меня никаких сомнений не было. Иначе с какой стати нашей мамзельке так скрывать его присутствие в прошлогодних брожениях по новогоднему Парижу? Нет уж, этот загадочный Лео наверняка ее амант, и точка! Просто теперь красавицу пленил своими светлыми кудрями наш Пенс, а у них там, на Западе, только своя собственность считается святой, а чужая… На чужую, значит, посягать и не грешно совсем!
Если бы я не была так озадачена, я бы, наверное, обиделась. Но обидеться я сейчас никак не могла, да еще и звонок в дверь раздался, так что было мне совсем не до обид. На пороге возник Ларчик собственной персоной и застыл как истукан на острове Пасхи, обалдело пялясь то на меня, то на Этель.
— Вот это да! — наконец произнес он.
После столь длинной и многозначительной фразы он плюхнулся в кресло и потер ладонями виски. Кажется, мы вдвоем произвели на него ошеломляющее впечатление — по крайней мере, если мы и на Жабу произведем такое же, то есть вероятность обезвредить опаснейшего преступника без особых усилий с нашей стороны.
— Как это у вас получилось? — наконец спросил пришедший в себя босс.
— Что получилось? — поинтересовалась я.
— Как вы ее нашли?
— Да не мы ее нашли, — почему-то начал оправдываться Пенс. — Она сама меня нашла. То есть она просто сидела на лавке и была похожа на Сашку. Я подошел и надел на нее свою шапку, а уже потом понял, что она не Сашка.
И он поведал историю их романтического знакомства еще раз, чем меня даже притомил.
Кажется, Лариков своим типичным детективным видом нашу новую знакомую изрядно напугал, потому что она как-то съежилась и забилась поглубже в кресло, явно сожалея, что за его спинкой нет четвертого измерения, в которое она могла бы кануть. Лишь бы ее не буравил суровый взгляд моего босса. Вот она, незакаленность! Я-то уже привыкла к его взору, посему оставалась совершенно спокойной.