— Заметано, — выдохнула я.
Его следующий вопрос оказался неожиданным, но чрезвычайно практичным:
— Ты принимаешь таблетки?
— Да.
У меня были нерегулярные, болезненные менструации, и врач прописал мне противозачаточные в качестве лечения.
— А ты… давно проверялась?
Я сразу поняла, о чем он. Мой последний сексуальный опыт был настолько бурным, что я сама не помнила, что произошло. Очухавшись, я первым делом сдала кровь на СПИД и на венерические болезни.
— Недавно. А ты?
— Я делаю это постоянно.
— Значит, все тип-топ.
Едва эти слова сорвались с моих губ, Брэден встал и протянул мне руку. Глаза его горели, лицо было исполнено решимости.
— Что? — всполошилась я. — Прямо сейчас?
К такому стремительному развитию событий я была не готова.
— Зачем откладывать?
— Ну… мне надо подготовиться… духи, красивое белье…
Вместо ответа, Брэден схватил меня за руку и выдернул из кресла, словно я ничего не весила. Мгновение — и я ощутила жар его сильного тела. Одна его рука скользила по моему бедру, другая юркнула под майку. Он прижимал меня все крепче, я ощутила, что его орудие пришло в боевую готовность. Постанывая от наслаждения, я запрокинула голову, чтобы видеть его лицо. Глаза его потемнели и казались бездонными.
— Детка, красивое белье нужно тем, кто хочет соблазнить мужика, — пробормотал он. — А я уже болтаюсь на крючке.
— Но все равно, я…
Его губы прижались к моим, не дав договорить, язык проник мне в рот. Поцелуй был долгим, требовательным, жадным. Этот поцелуй словно говорил: «Это не романтическое свидание, это голый секс». Такое положение вещей меня вполне устраивало. Я застонала и обвила его шею руками. Брэден воспринял это, как знак согласия.
В следующее мгновение его сильные руки приподняли меня над полом, я обхватила его бедра ногами и запустила пальцы в его густые волосы. Он слегка покусывал мои губы, я отвечала тем же. Каждый словно пытался всеми возможными способами впитать вкус и запах другого.
— Обалдеть, — пробормотал Брэден, его дыхание щекотало мне губы.
К моему разочарованию, наши рты разлучились, но сожалеть было некогда — перед глазами у меня все поплыло, я ощутила, что Брэден несет меня в холл и дальше — в спальню. С губ моих сорвалось удивленное «ух», когда он резко бросил меня на кровать, и я растянулась на матрасе.
— Поосторожнее нельзя? — возмутилась я.
— Раздевайся! — отрывисто скомандовал он, расстегивая рубашку проворными пальцами.
Внизу живота у меня все сжалось.
— Что еще прикажешь? — спросила я сквозь зубы.
Брэден оторвался от своего занятия и склонился надо мной. Руки его упирались в мои бедра, наши лица разделяло всего несколько дюймов.
— Давай договоримся: во время секса никаких споров, — процедил он.
— Но…
— Джоселин, — угрожающе зарычал он.
Я закрыла глаза, мысленно призывая его губы, по которым мои губы успели истосковаться. Пожалуй, он внес разумное предложение. Спорить во время секса действительно совершенно ни к чему. Тем более словесными перепалками я сыта по горло.
— А почему ты зовешь меня Джоселин?
Надеюсь, вопрос прозвучал не как приглашение к спору. Мне просто хотелось удовлетворить любопытство.
Его губы коснулись моих, ласково, нежно, он слегка отстранил лицо, темно-голубые глаза полыхали желанием.
— Имя Джосс годится только для девчонки-школьницы, — ухмыльнулся он. — Если эта девчонка — настоящий сорванец. А Джоселин — это имя для настоящей женщины. Сексуальное имя. Так что давай раздевайся, Джоселин.
О'кей. Пусть зовет меня Джоселин, если ему так нравится.
Я села, стянула футболку и швырнула ее в дальний конец комнаты. Вслед за ней на пол полетела рубашка Брэдена. Я проводила ее глазами и медленно повернулась к нему. При виде его обнаженного мускулистого торса во рту у меня пересохло. Ткань брюк натянулась под натиском эрекции, и я улыбнулась, предвкушая продолжение.
Никто не заводил меня так, как он. Никто и никогда.
Я возбужденно покусывала губы, охваченная одним желанием — прикоснуться к его плоскому мускулистому животу. С трудом оторвавшись от созерцания рельефных мышц в самом низу, я скользнула взглядом по крепкой груди и широким плечам, оценив безупречную золотистую кожу.
— Прекрати, Джоселин, — сверкнул он глазами. — Если ты будешь так на меня таращиться, все кончится намного раньше, чем я рассчитываю.
Вот как. Значит, сейчас я обладаю над ним властью. Приятное ощущение.
— Нет, этого допустить нельзя.
Я похотливо ухмыльнулась и завела руки за спину, чтобы расстегнуть лифчик. Он полетел в дальний конец кровати, голые груди покрылись мурашками от холодного воздуха. Теперь пришла очередь Брэдена жадно пялиться на меня.
Взгляд его поднялся от моей груди к лицу, губы внезапно искривились, словно от горечи. Я настороженно напряглась.
— Знала бы ты, как я изводился с того дня, как увидел тебя голой в этой самой квартире! Это было настоящим мучением — сидеть в баре или за обедом, смотреть на тебя и знать, что под одеждой скрывается тело, от которого можно с ума сойти.
Оказывается, он умеет говорить приятные вещи.
Прищурившись, он взялся за молнию на брюках. Молния расстегнулась, громко взвизгнув.
— По твоей милости мы тянули с этим до жути долго, — промурлыкал Брэден. — Сейчас я с тобой расквитаюсь, негодница.
Я ничего не имела против. Пульсация внизу живота усилилась.
Я выдернула заколку и распустила волосы. Они рассыпались по плечам во всей красе. Брэден пожирал это зрелище ненасытным взглядом.
— Знай наших, — пробормотала я осипшим голосом.
Не знаю, кто из нас первым разделся донага. Я любовалась впечатлением, которое произвели на Брэдена мои волосы, как вдруг оказалась на спине, без трусов, придавленная к матрасу его тяжелым телом. Я раздвинула ноги, пропуская его внутрь, и, дрожа от предвкушения, уставилась в его потемневшие глаза.
— Чего ты ждешь? — пролепетала я.
— Даю тебе время одуматься, — нахально усмехнулся он.
Я сердито запыхтела.
— Какое там одуматься! Ты что, не видишь, что я голая!
— Голой я тебя видел и прежде. Но тогда ты не хотела трахаться.
— Брэден, хватит дурить!
Я ткнула его кулаком в плечо. Брэден расхохотался, его мощный член пришел в движение, щекоча мой живот.
Наслаждение было таким острым, что я едва не задохнулась. Брэден приглушенно застонал и впился губами в мои губы. Поцелуй наверняка задумывался как долгий, сексуальный, распаляющий медленным огнем. По крайней мере, он начался именно так. Но несколько недель ожидания сделали нас обоих нетерпеливыми. Поцелуй становился все более жестким и агрессивным, мои пальцы вцепились ему в волосы, его руки все крепче стискивали мои груди, чувствительность которых обострилась многократно. Когда он принялся ласкать мой сосок большим пальцем, мои бедра невольно пришли в движение.