– Разве не выгодно было бы…
Вика устроилась на Серегином плече. Лежать так было удобно. И приятно, что уж тут!
– Нет. В завещании все дело! Он почти все мне оставляет. Кое-что – Стасю. И Семке. Ну, и Светке со Славкой досталось бы что-то, если б они дожили… Лизке – тоже содержание. Папаша ведь не жадный. Сволочь, но не жадный.
Но Елизавете содержания было недостаточно.
– Он разводиться собрался, – Серега зажал между пальцами локон и потянул. – Он женился только из-за ребенка. Два года тому назад она залетела… ну, а мы с папашей в очередной раз на ножах были. Вот он и решил, что, если уж с одним наследником не вышло, он другого получит. Законного.
Обстоятельства совпали. И Елизавета из любовницы превратилась в супругу, вот только вряд ли Антон Сергеевич имел намерение долго держать ее в этом статусе.
– Что пошло не так?
– Не знаю… она, вроде, тогда пропала, но куда – никто не поинтересовался. И вот что странно! Она заключила контракт с очень хорошей клиникой, но весьма скоро отказалась от их услуг, уехала на свою малую родину. Такой ничем не примечательный городок, в котором роддом в последний раз ремонтировали еще при советах. Это как-то… неразумно. Хотя один плюс имеется: главный врач – Елизаветина матушка…
Действительно, странно.
– Ты туда ездил?
– Ага, – Серега перевернулся на бок и, заглянув ей в глаза, сказал: – Мы все-таки должны пожениться.
– Зачем?
– Чтобы снять проклятие.
Ну да, именно по этой причине большинство браков и заключается!
– Акушерка, принимавшая роды, скончалась, предположительно, отравившись грибами. Та же печальная участь постигла неонатолога, они вдвоем закусывали… а вот матушка Елизаветы – жива и здорова.
– Но говорить отказывается?
– Ну… она вовсе не воплощение зла. Напротив, весьма милая дама, которая внуков обожает… вернее, внука и внучку, хотя, если разобраться, внук ей и не родной.
Вика уже совсем запуталась.
– Видишь ли, – Серега поцеловал ее в нос. – У моего отца весьма… специфические представления о роли женщины в этом мире. Ему не нужна была девочка. Он бы ее не бросил, но и наследницей не сделал бы. И Елизавете пришлось бы поумерить свои амбиции.
И она решила подменить ребенка? Узнала, что ждет девочку, и уехала к матери?
– Семен верно выразился: папаша – умный дурак. Он считает это ниже своего достоинства – вникать в женские дела. Ему было плевать, где Лизка проводит время, где рожает… небось, наплела, что с мамой ей будет спокойнее. А мама подыскала подходящего ребеночка, уж не знаю, где, но не думаю, что это было такой уж проблемой. Лизка хорошо моего папашу успела изучить.
Ну вот как-то неудобно лежать, когда тебя обнимают – и в то же время проникновенным голосом рассказывают об убийстве!
– Он настолько презирает женщин и Лизку в том числе, что ему и в голову не приходит, что она его обманула… только Лизка не чувствовала себя в безопасности. Папаша равнодушен к младенцам, более того, младенцы ему мешают, поэтому он и рад был, что Лизка сама этот вопрос разрулила. Он платил за присмотр, ребенок был здоров, а больше ничего ему и не надо было. Но рано или поздно ребенок вырос бы…
…и Антон Сергеевич пожелал бы лично заняться его воспитанием.
Или хотя бы захотел держать ребенка при себе.
– Именно, – Серега гладит ее волосы. – А там… случайность, вроде несовпадающих групп крови. Или кто-то из наших усомнится, возьмет – и тайком сделает тест на отцовство… это же несложно, достаточно пары волосков.
Подобного обмана Антон Сергеевич не простил бы.
– К тому же Елизавета любит дочь и отказываться от нее не желает. А желает дать ей все, что только сможет… и тут всплывает эта старая удобная история. Лизка ведь знала о ней… и к книге доступ имела – свободный. Взяла ее. Отослала специалисту… а специалистов по старинным рукописям не так уж и много. Я нашел того, кто занимался книгой.
Он многое успел за эти несколько дней, которые Вика провела взаперти.
И злиться она уже совсем не в состоянии. Это правильно. Она бы только под ногами путалась.
– Шифр там довольно-таки простой. И ключ никакой не нужен. Думаю, про ключ специально сочинили, когда забыли код. И – да, там действительно есть рецепт, вот только воспользоваться им было бы крайне сложно.
– Почему?
– Ну… – Сереге идет улыбка. И хорошо, что он вернулся, все-таки рядом с ним Вика чувствует себя в безопасности. – Книгу писали давно. Как понять, что такое «иудин корень»? И где взять «птичий глаз»? Растение ли это? Или и правда – глаз? А если так, то какой птицы? Там две трети таких ингредиентов.
Но Елизавета их отыскала!
– Она использовала не «аква Тофано», а другой яд, тоже порядком подзабытый… кстати, ее отец, ныне покойный, токсикологией занимался.
Какое очаровательное совпадение!
– По словам ее матушки, он оставил богатую коллекцию. Правда, Лизонька ее на помойку вывезла, вдруг кто-то отравился бы?
Вот тебе и романтика прошлого, окаменевшее сердце ламии, большая любовь, ведьма… всего-навсего расчет, даже не на обстоятельства – на человека!
– Думаю, в той коллекции нашлось бы средство, способное вызвать инсульт, редкое, с трудом идентифицируемое…
Странная логика, безумная в чем-то – убить многих, чтобы заставить остальных поверить в страшную историю из прошлого. А того единственного, кто и был реальной целью, оставить в живых.
– И что мы теперь будем делать?
– Ну… – Серега отстранился. – Я – мыться, а ты мне одежду почистить обещала.
– Обещанного три года ждут…
Прислушиваясь к шуму воды, Вика думала над одним весьма очевидным моментом: у Сереги есть теория, но нет доказательств. Иначе он бы не стал прятаться в Викиной комнате, притворяясь, будто его вовсе нет дома, а просто засадил бы дорогую мачеху за решетку.
– Не грусти, цыпленок, – Серега надел махровый халат, на его фигуру не рассчитанный. – Завтра все закончится, так или иначе. А теперь – в койку.
В кровати хватит места на двоих. Только сон все равно не идет.
– Ее ведь не было в доме, когда Светлану убили. – У Вики в голове не укладывается, что можно вот так – спокойно – избавиться от четырех… если с ювелиром, то пятерых человек.
– Была! На посту охраны отмечают всех. Заезжала – ненадолго, полагаю, чтобы принести украшения. Заползай под одеяло, а то ночи уже прохладные.
Прохлады особой Вика не заметила. И вообще, не привыкла она кроватью делиться.
– Светка нацепила бы цацки, чтобы перед гостями похвастать… удобный случай.
– Надела, но сняла. А потом Света оказалась в моей комнате. Как? И… и мне кажется, что она не сама туда пришла, – под одеялом и правда теплее, но как-то совсем неловко. – Ее принесли в мою комнату. – Потому что за убийство нужно кому-то ответить. И Вику заранее избрали на роль козла отпущения. – И там, в саду, был мужчина. В том доме, где… – …где ее спрятал Семен. – Велел – сидеть и не высовываться. А потом кто-то пришел и…