— Лариков, — мрачно вступил он в разговор. — Тебе не кажется, что наша Саша скоро станет благодаря своей работе этакой камикадзе или перерастет в Никиту? Чего ты вообще добиваешься от моей невесты?
Я обомлела, не зная, как мне отнестись к такому вот публичному признанию моих прав в отношении его персоны. То ли зарыдать от счастья, то ли возмутиться… Право, не знаю. Я решила вообще не обращать на эту фразу никакого внимания. Зато на нее тут же обратила внимание Этель, которая взглянула на меня с подозрительным блеском в глазах, отчего в моей голове сразу родилось четкое убеждение никогда не оставаться с ней наедине в темной комнате ночью, без охраны.
— Я как раз думаю, как нам обойтись без этого, — сказал меланхолично Лариков. — И искренне надеюсь на встречу с этим загадочным Лео.
При этом он бросил в сторону Этель такой выразительный взгляд, что она покраснела и пробормотала:
— Хорошо. Я расскажу вам о Лео. И даже попытаюсь устроить вам встречу.
— Ну и замечательно, — обрадовался Ларчик. — Может быть, это и впрямь решит множество проблем.
Хотя я не очень-то на это надеялась. И не собиралась так просто отказываться от возможности побороться с пресловутым Жабой, который явно мнил себя самым крутым на свете.
* * *
Дверь за Жабой закрылась.
Виталик вздохнул с облегчением. Кажется, он не догадался, что тут было. Если бы он узнал, что Виталик сдал его, он не стал бы церемониться — в этом Виталик был уверен на все сто!
— Надо бежать, — подумал вслух Виталик. — Надо бежать срочно, пока… Пока он не узнал. Если он узнает, меня найдут на какой-нибудь помойке с вывернутыми внутренностями…
Сейчас ему казалось это возможным. Он успеет уехать, и его не найдут. Он уедет в деревню, к бабке, и все будет хорошо.
— Все будет хорошо, — проговорил он, улыбаясь этой возникшей мысли, потому что она обещала ему другую жизнь, где Жабе не будет места.
Он начал собирать вещи. Денег было немного, но их должно хватить, чтобы доехать до Питерского. А там какое-то время перекантуется на бабкину пенсию и найдет работу. В конце концов, он же политех закончил! Что-то найдется наверняка! А то, что будет мало денег…
— Зато жизни будет побольше, — сострил он и даже улыбнулся разбитыми губами собственной шутке.
В дверь позвонили.
Виталик остановился, чувствуя, как к нему возвращается страх.
Кто это может быть?
Судя по второму звонку, его гость не волновался, в отличие от Виталика, руки которого тряслись, как у законченного алкаша в момент похмелья.
Медленно подойдя к двери, он посмотрел в глазок и выдохнул с облегчением.
«Слава богу, — пробормотал он, поспешно открывая засовы, — теперь и денег занять удастся».
— Привет, — сказал он, впуская гостя. — Хорошо, что это ты… Со мной такая фигня произошла, сейчас тебе все расскажу… Короче, мне драпать надо, а денег кот наплакал. Поможешь?
Его гость молчал.
Он с удивлением поднял глаза.
Прямо на него смотрело черное отверстие. «Револьвер, — подумал ошарашенный Виталик. — Ре-воль-вер… Это вот такая стреляющая штука, и она в данный момент направлена прямо тебе в лоб. И эта стреляющая штука торчит в руках человека, от которого ты никак не мог этого ожидать… — Он выдавил из себя улыбку. — Парень решил пошутить, да? Как некстати-то!»
— Ты чего? — тихо спросил он, пытаясь понять происходящее. — С катушек съехал?
Вместо ответа прозвучал хлопок. «Как у детской новогодней хлопушки», — удивленно подумал Виталик, чувствуя, как его тело затапливает волна боли, уносящей его сознание.
Он упал, пытаясь задержать жизнь, цепляясь скрюченными от боли пальцами за пол, как за землю.
Его гость посмотрел на тело, ставшее безжизненным, безразлично усмехнулся и спокойно вышел из квартиры, оставив дверь открытой.
— Его нет дома, — Этель повесила трубку. — Я не знаю, где он.
— А на работе? — предложила я. — Попробуй позвонить на работу!
— О нет! — взмолилась она. — Только не туда!
— Почему?
— Потому что… Там очень хорошо знают мой голос. Значит, сразу донесут отцу. И он примчится сюда, вот увидите!
— Видите ли, Этель, — начал Ларчик. — Все дело в том, что нам так и так придется сообщить господину Мальперу о вашем местонахождении. Поскольку иначе вот этот юноша, — он указал на Пенса, — будет как бы похитителем, а вы ведь этого не хотите?
Судя по ее взгляду, брошенному на Пенса, она бы ничего не имела против, взбреди в Пенсову голову такая мысль. Более того, я начала немного опасаться, не подал ли ей Лариков только что неплохую идейку о том, как выправить свою незадавшуюся личную жизнь. Пенс сделал вид, что ничего не замечает.
— Хорошо, — неуверенно кивнула Этель. — Но может быть, лучше позвоните вы? Я потом сама с ним поговорю…
Я взяла трубку и набрала номер чертовой фирмы, которая занималась темными делами, прикинувшись «туристической».
— Как хоть его зовут? — спросила я. — Не могу же я потребовать к телефону Лео?
— Его? Алексей Шехтер, — сказала она. — Простите, я не знаю его отчества. У вас ведь есть отчества, да?
Я дождалась, когда девица с очаровательным и нежным голоском ответит на телефонный звонок, и попросила к телефону господина Шехтера.
А потом протянула трубку Этель.
— Дальше уж будьте добры сами с ним разговаривайте, — буркнула я. — Я-то совсем о нем ничего не знаю, даже как он выглядит и чем наполнена его душа.
— Он красивый, — сообщила мне эта вертихвостка, не сводя при этом жадного взора с моего не такого уж красивого Пенса.
И после этого оживленно защебетала на своем птичьем французском, немного позабавив меня содержанием своей кокетливой беседы.
— Он скоро приедет, — сообщила она нам после того, как разговор был закончен. — Нам повезло, мы могли его не застать. Он только что приехал на работу.
* * *
Галина стояла, прислонившись к дверному косяку, наблюдая за своим мужем. Его действия были, на ее взгляд, совершенно бессмысленными.
Обида закипала в ней против ее воли. Обида и гнев. «В конце концов, этот козел разрушил мою жизнь», — думала она, с отвращением глядя, как он остановился у окна, вытирая покрасневшее, как перед ударом, лицо.
— Может быть, ты все-таки объяснишь мне, что происходит? — спросила она неожиданно визгливым голосом. — Или я даже этого не заслуживаю?
Он явно не был расположен откровенничать с ней. Вид у него был какой-то встрепанный. Он непрестанно вытирал лысину и смотрел куда-то в стену, словно пытался там что-то обнаружить, и взгляд его был как у психа.