Я прислушался, и внезапно железные тиски сдавили мне сердце.
Манон говорила не по-французски.
Она говорила на латыни.
Я вынужден был вцепиться в раму, чтобы не завыть.
Манон твердила как заведенная:
– Lex est quod facimus… lex est quod facimus… lex est quod facimus… lex est quod facimus… Она повторяла клятву присягнувших Тьме.
Как Агостина. Как Люк.
Как все «лишенные света»!
Построенное мной здание рухнуло. Мои теории, мои гипотезы, мои попытки оправдать Манон – и любой ценой найти другого убийцу.
Прижавшись спиной к стене, я съехал на пол. Меня охватило отчаяние. Люк был прав. Манон точно испытала негативный предсмертный опыт. Это злосчастное воспоминание сидело в глубине ее существа, как зараженная сердцевина. Выходит, она убила свою мать…
Я выпрямился. Нет. Это было бы слишком просто. Если Пришелец из Тьмы вторгался в сознание Манон, это еще не доказывало ее виновности. Именно он, манипулятор, убийца из тени, принес в жертву Сильви Симонис и задурил голову Манон без ее ведома!
Я поднялся на ноги и вытер глаза.
Нужно установить личность Пришельца.
Это единственный способ спасти Манон.
От нее самой и от других.
8 часов 30 минут, пятница, 15 ноября
Всю ночь я не сомкнул глаз.
Манон встала в 7 часов. Я накормил ее завтраком – круассанами и шоколадным кексом, купленными в булочной, и в течение получаса уговаривал ее не волноваться из-за происходящего. Но она не успокоилась. Кроме того, у нее развилась клаустрофобия в моей квартире. Я обнял Манон, ни слова не сказав о ее ночном бреде, и обещал забежать во время обеда.
Теперь я находился на улице Данте, на левом берегу, прямо напротив собора Нотр-Дам. В нескольких десятках метров от вчерашнего сквера. Я припарковался во втором ряду у нужного мне дома.
«Апсара» была полуиндийской, полуиндонезийской чайной. Там я назначал своим ребятам тайные встречи – никому не пришло бы в голову искать парней из уголовки в заведении, где нельзя выпить ничего, кроме душистого чая с имбирем или манго.
Чайная еще не открылась. Хозяин делал нам одолжение, обслуживая так рано. Внутри все было зеленым, вплоть до плетеной мебели.
Идеальное укрытие:
Одна лишь проблема: курить нельзя.
Я явился первым. Отключил мобильник и заказал черный чай. Смакуя его, я срочно пересматривал свою стратегию. Пора было посвятить своих подчиненных в детали. Я уже потерял уйму времени – целую неделю, прошедшую после возвращения из Польши. Теперь надо было дать им конкретные задания на два следующих дня. Ведь должен же обнаружиться наконец след Пришельца из Тьмы!
Прибыли Фуко, Мейер и Маласпе. При виде их мощных фигур в кожанках стало страшно за хрупкое фарфоровое убранство чайной.
Как только они уселись, я начал свой доклад.
Первая глава: убийство Массина Ларфауи. Вторая глава: убийство Сильви Симонис в Юра. Третья глава: другие сходные убийства. Потом я рассказал про негативный предсмертный опыт, про «лишенных света», про Обручение с Тьмой…
У ребят глаза стали как плошки.
Наконец я изложил свою рациональную гипотезу. За этим кошмаром стоит человек, и всего один. Безумец, который принимает себя за Сатану.
Я дал парням время переварить услышанное, потом продолжал:
– Итак. Я ищу единственного убийцу. И я уверен, что этот тип живет где-то в Юра. Это он убил Сильви Симонис и Сальваторе, мужа Агостины Джедды. И отца Раймо Рихиимяки. Это он заставляет людей, побывавших в коме, уверовать в свою виновность. Я все больше убеждаюсь, что это медик, обладающий немалыми познаниями в других областях – химии, ботанике, энтомологии. По моему мнению, он жил в Центральной Африке. Он может узнавать о невероятных случаях реанимации и оказываться у изголовья жертв. И он способен незаметно проскользнуть в клинику.
А потом я выложил сенсационную новость:
– Я думаю также, что это он манипулировал памятью Люка, когда тот вышел из комы.
Все молчали. Никто не прикоснулся к чаю. Это было самое сумасшедшее дело в практике каждого из нас. Наконец Фуко взял слово, ерзая на месте:
– Что можно сделать?
– Начнем расследование с нуля, сосредоточившись на конкретных фактах.
– Я прочесал твою долину, Мат. Твои истории про скарабеев и…
– Нужно начать сначала. Я уверен, что этот тип там. – Я повернулся к Мейеру: – А ты, ты снова займись насекомыми, лишайниками, африканцами в Юра. Фуко тебе объяснит. Я уверен: если мы сличим все данные, выплывет одно слово, одно имя. Иным способом найти невозможно.
Я обратился к Маласпе:
– Тебе придется заняться связями Ларфауи. Сосредоточься на африканском наркотике, черной ибоге, которую очень трудно раздобыть. Этот продукт Ларфауи продавал некоторым посвященным. Постарайся выведать, существуют ли еще каналы, по которым распространяется эта дурь. Я уверен, что мой убийца ее ищет для своих опытов. Он будет связываться с другими торговцами.
Маласпе записывал в блокнот, держа трубку в зубах. Я мог на него положиться: он несколько лет работал в Наркотделе. Фуко перебил меня:
– А я?
– Согласно моей теории, убийца ищет подходящих для своих опытов людей по всей Европе. Значит, у него есть доступ к такой информации. Это наш самый серьезный след. Надо разгадать, как он разыскивает свои жертвы.
– С кем конкретно я должен связаться?
– С организациями, которые регистрируют случаи коматозных галлюцинаций, негативных и позитивных. Например, с Международной ассоциацией исследователей клинической смерти.
– Это в Америке?
– Есть контора в США, но во Франции тоже есть и во многих странах Европы. Ты спроси в каждом отделении. Может быть, они вспомнят кого-нибудь, кто интересовался случаями негативного предсмертного опыта. Или просто подозрительного типа. Поскольку ты владеешь иностранными языками, у тебя не возникнет проблем.
Фуко состроил рожу. Я продолжал:
– Не упускай из виду и тех реанимированных, у которых не было видений. В конце концов, если я прав, мой убийца занимается тем, что вправляет им мозги. Должны же существовать учреждения, занимающиеся побывавшими в коме.
Я закурил сигарету – тем хуже для ароматного воздуха чайной.
– Что касается меня, – сказал я, – у меня есть медицинские карты Раймо Рихиимяки, Агостины Джедды, Манон Симонис. Может быть, в них встретится общее имя. Доктор, эксперт, специалист.
Мейер рискнул возразить: