Работу ей обеспечила все та же Клавдия Ивановна: Лена убиралась в двух школах и детском садике. Платили мало, но свести концы с концами было реально.
Трудилась Лена на совесть, и директриса одной из школ, где она убиралась, порекомендовала ее, как она выразилась, важному человеку. Лена сначала отнекивалась, думая, что речь идет о чем-то непристойном, но, как выяснилось, требовалась помощь по хозяйству в доме какой-то шишки.
Лена попала на собеседование в дом на набережной: там, в высоченных, сталинской архитектуры, зданиях обитала элита областного центра. Леонид Вадимович был аскетичным, с залысинами типом в очках в золотой оправе, чем-то неуловимо похожим на покойного генсека Андропова. Он работал заместителем директора химического комбината.
Впрочем, с самим Леонидом Вадимовичем Лена общалась всего несколько секунд, потом эстафету переняли его дородная холеная супруга, Инна Аркадьевна, и экономка, Дина Яковлевна.
Дамы подвергли ее форменному допросу, однако Лена отвечала на все вопросы спокойно, не тушуясь. Наконец ее попросили выйти в коридор. Девушка вышла из гостиной, обставленной антикварной мебелью.
– Что, устроили инквизиционный процесс? – услышала она насмешливый голос, обернулась и увидела на лестнице, которая вела на второй этаж (квартира у заместителя директора химического комбината располагалась на двух ярусах), высокого молодого человека, облаченного в импортные джинсы и яркую майку с иностранной надписью.
Молодой человек спустился по лестнице, и Лена отметила, что он босой. Он протянул ей руку и, ободряюще улыбаясь, сказал:
– Меня зовут Вадим. Я – хозяйский сын. А ты будешь помогать Дине Яковлевне по дому?
У Вадима были светлые волосы, удивительные голубые глаза и задорная улыбка. Лене он сразу понравился.
– Не знаю, – ответила она, – не исключено, что и нет.
Вадим внимательно посмотрел на нее, затем вдруг присел на пол и громко застонал. А потом, подмигнув Лене, прошептал:
– Подыгрывай мне!
Дверь гостиной тотчас распахнулась, оттуда появилась встревоженная Инна Аркадьевна. Увидев сына, державшегося за ногу, она спросила:
– Вадим, мой мальчик, все в порядке?
Тот, встав на ногу и поморщившись, ответил:
– Да! Я с лестницы навернулся. Могло быть много хуже, если бы наша гостья меня не поймала! Она – сущий ангел-хранитель!
Лена кивнула, вспомнив наказ Вадима подыгрывать ему.
Хозяйка, склонив голову, увенчанную величественной прической, сказала:
– Ну что же, вы молодец, милочка! Это кардинальным образом меняет мое решение. Я беру вас на испытательный срок!
Так Лена начала работать в квартире родителей Вадима. Диной Яковлевной помыкала Инна Аркадьевна, которой, в свою очередь, помыкал Леонид Вадимович, в то время как ими всеми помыкал Вадим.
Лена быстро усвоила, кто был в доме истинным хозяином. Вадим был озорным, чувствительным и безалаберным молодым человеком, студентом юридического факультета местного университета. Скоро Лена начала замечать, что он ей определенно нравится, но упорно гнала от себя эту мысль.
Впрочем, задумываться над этим особо не было возможности – Дина Яковлевна гоняла ее в хвост и в гриву, постоянно выказывая свое недовольство и указывая девушке на ее ошибки, иногда настоящие, а по большей части – мнимые.
Однако и платили Лене хорошо, так что и самой на жизнь хватало, и даже маме она могла помогать – хоть немного, но зато регулярно.
На Новый год Вадим устроил вечеринку – родители его уехали к родственникам в Ленинград, разрешив чаду привести пару-тройку своих университетских друзей. Дина Яковлевна приготовила праздничный обед, накрыла на стол и удалилась к себе домой.
Но гости, заявившиеся вечером, никак не походили на студентов. Это были пьяные молодые люди, все в импортных шмотках и под руку с вульгарными девицами. И было их не пара-тройка, а, наверное, не меньше двух десятков.
Раздался звонок, и Лена открыла дверь новым гостям. На пороге она узрела Азизу. Та, облаченная в роскошную шубку, выглядела потрясающе. Кажется, Лену она не узнала, потому что никак на нее не отреагировала, а только скинула шубку и заметила:
– Такая три тысячи стоит! Если с ней что-то случится, тебе головы не сносить!
Или все же узнала?
Лена отнесла шубу в гардероб и повесила на крючок, а затем стала наблюдать за тем, как Вадим обжимается с Азизой. Видеть это было неприятно, и девушка поняла: она ревнует его к своей бывшей подруге!
Лена сбилась с ног, обслуживая гоп-компанию. Она затирала на полу кухни большое пятно от разлитого майонезного соуса, как вдруг услышала шаги и, обернувшись, увидела Вадима.
Он был неотразим в стильном костюме, привезенном знакомыми отца из Италии. Вадим подошел к Лене и взял ее за руку. Девушку словно током ударило.
– Ленусик, девочка моя, сейчас куранты бить будут! Пойдем на балкон…
Они вышли на большой балкон, Вадим протянул ей бокал шампанского. Все стали хором считать секунды до наступления Нового года.
– Загадай желание! – потребовал Вадим и лукаво улыбнулся. Лена зажмурилась и вдруг подумала о том, кто стоял напротив нее. Она не смеет и мечтать об этом, но как было бы хорошо, если бы она и Вадим…
По телевизору начали бить куранты, ознаменовывая тем самым приход нового года. А Лена вдруг почувствовала прикосновение к своим губам чего-то теплого, мягкого.
Открыв глаза, она увидела, что Вадим целует ее. Когда это пытались сделать мальчишки в школе, она всегда возмущенно реагировала, потому что ей это напоминало то, что делал с ней отчим. Правда, за все эти годы он ни разу и не поцеловал ее, но все равно, эти прикосновения, эта похоть…
С Вадимом все было совершенно иначе. Молодой человек вдруг взял ее за руку и сказал:
– Ну, пойдем!
Они прошли мимо других гостей, которые были заняты кто чем, прошли по лестнице на второй этаж и оказались около комнаты Вадима. Он толкнул дверь и потянул за собой Лену.
В комнате горели бра, излучая серебристый, рассеянный свет. Лена увидела большую кровать, застеленную ярким покрывалом. Вадим стал нежно целовать лицо девушки, а Лена, застыв, не знала, что делать.
Вдруг Вадим прекратил лобызать ее и нежно спросил:
– Разве я сделал что-то не так? Почему ты плачешь?
Лена тихо произнесла:
– От счастья… Оттого, что мы с тобой… Я только и мечтала об этом!
Вадим бережно положил ее на кровать и навис над ней. На секунду в мозгу Лены вспыхнула ужасная картинка – так и отчим нависал над ней, грубо кинув на коврик для ног в ванной.
Но она прогнала эту отвратительную мысль. Что было, то прошло. Все, что сделал с ней отчим, осталось в прошлом. Или она теперь никогда не окажется способной на близость с мужчиной?