Но первый шаг всегда ошибочен. Даже если его совершаешь во втором мире.
1
За границей мортала снег лежал белой пеленой, и на снежной целине Виктор не мог различить ни единой тропинки. Смеркалось. Сколько времени прошло в хронопостоянной зоне? Бог его знает! Ни у Ланьера, ни у Ли не было нужным образом отрегулированных часов.
Солнце заходило. Виктор смотрел на алый диск и щурился, из глаз невольно текли слезы. Деревья, сугробы — все стало ультрамариновым, а макушка холма сделалась оранжево-красной. Виктор и его спутница брели широкой просекой, увязая по пояс, то и дело спотыкаясь о припорошенные снегом корни срубленных деревьев. Пни под шапками снега возвышались огромными грибами.
Пот лил с беглецов градом, они распахнули куртки, развязали шарфы. После выхода из мортала у Ланьера пошла носом кровь — пришлось несколько раз прикладывать к переносице снег. Тот таял, стекал розовыми каплями на куртку. Кровь унималась, потом опять шла. Похоже, где-то в последний момент беглецы, торопясь покинуть опасную зону, прошли по краю ловушки.
— Что там? — спросил Виктор, указывая на продолговатый холм, занесенный снегом. — Может, блиндаж? Землянка?
— Стволы. Летом спилены, но не вывезены, — предположила Ли.
Подошли ближе. В самом деле, под снегом так и остался лежать штабель сосновых и еловых бревен. Рядом — укрытый снегом треугольник шалаша, виднелась только макушка. Летом тут, видимо, ночевали лесорубы — теперь не было ни души. Пришлось раскапывать вход — лопатку они все же догадались прихватить из брошенного в мортале вездехода. Залезли внутрь, в промерзшее нутро. Под еловыми лапами безвестный лесоруб оставил два термопатрона, пакет сухарей, вечную зажигалку и люминофор. К тому же в мешке у Виктора были еще термопатроны.
— Кто он, наш таинственный спаситель? — Виктор разостлал на лапнике принесенный с собой спальник. Из съестных припасов у них остались единственная пачка сухарей и полпачки пищевых таблеток — все остальное они съели в мортале.
— Скорее всего, он из Валгаллы, — сказала девушка. — Мы частенько отправляем в этот район лесорубов для наших нужд.
Она слила воду из «Дольфинов» в термостакан, вставила в паз химическую ленту. Вода почти мгновенно закипела. Повалил пар. Пили по очереди, обжигаясь. И каждый приговаривал: «Хорошо!»
Они провели ночь в спальнике, плотно прижавшись друг у другу. Без всякого секса. Между ними вместо меча из мифа, меча, который не допускал соития, лежал термопатрон. После того как вышли из мортала, спали часов двенадцать. Могли бы и дольше, но разбудил голод. Резкая боль и урчание в животе не давали заснуть.
Проснулись и тут же кинулись к рюкзаку — за едой.
— Есть надо понемногу, сосать сухари, как леденцы. Иначе начнется понос, — предупредил Ланьер.
— Знаю, — отозвалась Ли.
— Теоретически. А я на практике изучил.
Они снова лежали, прижавшись друг к другу, грызли сухари. Термопатрон едва-едва излучал тепло.
— Ты в самом деле видишь призраков мортала? — спросила Ли.
— Конечно. Они указывали мне дорогу.
— Как императору.
— Что?
— Говорят, ему путь к скале тоже указали призраки. Ведь просто так, без подсказки, по этой зоне никто не пройдет.
Уходить из шалаша не хотелось. После мортала здесь было почти уютно. Но остаться — означало умереть: сухари и таблетки к исходу дня кончатся.
Они вскипятили воды, выпили, заели сухарями и двинулись к Лысым горам. Теперь солнце указывало им путь.
2
Дорожку к хижине Виктор заметил случайно. Сам бы ее не обнаружил, но Бурлаков, явившийся в сиреневых сумерках, одетый по-прежнему в зеленый мундир с золотым шитьем, указал на припорошенную снегом тропинку. Она вела в обычный смешанный лес. Сначала Виктор почуял запах жилья, запах дыма. Потом разглядел и утоптанный снег, и что-то вроде изгороди из тонких воткнутых в землю стволов. За изгородью стояла крытая мхом приземистая избушка, сложенная из толстых бревен. Одним боком избушка прилепилась к серой вертикальной скале. Сейчас строение почти до самой крыши было скрыто снегом. Однако внутри нее жили — крошечное оконце светилось, и дым валил из трубы. Кто здесь мог обитать? Сколько народу? В одиночку в Диком мире не продержаться. Даже в такой крошечной избушке должны прятаться как минимум двое отшельников. Возможно, это пасики укрывались от всяческих напастей, они любят забираться в такую глухомань. А вот мары отшельниками не живут.
Виктор постучал в деревянную дверь. Несильно, но достаточно требовательно.
— Пустите переночевать. Мы в лесу заблудились!
Внутри поначалу было тихо. Потом кто-то охнул. Дверь отворилась. На пороге возник невысокий мужичок с неровно остриженной бородой, в свитере и меховой безрукавке. Стеганные ватные штаны были заправлены в меховые сапожки. Тупое рыло игольника тут же упёрлось Виктору в живот.
— Вы кто? — Хозяин подозрительно оглядел гостей. — Зачем пожаловали?
— Говорю, заблудились, — отвечал Ланьер. — А вы бы оружие убрали. А то ненароком нажмете на спусковой крючок.
— Ты мне не указывай, придурок. Пистолет есть?
— Нет. Мортал сожрал.
Мужик отступил немного, но игломет не спрятал. Ланьер попытался заглянуть внутрь избушки, но почти ничего не разглядел. Видимо, там были крошечные сенцы. А в сенцах — темно.
— Куда идете?
— К Лысым горам на метеостанцию. Переночевать надо.
— Оружие есть?
— Только нож, — сказала Ли.
— Давай сюда.
Она протянула ему кинжал с костяной рукояткой и серебряным накладным орлом.
— Вы никак из Валгаллы?
— Вездеход сломался, — повторил свою ложь Ланьер.
— А у тебя?
— Тоже нож.
— Мне отдай! — Хозяин бесцеремонно запустил руку в карман гостю и достал нож. — Хорошая игрушка. В хозяйстве все сгодится. Ну ладно, заходите.
Сначала миновали холодные сенцы, потом оказались в жарко натопленной комнатушке. Было душно, пахло давно не мытым телом, хвоей, сушеными грибами и еще чем-то едким, пряным. В углу топилась печь. Подле печи, занимая почти все свободное пространство, стояла широченная деревянная кровать. У окна расположился стол в окружении деревянных табуретов. Во главе стола возвышалось деревянное кресло с высокой спинкой. За столом сидели три женщины и что-то торопливо хлебали из мисок. На первый взгляд все три были очень похожи: спутанные сальные волосы, чумазые лица, не разберешь — сколько им лет. У двоих волосы, кажется, темные, у третьей — рыжеватые. Одежда тоже у всех троих одинаковая — серые форменные рубахи Валгаллы.
— У нас гости, — сказал хозяин. — Дана, налей им похлебки.