– Мы мимо вас проехали! – задыхаясь от волнения, воскликнул Лэнгдон. – Я увидел вас на заднем сиденье черного фургона между оперативниками. Я решил, вы пленница. Казалось, что вы не в себе, что вас чем-то одурманили.

– Вы нас видели? – удивилась доктор Сински. – Как ни странно, вы не ошиблись… Они действительно делали мне уколы. – Она сделала паузу. – Но только потому, что я им так велела.

Лэнгдон был уже полностью сбит с толку. Она велела себя одурманить?

– Вы этого, конечно, не помните, – сказала Сински, – но, когда наш «C-130» приземлился во Флоренции, изменилось давление и у меня случился приступ позиционного пароксизмального головокружения. Это острое состояние, которое у меня иногда бывает, оно связано с нарушением деятельности внутреннего уха. Состояние преходящее и не слишком серьезное, но головокружение и тошнота такие сильные, что даже голову трудно поднять. Обычно я ложусь и терплю эту тошноту, но ситуация с Зобристом требовала неотложных действий, поэтому я попросила каждый час делать мне инъекции метоклопрамида, чтобы меня не рвало. У этого препарата есть серьезный побочный эффект: он вызывает сильную сонливость; но я по крайней мере могла отдавать распоряжения по телефону с заднего сиденья фургона. Группа ПНР хотела отвезти меня в больницу, но я им запретила до тех пор, пока мы не получим вас опять в свое распоряжение. К счастью, во время перелета в Венецию головокружение наконец прошло.

Обескураженный Лэнгдон лежал на койке без сил. Я весь день бегал от Всемирной организации здравоохранения – от тех самых людей, чье поручение должен исполнять.

– Теперь внимание, профессор, – требовательно продолжила Сински. – Источник инфекции Зобриста… имеете вы представление, где он может быть? – Она смотрела на него сверху вниз с видом крайне напряженного ожидания. – У нас очень мало времени.

Он далеко отсюда, хотел сказать Лэнгдон, но прикусил язык. Он поднял глаза на Брюдера – на человека, который утром в него стрелял, а потом чуть не задушил. У Лэнгдона так быстро уходила из-под ног почва, что он понятия не имел, кому можно доверять.

Сински наклонилась к нему с еще более напряженным видом.

– У нас создалось впечатление, что источник здесь, в Венеции. Это так? Скажите нам, где именно, и мы пошлем группу на берег.

Лэнгдон колебался.

– Сэр! – нетерпеливо рявкнул Брюдер. – Вам явно что-то известно… Говорите, где он! Вы что, не понимаете, что может произойти?

– Агент Брюдер! – прикрикнула на него Сински. – Хватит вам!

Снова повернувшись к Лэнгдону, она заговорила негромко:

– Учитывая, через что вы прошли, вполне можно понять, что вы сбиты с толку и не знаете, кому верить. – Она помолчала, пристально глядя ему в глаза. – Но время на исходе, и мне я просила бы поверить.

– Лэнгдон может подняться? – спросил новый голос.

В двери появился малорослый холеный человек с густым загаром. Он обратил на Лэнгдона изучающий, натренированно-спокойный взгляд, но Лэнгдону в этом взгляде почудилась опасность.

Сински жестом попросила Лэнгдона встать.

– Профессор, с этим человеком я предпочла бы не сотрудничать, но ситуация такова, что выбора у нас нет.

Лэнгдон неуверенно спустил ноги с койки и, встав, не сразу обрел равновесие.

– Следуйте за мной, – сказал загорелый, двинувшись к двери. – Мне надо вам кое-что показать.

Лэнгдон стоял на месте.

– Кто вы такой?

Загорелый помедлил, сведя пальцы под подбородком.

– Имя не имеет значения. Можете называть меня шефом. Я руковожу организацией… которая, увы, допустила ошибку, оказав Бертрану Зобристу помощь в преследовании его целей. Теперь я стараюсь эту ошибку исправить, пока не поздно.

– Что вы хотите мне показать? – спросил Лэнгдон.

Собеседник устремил на Лэнгдона твердый взгляд.

– То, после чего у вас не останется сомнений, что мы все на одной стороне.

Глава 78

Лэнгдон последовал за загорелым по тесному лабиринту клаустрофобных подпалубных коридоров; доктор Сински и люди из ECDC двигались сзади цепочкой. Когда подошли к трапу, у Лэнгдона возникла было надежда, что они поднимутся к дневному свету, но нет: пришлось спускаться дальше в глубь судна.

В его недрах шеф провел их через рабочее помещение, состоящее из стеклянных кабинок, – у одних стенки были прозрачные, у других матовые. Во всех этих звукоизолированных отсеках сидели сотрудники, по горло занятые работой: кто-то печатал на компьютере, кто-то говорил по телефону. Тех, что поднимали головы и замечали проходящую группу, присутствие незнакомцев в этой части яхты, похоже, всерьез тревожило. Загорелый успокаивал их кивком и энергично двигался дальше.

Куда я попал? – спрашивал себя Лэнгдон, проходя через новые компактно спланированные рабочие зоны.

Наконец хозяин вошел в просторный конференц-зал, остальные друг за другом проследовали за ним. Когда расселись, он нажал кнопку, раздалось шипение и стеклянные стены стали непрозрачными. Лэнгдон, никогда такого не видевший, был сильно удивлен.

– Где мы находимся? – не выдержал он наконец.

– На моем судне – на «Мендации».

– На «Мендации»? – переспросил Лэнгдон. – От латинского слова, означающего ложь? У греков бог обмана – Псевдолог, римляне называли его Мендацием.

На шефа эрудиция Лэнгдона, похоже, произвела впечатление.

– Это мало кто знает.

Не слишком благородное название, подумал Лэнгдон. Мелкий божок, властвующий над духами неправды и фальсификации.

Владелец судна достал красную флешку и вставил в электронное устройство у дальней стены. Огромный плоский жидкокристаллический экран ожил, верхний свет померк.

После нескольких секунд молчаливого ожидания Лэнгдон услышал тихий плеск воды. Поначалу он подумал, что звук доносится из-за борта, но потом понял, что он идет из динамиков экрана. Медленно проступило изображение: мокрая стена пещеры, на ней колышется красноватый свет.

– Этот видеосюжет снял Бертран Зобрист, – сказал хозяин. – И попросил меня обнародовать его завтра.

Молча, не веря своим глазам, Лэнгдон смотрел диковинный фильм… озеро в каком-то подземелье, подернутое рябью… камера опускается в воду… приближается к запачканному илом плиточному полу, к нему привинчена табличка с надписью: В ЭТОМ МЕСТЕ И В ЭТОТ ДЕНЬ МИР ИЗМЕНИЛСЯ НАВСЕГДА.

Подписано: БЕРТРАН ЗОБРИСТ.

Дата – завтра.

Господи! Лэнгдон в полумраке повернулся к Сински, но она с отсутствующим видом уставилась в пол: она явно уже видела фильм и была не в силах смотреть его еще раз.

Камера стала поворачиваться влево, и Лэнгдон, к своему смятению, увидел в воде слегка колеблющийся прозрачный пластиковый мешок с густой желто-коричневой жидкостью. На поверхность мешок не всплывал: похоже, нежную сфероподобную оболочку соединяла с полом какая-то привязь.