Смелее!
Это безумие, если мы готовы сами одобрить то, что нас пугает.
11 сентября позволило твердой рукой сдавить горло нации, взять под контроль ее свободы, обеспечив более полную власть правительству и его партнерам и подготовив почву для дальнейших действий.
Установить новый мировой порядок.
65
Воскресенье, 26 августа
Конец дня, влажно и хмуро.
Нефтеперерабатывающие заводы, оплетенные километрами труб, напоминали гигантские кактусы, тянувшие вверх свои стальные стебли, огромные резервуары заслоняли горизонт. Кое-где над этим безжизненным лесом возвышались жертвенники вышек, на которых плясали языки голубого пламени, возносящие к небесам столбы черного дыма.
Маслянистый запах бензина проникал в салон машины.
Камель вел машину молча; его миссия приближалась к завершению: они прибыли в Гавр. Скоро он оставит товарищей и вернется к своей обычной жизни, надеясь хоть изредка получать от них известия.
Он свернул по указателю в сторону портовой зоны, пересек жилой квартал серых многоэтажек. Потом показались склады. Порт находился прямо за ними, скрытый ангарами и огромными разгрузочными кранами. Мачты и трубы нефтяных и метановых танкеров, грузовых судов возвышались вдалеке.
Камель остановился перед поворотом на улицу, ведущую к порту; впереди начиналась зона таможенного контроля.
— Никто не должен видеть ваши паспорта, — напомнил Камель, — а они здесь встали стеной, чтоб нельзя было подойти к кораблям… Вот там, за деревьями, кажется, есть проход, нужно попробовать незаметно пробраться там.
— Я видел железнодорожные пути чуть дальше, — заметил Томас. — Я думаю, мы сможем пробраться по ним.
— Хорошо. Тогда пришло время прощаться. Факс моего отца у тебя?
Томас кивнул, и они с Яэль отправились вдоль портовой стены, закинув рюкзаки за плечи. Железная дорога была огорожена ржавой дырявой решеткой, через которую они без труда пролезли, и зашагали вдоль путей к порту, высоким терминалам и бункерам с зерном.
Подойдя к первым постройкам, Томас сказал, что им придется переждать тут, на ящиках, дождаться ночи и проникнуть в порт незамеченными. Они были скрыты от посторонних глаз двумя облупившимися складами и высокой желтой травой.
Яэль внезапно рассмеялась, что удивило Томаса.
— Не могу поверить, что это я, которая всегда дрожала при малейшей опасности… — сказала она.
— Если мы найдем судно, которое согласится нас взять, — сказал Томас, — а это вовсе не очевидно, мы станем незаконными пассажирами. Никто не будет знать, что мы на борту, кроме экипажа. Во все время плавания нас… как бы не будет. Ты понимаешь, чем мы рискуем?
— Ты уже говорил, они могут избавиться от нас.
Эта пугало ее, но им все равно нужно пересечь Атлантику.
— Ты должна быть бдительной. Если мы найдем капитана, готового взять нас на борт, он сделает это только при условии, что мы заплатим вперед. Таково правило. И когда мы будем в открытом море, вполне может случиться, что они решат обезопасить себя от полиции и не захотят идти на риск: быть пойманными властями США с незаконными пассажирами на борту. Не стоит забывать и про американскую таможню, известную своей суровостью.
— Ты думаешь, они выбросят нас за борт?
— Тысячи людей путешествуют таким образом, особенно выходцы из Азии и Африки, и подобные случаи происходят довольно часто. Например, в Италии есть деревня, где все жители знают, что с одного корабля выбросили за борт трупы незаконных пассажиров. Но они ничего не рассказали полиции.
— У нас нет выбора.
— Просто надо быть начеку.
— Понятно.
— С другой стороны, даже если нам попадется сомнительный экипаж, они хорошо подумают, прежде чем убивать двух хорошо одетых белых людей. Они будут бояться расследования. Но осторожность прежде всего.
Недалеко прошел товарный поезд, отбив неровный ритм по рельсам. Яэль проводила его взглядом, вспоминая американские романы и фильмы о бродячей жизни, в которых люди пересекают целую страну в вагонах для животных, бегут по путям, чтобы забраться в поезд на ходу, и едут в неизвестность, навстречу надежде. Она собиралась сделать то же самое. На огромном корабле, и путь их лежал через океан.
Яэль лежала, положив голову на плечо Томаса. Когда опустилась ночь, они снова отправились в путь. Отец Камеля проделал огромную работу. Он составил детальное описание каждого корабля в порту. Томас выбрал четыре судна. Их капитанов подозревали в том, что они мыли танкеры вблизи от берега или перевозили нелегальных пассажиров. На одного из них, который уже несколько раз был под подозрением, но ни разу не подвергался аресту, Томас возлагал особенно большие надежды. Его корабль назывался «Абсолют Конкерер».
Они шли между пунктами приема и отправки контейнеров, мимо складов-холодильников, между возвышавшимися над ними разгрузочными кранами, переходили от одного корабля к другому в поисках «Абсолют Конкерер», который обнаружился у самого конца пристани.
Томас оставил Яэль за ангаром и поднялся на борт. Он вернулся меньше чем через четверть часа, не говоря ни слова, взял рюкзак и сделал Яэль знак следовать за ним. Они отправились к другому кораблю, чей массивный силуэт темнел на фоне ночного неба.
С наступлением ночи порт преобразился. Вращались прожекторы подъемных кранов, на мачтах горели красные и зеленые огни, вокруг раздавались скрежет, удары по металлу, рев моторов, свист лебедок, вопли гудков, крики.
После второй попытки Томас снова вернулся ни с чем. Он опасался, что капитан сдаст их властям. Они поспешили найти следующее название в списке — контейнеровоз, погрузка которого уже почти закончилась.
Переговоры затянулись.
Яэль терпеливо выждала час.
Она начинала волноваться. Прошло еще полчаса.
Яэль не выдержала. Она сделала сотню шагов, осторожно обходя грузовые тележки, сновавшие туда-сюда.
Внезапно на палубе появился Томас и сделал ей знак рукой, чтобы она поднялась к нему. Ее сердце подскочило. Яэль подхватила рюкзак и поспешила к кораблю.
Поставив ногу на трап, она обернулась, чтобы последний раз взглянуть на твердую землю. Будет ли она другим человеком, когда вернется сюда?
Томас позвал ее, и она встала, не произнося ни слова и не оглядываясь. Отныне ничего не должно занимать ее, только ее цель.
Встреча на другом берегу океана.
66
Самым большим впечатлением от открытого моря был воздух.
Чудовищная мощь атлантического ветра, тучи водной пыли над палубой контейнеровоза, словно покрытой блестящим лаком. Ветер свистел в ушах, оглушал и вызывал головокружение, и Яэль понадобилось три дня, чтобы привыкнуть.