— Никаких следов Януша. Парень испарился. Я вернулся в Марсель. Расспросил сотрудников заведения, в котором он ночевал. Правда, он назвался Нарциссом, но у нас нет ни малейших сомнений, что это был он.
— А узнать, кто на него напал, удалось?
— Есть один свидетель. Бомж. Не просыхает последние лет десять.
— Что он рассказал?
— Что на Януша напали «политиканы». Мужчины в деловых костюмах. Но его показания надо делить на два. Он уже сам забыл, когда был трезвым.
Убийцы из Гетари. Мужчины из машины модели Q7. И голос ее отца, произносящий: «„Метис“ — это порядок». Убийцы, представляющие одновременно и мир преступности, и карающий меч правосудия. Убийцы, вполне способные внедриться в полицию. Убийцы, которые и были полицией…
Приемная жандармского участка выглядела карикатурно. Ободранная деревянная стойка. Линолеум на полу. Стены из ДСП. И два дремлющих жандарма… Маловероятно, что в этой убогой дыре ей удастся узнать что-то новое. Она спросила лейтенанта Дюсара — того офицера, что составлял заявление об угоне Q7. Ей ответили, что он сегодня выходной. Дежурные придирчиво изучили ее служебное удостоверение и с недоверчивым видом выслушали ее речь, в которой она объясняла, зачем ей срочно понадобился их коллега: появились дополнительные данные по делу об угоне автомобиля марки «ауди» модели Q7 Sline TDI, номерной знак 360 643 АР 33, имевшем место 12 февраля 2010 года.
Нет, они не могут сообщить ей домашний адрес и телефон Дюсара. И протокол о приеме заявления об угоне показать не могут. Анаис не стала настаивать. Вернулась к машине и позвонила в телефонную справочную, где ей немедленно дали адрес Патрика Дюсара. Жандарм жил в северном пригороде Бланкфоре, за заповедником Брюжа.
Она покатила по деревенской дороге. В этот воскресный полдень на всем пути ее сопровождала мертвенная тишина. Безлюдные улицы. Дома, из которых не доносилось ни звука. Пустые палисадники. Дом Дюсара оказался серого цвета бетонной коробкой, окруженной безупречно подстриженной лужайкой. В глубине двора виднелась деревянная хижина. Анаис припарковалась в некотором отдалении, в тени водонапорной башни, и пешком вернулась назад. Толкнула калитку, не потрудившись нажать кнопку звонка. Она решила, что будет действовать нахрапом: напугает жандарма, вытянет из него нужную информацию и быстро уберется прочь.
Ей навстречу с лаем выскочила собака. Она отбросила псину пинком, и та, жалобно скуля, поджала хвост. Анаис пошла по посыпанной гравием дорожке, перешагивая через валявшиеся на земле детские игрушки. В дверном проеме ее уже поджидала невыразительной внешности женщина неопределенного возраста.
Не здороваясь и не извиняясь, Анаис помахала у той перед носом своим трехцветным удостоверением:
— Капитан полиции Бордо Анаис Шатле. Ваш муж дома?
Женщина смотрела на нее разинув рот, не в силах выдавить из себя ни звука. Потом так же молча указала пальцем на хижину в глубине двора. На крыльцо выскочили двое мальчишек, круглыми от изумления глазами разглядывая непрошеную гостью. Анаис было неприятно ощущать себя самозванкой, явившейся нарушить спокойствие воскресного дня, однако где-то в глубине души, из самого потаенного и темного ее уголка, поднималось злорадство оттого, что ей удалось внести смятение в это безоблачное семейное счастье. Счастье, которого ей познать не суждено.
Она пошла через газон, чувствуя спиной, как три пары глаз поедают ее взглядом. Постучала в дверь хижины. Услышала приглашение войти. Повернула ручку и обнаружила внутри мужчину, смотревшего на нее с нескрываемым удивлением. Очевидно, он полагал, что это кто-то из домашних.
— Капитан Анаис Шатле, центральный полицейский участок Бордо.
Удивление на лице мужчины сменилось изумлением. Патрик Дюсар, в иссиня-черном рабочем халате, накинутом поверх одежды, стоял перед широким столом, на котором, как на авианосце, выстроились в ряд модели самолетов из бальзового дерева. Внутри домишко напоминал выставку авиамоделизма. Все свободное пространство занимали детали самолетов — крылья, кабины, фюзеляжи. В воздухе пахло опилками, клеем и смолой.
Она сделала два шага вперед. Жандарм отступил, сжимая в руках остов самолетного крыла. Анаис оглядела противника. Маленький, с непропорционально большой и абсолютно лысой головой. На носу дешевые очки. Невыразительные черты лица, принявшего явно испуганное выражение. Она расколет его, как гнилой орешек, — только действовать надо стремительно.
— Я по поручению следственного судьи Ле-Галя, — солгала она.
— В… в воскресенье?
— Двенадцатого февраля сего года вы приняли в отделении жандармерии Брюжа заявление об угоне автомобиля. Внедорожник марки «ауди», модель Q7 Sline TDK, номерной знак 360 643 АР 33, принадлежавший ЧАОН, зарегистрированному в реестре предприятий сферы обслуживания района Терфор в Брюже.
Дюсар и без того был бледен, но при этих словах побледнел еще больше.
— Кто подавал заявление?
— Не помню. Фамилии не помню. Надо посмотреть протокол…
— Не стоит, — оборвала она его. — Нам известно, что протокол — фальшивка.
— К… к… как это?
— Двенадцатого февраля никто не подавал вам никакого заявления об угоне машины.
В лице мужчины не осталось ни кровинки. Он уже видел, как его понижают в звании и лишают всех привилегий, полагающихся государственному служащему, в том числе пенсии. Пальцы, сжимавшие деталь самолета, напряглись так, что она хрустнула.
— В… в… вы обвиняете меня в том, что я оформил протокол задним числом?
— В этом нет никаких сомнений.
— Какие у вас доказательства?
— С доказательствами будем разбираться в участке. Одевайтесь!
— Не буду! Вы блефуете! Вы…
Анаис взяла быка за рога:
— У нас есть свидетели, утверждающие, что автомобиль по-прежнему находится в распоряжении лиц, являющихся сотрудниками ЧАОН.
— А я-то тут при чем? — возмутился Дюсар. — Они подали заявление двенадцатого февраля. Если они меня обманули, то это они…
— Ничего подобного. Они пришли к вам позже. И приказали составить протокол задним числом.
— Да кто может мне приказать?
— Одевайтесь! Не вынуждайте меня применить силу. Нам ничего не стоит доказать, что по этому делу вообще не проводилось никаких следственных мероприятий. Вы даже не пытались искать угонщиков.
Дюсар делано рассмеялся:
— Ну и что? Знаете, сколько у нас угонов? Если мы каждый будем расследовать…
— Эта машина — далеко не «каждая». Она очень дорогая. И принадлежит агентству, предоставляющему услуги по обеспечению безопасности в промышленном районе, подпадающем под вашу юрисдикцию! Для вас они почти коллеги! И если после двенадцатого февраля в деле не появилось ни одного документа, то лишь потому, что никакого заявления об угоне вам никто не подавал.