Сибилла Форсенстрём была идентифицирована благодаря найденным на портфеле отпечаткам пальцев. Эти же отпечатки обнаружены на магнитном ключе от номера жертвы, а в номере подозреваемой найден бокал с отпечатками пальцев жертвы.
Тридцатидвухлетняя женщина пока является для полиции загадкой. В 1985 году она сбежала из психиатрической клиники в Южной Швеции, где проходила лечение, и с тех пор ни разу не вступала в контакт с государственными или частными учреждениями. Полиция сняла ее отпечатки пальцев после того, как в 1984 году подозреваемая совершила угон автомобиля, управляя им без водительского удостоверения.
Подозреваемая выросла в состоятельной семье в одном из небольших городов Восточной Швеции. Начиная с 1985 года у женщины нет постоянного места жительства, поэтому полиция обращается ко всем с просьбой сообщать любую информацию, касающуюся возможного места пребывания подозреваемой. Полиция также предупреждает, что женщина может вести себя неадекватно и иметь предрасположенность к насилию. В забытом ею портфеле обнаружен ежедневник, анализом которого в настоящее время занимаются судебные психиатры. Несвязные записи в блокноте, как сообщает наш источник в полиции, подтверждают неадекватное психическое состояние женщины. Полиция также просит обратить внимание на то, что опубликованная фотография Сибиллы Форсенстрём сделана 16 лет назад. Официант, обслуживавший 32-летнюю женщину и будущую жертву в четверг вечером, утверждает, что она была корректна, хорошо одета и имела ухоженный вид. В настоящее время этот человек помогает полиции составить фоторобот разыскиваемой. Свидетельские показания и любую другую информацию о личности подозреваемой можно сообщить по телефону 401–00–40 или в ближайшее отделении полиции.
Она узнала этот привкус во рту. Вкус пришел откуда-то снизу, точно живот признал то, что отказывался признавать мозг.
Они хотят взять ее под контроль.
Снова.
Что-то душило ее изнутри. Старое, забытое, но знакомое чувство, смертельный испуг. Оно пряталось где-то, ожидало своего времени, и вот время настало. И все вернулось. Все, что она сознательно стремилась забыть. Все, что она так успешно оставила позади.
А теперь, пожалуйста, читайте об этом в газетах!
Читайте все, у кого есть желание.
Что-что? А, Сибилла-Сибилла. Вшивая кобыла.
Мы всегда были уверены, что из нее ничего не получится.
Она сжала кулак в кармане.
Разве она виновата, в том, что была чужой? Чужой всегда и везде? Но она же выкарабкалась! Чего еще они от нее хотят? Она борется за выживание. Она, та самая. Которая выжила вопреки всему.
А теперь они уничтожат все, чего она добилась. Они превратят ее силу в склонность к безумию. Ее скромное существование — в убогую нищету.
Нет, она им не позволит.
Ни при каких обстоятельствах она им этого не позволит.
Сейчас это у них не пройдет.
— Это не я.
Она звонила из таксофона на Центральном вокзале Стокгольма. В трубке замолчали. Она повторила сказанное еще раз:
— Его убила не я.
— Кого?
— Йоргена Грундберга.
Краткая пауза.
— Простите, с кем я разговариваю?
Она огляделась по сторонам. Суббота, народу много. Люди едут домой и из дома, встречаются и расстаются.
— Я Сибилла, та, кого вы ищете. Это не я его убила.
В двух метрах от нее остановился мужчина с портфелем. Посмотрел на свои наручные часы, а потом на нее, давая понять, что торопится и хочет, чтобы она поскорее закончила разговор. Вокруг было множество телефонов, но она обнаружила, что разговаривает по единственному, где не требуется телефонная карточка.
Она повернулась спиной к мужчине.
— Где вы находитесь?
— Это не имеет значения. Я только хочу, чтобы вы знали, что это не я…
Замолчав, она повернула голову. Мужчина не ушел, а в ожидании раздраженно на нее пялился. Снова отвернувшись, она понизила голос:
— Это сделала не я! Больше мне сказать нечего.
— Постойте.
Она хотела повесить трубку, но замешкалась. Ей казалось, она слышит, как женщина на другом конце провода взвешивает слова.
— Почему мы должны верить, что вы действительно Сибилла?
— Что?
— Вы можете назвать свой личный номер?
Сибилла чуть не рассмеялась. О чем речь?
— Мой личный номер?
— Да, сегодня нам уже звонили, представившись Сибиллой. Почему мы должны верить, что именно вы говорите правду?
У нее даже рот открылся от удивления.
— Потому что я и есть Сибилла Форсенстрём! У меня давно не было необходимости пользоваться личным номером, так что я его забыла! И звоню я для того, чтобы вы, черт бы вас побрал, оставили меня в покое!
Она забыла о мужике, который стоял сзади. Развернувшись, увидела, что теперь он притворялся, будто не замечает ее.
— Где вы находитесь?
Сибилла фыркнула и посмотрела на трубку.
— А вот это не твоего ума дело.
Нажав на рычаг, она закончила разговор. Мужчина бросил на нее ангельский взгляд. Она протянула ему трубку.
— Ваша очередь.
— Нет, спасибо.
— Ах нет? Тебе же только что было невтерпеж!
Из кармана его пальто торчала «Экспрессен». Она видела собственный глаз и жуткую челку.
— Ну и на фиг тогда!
Она повесила трубку на место. Тревожно улыбаясь, мужчина отошел в сторону. Нужно срочно исчезнуть. Да, злость лучше, чем страх. Но опрометчивой быть нельзя.
Начиная с этого мгновения она больше не знает, кому и в какой связи известно ее имя.
Какого черта они назвали ее Сибиллой?
Ей без труда удалось узнать все, что нужно.
Газеты напечатали о Йоргене Грундберге столько, что при желании по этим материалам можно было запросто набросать краткую версию его мемуаров.
До Эскильстуны поезд идет недолго. Большую часть пути она провела в клозете. После того как кондуктор, проверив билеты, открыл туалет, она вышла и села в одном из купе. Ее неожиданное появление ни у кого не вызвало ни малейшего интереса. С тех пор как она догадалась, что щипцами для завивки можно открывать туалеты в поездах, она иногда позволяла себе попутешествовать. Пробиралась в поезд на стокгольмском вокзале и пряталась в туалете. Только однажды ее обнаружили и высадили на вокзале в Халльсберге.
Халльсберг, кстати, оказался вполне ничего.