— Молодец! Иди готовься ко сну.
Дилан повернулся к Джейку и протянул руку:
— Спокойной ночи.
Они обменялись чинными рукопожатиями. Мальчик нагнул голову и скрылся в доме. Мэгги, проводив его взглядом, вздохнула и с благодарностью посмотрела на Джейка, но тут же смутилась и отвела глаза.
Ее спутник улыбнулся.
— Теперь я хочу задать вопрос.
— Давай!
— Насчет распространения дыхания. Сколько потребуется времени, чтобы молекулы газа перемешались по всему миру? Как быстро наше дыхание сможет дойти, например, до Китая?
— Десять лет. Весь воздух на планете полностью перемешивается в течение одного десятилетия. — Мэгги потупила взор, обняла себя за плечи. — Пока почти все дыхание Лиама еще здесь, вокруг нас.
Джейк кивнул, закончив:
— Но с каждым днем его становится все меньше.
Они опять замолчали, глядя во тьму. Джейк украдкой бросил взгляд на профиль стоящей рядом женщины. Ее волосы слегка шевелил ветер. Когда умирает близкий человек, все личные отношения переживают встряску, перестройку — жизнь не допускает вакуума. Скорбь помогает заполнить пустоту.
Джейку захотелось встать ближе, почувствовать тепло ее тела. Он наклонился в сторону Мэгги, их плечи соприкоснулись. Та неотрывно смотрела в сторону леса, но Джейк не чувствовал в ней напряжения. Он накрыл руку Мэгги, покоящуюся на перилах, своей ладонью.
— Знаешь, дело не в одном Дилане, — начал он.
— Знаю. Но только…
В кармане Джейка зазвонил телефон.
— Извини, — сказал он.
Мэгги высвободила руку.
— Ничего страшного. Ответь на звонок.
Джейк достал мобильник. У него тревожно забилось сердце.
— Это Бикрафт, — сообщил он Мэгги и нажал кнопку приема. — Алло?
— Профессор Стерлинг? Приезжайте немедленно! Это связано с пропавшими микроботами.
— Вы их нашли?
— Да, но не все. Нам только что позвонил судмедэксперт из Онондаги. — Бикрафт помедлил. — Все-таки лучше будет, если вы сами сюда приедете.
Джейк с Мэгги переглянулись.
— Скажите хотя бы, где их нашли.
— Мы только что получили отчет о вскрытии. Четыре ползунчика обнаружены в желудке Лиама.
Лоуренс Данн сделал ход. Нащупав в деревянной чашке черный камешек, он с резким щелчком поставил его на доску для игры в го. Данн старался излучать державную уверенность, но на самом деле ход был продиктован отчаянием.
Его соперница, закусив нижнюю губу, смерила взглядом положение фишек на доске, поделенной на клетки. Кроме двух игроков, в номере мотеля «Номер шесть» никого не было. Желтые стены украшали картинки собак и уток. Визави Лоуренса сидела обнаженной, скрестив ноги, на кровати. Он, тоже неглиже, восседал напротив.
Его спутница поставила на доску гладкий белый камешек.
— Вот черт! — вырвалось у Данна.
Широкая женская улыбка осветила унылое помещение.
— Ага, попался! — Она рыбкой нырнула вперед и повалила любовника на постель. Фишки разлетелись в стороны.
Данн перевернул ее на спину, наслаждаясь видом сверху. Он позволял себе два увлечения, две игры — независимо от того, выигрывал или проигрывал: партии в го и игрища с любовницей. Ее звали Одри Кэндор, до замужества — Пистер. Они познакомились десять лет назад в Йельском университете, где его будущая пассия ходила на лекции Данна по теории игр и геополитике. Родом из Лонг-Айленда, Одри была дочерью дельца с Уолл-стрит и малоизвестной киноактрисы восьмидесятых годов. Потом она вышла замуж за сына богатого французского дипломата, но все эти годы не прекращала тайно встречаться с Данном. Лоуренс по-своему тоже был привлекателен, обладал щегольским шармом, но Одри была просто неотразима.
Он склонился над ней, разглядывая гладкую белую кожу и черные как угли глаза. Губы в розовой помаде — Одри хорошо изучила его вкус. Взяв с постели черный камешек, он осторожно положил его на сосок любовницы. Та хихикнула.
— Давай убежим, — предложил он. — Наш самолет сделает аварийную посадку на островке в Тихом океане, будем жить, питаясь фруктами и ягодами. Я смастерю ловушку на дикого кабана.
Одри улыбнулась.
— Пусть лучше самолет сделает вынужденную посадку на острове, где продают органические продукты.
— Ты меня недооцениваешь. Во мне дремлет дикий зверь.
— Меньше слов, лучше докажи делом, — предложила она, притягивая его к себе.
Совсем некстати постучали в дверь.
— Что еще?!
— Господин Данн? Нам передали, что вы не отвечаете на звонки на ваш мобильный телефон. Вам помощник звонит.
— Проваливай прочь! — огрызнулся он. Телефон был выключен умышленно. — Освобожусь через двадцать минут.
— Сэр? Он сказал, что с вами срочно желает переговорить Лэнсер.
— Что за черт! — воскликнул Данн, мгновенно позабыв о затерянном тихоокеанском острове.
У входа в мотель стоял черный лимузин с заведенным двигателем. Два агента секретной службы ждали у открытой дверцы. Через три минуты Данна по секретной связи прямо из машины соединили с президентом Соединенных Штатов.
— Лоуренс?
— Слушаю, господин президент.
— Немедленно приезжайте на Манхэттен.
Данн сидел в лимузине, мчавшемся с эскортом мотоциклистов под оглушающие гудки к национальному аэропорту Рональда Рейгана. Тревога не отпускала его.
В голосе президента звучал испуг, его фирменное самообладание треснуло, как ореховая скорлупа. Они неплохо изучили друг друга. Когда нынешний президент отправился в рискованный поход на Белый дом, Данн одним из первых выступил в его поддержку и работал у него советником по азиатскому региону. Кандидат одержал сокрушительную победу, удивившую даже самых преданных сторонников, и новоиспеченный глава государства хотел вознаградить Данна должностью помощника советника по национальной безопасности, но тот не любил докучливости прессы, предпочитая реальную политику показухе.
Данн говорил по телефону с заместителем директора ФБР, Уильямом Карлайлом, который передавал характеристику жертвы, подобранной на Таймс-сквер:
— Возраст — двадцать два года, японец. Кто-то накануне отрезал ему средний палец и прижег рану. Речь бессвязная, бредит, явно находится под влиянием галлюциногенов, но каких именно — пока не установлено.
— Что мы о нем знаем?
Карлайл говорил, словно читал по бумажке.
— Студент Колумбийского университета, специализация — на искусстве, а точнее — на скульптуре, небольших поделках из кусочков проволоки. Приехал из Токио. В биографии — ничего необычного. Отец — младший дипломат в японском посольстве в Оттаве, мать — поэтесса. Задержанного сейчас опрашивают наши сотрудники. Пока не удалось установить ничего неординарного за исключением одного момента. Ты готов? Парня зовут Хитоси Китано.