Ратлидж тихо спросил:
— Артур убил свою жену, так? А лорд Седжвик убил отца Джеймса? Но Уолша убил не он, а Эдвин? Спина Артура не позволила бы ему скакать на лошади, а вы, лорд Седжвик, были заняты, отдавая приказы слугам обыскать дом, земли и все пристройки.
Опыт, интуиция, знания — понадобилось все, чтобы, наконец, выяснить правду. Он помолчал немного и задал последний вопрос, на который не хотел знать ответ:
— Господи, за что?!
— Она была хорошенькой дурочкой, которая очаровывала всех мужчин, — ответил лорд Седжвик. — Но не могла сосредоточиться даже на пять минут, чтобы поддержать разговор. Тем более не могла вести хозяйство, выполнять обязанности жены. У нее был интеллект десятилетнего ребенка. Ей и в голову не приходило, что она может воспроизвести на свет такого же слабоумного, как сама. — Он покачал головой. — Ее мать клялась Артуру после свадьбы, что это были осложнения от болезни, перенесенной в детстве. Но я обнаружил после, что есть еще кузина и тетка, которые такие же умственно отсталые. Они обманули его с самого начала — а Артур поверил, что нашел свою Гвинерву! — В голосе Седжвика звучала плохо скрываемая ярость. — А вы знаете, что такое жить со слабоумной женщиной? Без конца одно и то же, одни и те же вопросы — почему нельзя то, почему нельзя это? И она была недовольна отказами, следовали вспышки раздражения. Как будто Бог дал ей ключи от всего мира! Когда Артур был за границей, мы присматривали за ней, или я, или Эдвин. Но становилось все труднее. Когда мы решились — Артуру не повезло, он вытащил короткую палочку. Но ведь, в конце концов, он женился на ней, а не мы. И мы никогда его не спрашивали, как и где это произошло.
— Бейкер ничего об этом не знал, — сказал до этого молчавший Эдвин. — Вернее, знал частично — только то, что она не доехала до Кингс-Линна. И когда мы хоронили проклятый пустой гроб, он поклялся отцу, что никогда и никому ничего не расскажет. И мы думали, что он унесет с собой в могилу то, что он знал или думал, что знает. Но вместо этого он сделал из себя посмешище для всего Остерли, позвав к своей постели сразу двух священников! Естественно, люди начали гадать — почему?
У Ратлиджа в мозгу шла напряженная работа. Оттягивая время, он спросил:
— Когда вы разыгрывали свои ночные представления за окнами викария, вы видели, что Уолш с его кандалами прошел в садовый сарай?
— Зачем мне пугать Симса? — удивился Эдвин. — Я это приберег для Хольстена, который гораздо ближе знал отца Джеймса. Там, под окнами, скорее всего, был Питер Гендерсон, вот кто постоянно слонялся около дома викария. Но я действительно видел Уолша, когда ехал на мотоцикле из Кли. — Он взглянул на часы. — Ваше время вышло. Нам все равно, что вы станете делать со всем, что здесь услышали. Хотите рискнуть — ваше дело. Кстати, медицинское заключение о состоянии вашего здоровья может заинтересовать определенные круги. После чего вы вряд ли сможете работать в Ярде и вообще в полиции. И будущее манускрипта мисс Трент теперь под вопросом. Так что, как сложится ваша дальнейшая судьба, зависит от вас.
— Я провел четыре года в грязных окопах и на фронте часто смотрел смерти в лицо, — презрительно ответил Ратлидж. — Смею думать, что не сломлюсь перед преступной семейкой Седжвик. Мой совет на прощание — я бы на вашем месте срочно привел все дела в порядок.
Он в последний раз бросил взгляд на исполосованное струями дождя окно в сад, откуда смотрели на них невидимые сейчас Свидетели Времени, и, миновав Артура и Эдвина, направился к двери из гостиной. Его никто не задерживал.
На пороге он оглянулся и окинул взглядом элегантную гостиную и трех ее обитателей.
— Позвольте напомнить вам, джентльмены, что существует много способов осуждения человека. Я оставляю вас на милость Свидетелей, которые постоянно следят за вами из сада. Когда вы ощутите на себе их пристальное внимание, а скоро это произойдет, вы начнете топить друг друга. Это только вопрос времени.
Прочная стена сплоченного сопротивления была ему ответом. Седжвик, красный от злости, смерил Ратлиджа взглядом, полным разочарования и ненависти. Артур, как будто смирившись с неизбежным финалом, сидел уставившись в ковер. Лицо его оставалось бесстрастным, на нем не было никаких признаков угрызения совести. Эдвин перевел взгляд с брата и отца на Ратлиджа. В нем читалась откровенная угроза. Этот, кажется, уже все для себя решил.
На мгновение показалось даже, что Эдвин сейчас бросится на него.
Но момент был упущен. И он ушел.
Выйдя из дома, он прислонился спиной к холодной двери, чувствуя на лице освежающие холодные струи дождя и вдыхая влажный воздух.
Это еще не конец.
Спланированное убийство. Хорошо обдуманное. Согласованное убийство. Оно было, как первым отметил монсеньор Хольстен, жестоким и примитивным. Это семейство шло на все, утверждая свою власть и волю. Стремление верховенствовать и уверенность в своем превосходстве делали их хладнокровными и безжалостными. Вирджиния Седжвик была приговорена с того дня, как ее муж обнаружил обман. Ее семья тоже несла вину за то, что поставила Вирджинию, в сущности несовершеннолетнюю, в положение Консуэлы Вандербильт и Дженни Рэндольф — известные примеры обмена титула на состояние, где и речи не могло идти о любви и счастье.
Хэмиш произнес со значением: «Не думаю, что они дадут тебе уйти».
— Не дадут, — согласился Ратлидж, — просто не хотели пачкать кровью ковер.
Он услышал, как из темноты его осторожно окликнула мисс Трент:
— Инспектор Ратлидж?
Он совсем забыл о Мэй, которая ждала его в машине.
Она зябко куталась в пальто и дрожала от холода.
— Как же я рада, что вы, наконец, пришли! — воскликнула она. — Прошло гораздо больше пяти минут, и я уже подумала, что вы оттуда не выйдете!
— Я был в полной безопасности, не стоило так беспокоиться за меня.
У нее вырвался нервный смешок.
— Так страшно было одной в темноте. Мне чудились всякие звуки и шорохи. Разыгралось воображение, казалось, кто-то подкрадывается, и, хотя я понимала, что мне только так кажется, было очень страшно.
Он завел двигатель и сел на свое место за рулем. Она спросила:
— А где Питер? Мы ведь не бросим его здесь. До Остерли путь неблизкий, да еще под проливным дождем.
— Я видел его за стеклянной дверью в саду. Он знает, где меня встретить.
Ратлидж не двигался с места, как будто чего-то выжидая. Из-за шквалистого ветра время от времени на машину с деревьев обрушивались потоки воды. Где-то в саду раздавался похожий на женский плач крик павлина. Мэй Трент схватила его за руку:
— Я боюсь. Мне так страшно, как не было даже там, в доме.
— Не надо бояться. Вы проявили изрядную смелость, когда поехали со мной, и еще большую, когда, стоя лицом к лицу с лордом Седжвиком, решились и храбро окунулись в кошмар воспоминаний. Значит, вы все-таки вспомнили.