— У нее есть имя?
— Мина,— промурлыкала женщина.— Она вам понравится.
— Люси, Мэри? Где они сегодня?
— Сейчас они обслуживают других клиентов. Но почему бы вам не познакомиться с нашей Миной? Обещаю, вы не разочаруетесь, мистер Грей.
Эдвард внутренне поморщился. Он почему-то не сомневался — мадам давным-давно раскусила его уловку, а в самые мрачные минуты даже испытывал опасение, как бы ей не удалось раскрыть истинное лицо «мистера Грея». Порой в обращении миссис Мопсли ему чудилась откровенная насмешка. Словно толстуха нарочно поддразнивала его, называя вымышленным именем и тем самым желая показать собственную осведомленность относительно настоящего.
Он кивнул.
— Приведите ее.
Мадам отвесила елейный поклон.
— Подождите здесь, мистер Грей. Расслабьтесь. Пусть ваши самые темные фантазии предстанут перед вашими глазами.
Снаружи тихонько постучали шесть раз. Точно так же, как и сам Эдвард несколькими минутами раньше.
— Извините.— Мопсли заковыляла к двери, наклонилась к крошечному глазку и испустила влажный, булькающий хохоток.
— Это Потрох.
Отодвинув засов, она впустила очередного посетителя — приземистого, лысеющего, раскормленного человека с изрытым оспой лицом. Мадам раскинула руки в театральном жесте, представляя клиентов друг другу.
— Мистер Грей, позвольте представить вам мистера Потроха.
Мужчины настороженно пожали друг другу руки. Ладонь Потроха оказалась влажной и дрожала. Мистер Мун едва удержался от позыва немедленно обтереть пальцы носовым платком.
— Счастлив познакомиться,— ядовито произнес он.
— Джентльмены, поговорите пока друг с другом. Я же вскоре вернусь и приведу вам маленький кусочек рая.
Поклонившись на прощание и помахав пухлой рукой, миссис Мопсли покинула гостиную. Потрох пододвинул себе кресло.
— Мне тут нравится,— признался он.— Прихожу всегда, когда могу. То есть когда могу себе позволить, ну, вы понимаете. Знаете, пока я не нашел это место, я думал, что никто на свете не хочет того же, чего хочется мне. Я думал, что я ненормальный, больной какой-то. Понимаете, мистер Грей? Я думал, что я урод.
— Совершенно с вами согласен,— расплывчато ответил Мун.
— Конечно. Я знал, что вы поймете. У нас много общего. Например, это наше хобби. А вот скажите мне... когда вы поняли, что у вас... такие же склонности?
Эдвард, не желая удостаивать его ответом, достал из кармана сигару. Вежливости ради он предложил закурить соседу. Тот с готовностью принял маленький подарок, и пару минут оба провели в блаженном молчании, лишь выпуская клубы дыма.
— Я слышал, что у них новая девушка,— заметил Потрох между затяжками.— Как думаете, на что она похожа?
— Понятия не имею.
— Думаю, мы сейчас узнаем.— Крепыш неудачно попытался изобразить грубый гогот и в результате исторг жуткое, тревожное скрежетание.
К счастью для них, вернулась миссис Мопсли. Она вкатилась в гостиную с привычной грацией мастодонта в сопровождении самой необычной женщины, какую только можно себе представить. Впрочем, на первый взгляд она казалась совершенно обыкновенной. Девушка имела довольно привлекательную внешность — впрочем, от конюшни Мопсли глупо ожидать иного,— приятно симметричное лицо и соблазнительные формы ладно сложенного тела. Полупрозрачное белое платье, туго перепоясанное коротким шнурком, выгодно подчеркивало естественные округлости. Из легиона столь же миловидных, но вполне заурядных женщин, каждый день проходящих мимо вас по улице, ее выделяла чудовищного вида густая черная борода.
— Она настоящая? — тихим, полным восхищения голосом поинтересовался сосед мистера Муна.
Миссис Мопсли сделала оскорбленный вид.
— Мистер Потрох! Вы за кого меня принимаете?
— Можно потрогать? Толстуха повернулась к девушке.
— Мина?
Бородатая красотка кивнула и жеманно, с прекрасно отработанной застенчивостью улыбнулась. Погрох, прикрыв глаза от блаженства, слегка подергал за растительность на ее лице.
— Ты так хороша,— прошептал он.
Мина снова привычно улыбнулась. Подобный комплимент она явно слышала далеко не впервые. Эдвард зевнул.
— Что-нибудь еще?
— Вы всегда хотите большего, мистер Грей.
— Я вам за это плачу.
Мопсли подтолкнула Потроха к его креслу, затем развязала шнурок у Мины на поясе. Платье медленно соскользнуло с плеч девушки, оставив ее полностью обнаженной. Тело бородатой красавицы, исполненное зрелой, налитой чувственности, само по себе не представляло чего-то из ряда вон примечательного.
Взгляды мужчин приковал жутковатый вырост розовой плоти, свисавший между грудей Мины. Любопытное уродство более всего походило на карикатурную ручонку младенца. Рудимент мог даже шевелиться, и, пока клиенты в восхищении пялились на него, он игриво им помахивал, словно осознавая сосредоточенное на себе внимание.
Эдвард облизнулся.
— Великолепно.
— Джентльмены! — Мопсли сияла от гордости.— Она ваша. Торгуйтесь!
Мистер Грей и мистер Потрох одновременно по-волчьи осклабились.
— Хорошо, рискну.— Крепыш назвал сумму, почти наверняка равную его недельному заработку.
Иллюзионист без промедления ее удвоил. Потрох прибавил еще немного, но противник снова предложил вдвое больше.
— Она ваша.— Крепыш сокрушенно признал поражение.
— Обращайтесь с ней хорошо, — сурово предупредила миссис Мопсли.
— Я буду обращаться с ней так, как сочту нужным. Мистер Мун взял Мину под руку и повел из гостиной к будуару в одном из верхних этажей здания. За его спиной миссис Мопсли утешала проигравшего.
— Вам просто не повезло, сэр. Но у меня много других милашек, готовых утешить вас. Через час освободится девушка-тюлень. Дурочка уже свободна. А если вы чуть подождете, то придут новые сиамские близняшки.
Эдвард Мун поднялся выше, и разговор в гостиной больше не касался его слуха. Следующие три роскошных часа он предавался ласкам бородатой прелестницы.
Итак, этот хвастун, этот шарлатан, этот распутник и есть наш герой. Конечно, оправдание жалкое, однако нынешний век, сдается мне, не век настоящих героев, и Эдвард Мун — лучшее, что он может нам предложить.
Если вы, ознакомившись с последними подробностями плачевно-низменной личной жизни Эдварда Муна, сочтете, будто не в силах терпеть столь гнусную личность на всем протяжении нашего повествования, то не лучше ли вам отступить прямо сейчас и отшвырнуть мою рукопись прочь? Или сжечь ее, если вам того захочется. Использовать бумагу как черновик. Поупражняться в искусстве сложения бумажных фигур, именуемом японцами оригами. Поверьте, я полностью на вашей стороне. Моя б воля, я с радостью поступил бы точно так же.