Контейнеровоз «Балтика» был так огромен и тяжел, что его почти не качало. Взойдя на палубу, Яэль поразилась количеству нагроможденных там контейнеров. Однако вскоре Яэль осознала, как слаба и мала «Балтика» — ореховая скорлупка, зависящая от воли судьбы. Никогда она не чувствовала себя такой крошечной. Просто ничтожной в масштабе Вселенной.
Потом Яэль привыкла. Не различать того, что может скрываться в глубинах океана, в этих безднах, было счастьем. Ей нравилось представлять океан надежным настилом, который несет и поддерживает их, плотной завесой, которая отгораживает от ужасов морской пучины.
И она постаралась забыть о безднах, разверзшихся под ее ногами, о тех, кто населяет их…
Их каюта была рядом с трубой, и в первую ночь Яэль с трудом смогла заснуть: шум двигателя был слишком силен, и огромная труба над ее головой время от времени отзывалась странным эхом.
Экипаж был неразговорчив, ей удалось познакомиться только с офицерами, но по требованию капитана Яэль и Томас ели отдельно. Капитан часто напоминал, что они незаконные пассажиры и должны вести себя как можно тише и поменьше высовываться. Чем меньше они будут обращать на себя внимание, тем будет лучше.
Яэль удалось узнать, что экипаж состоял из филиппинцев, а офицеры были в основном из Панамы. На борту звучало множество языков, в том числе и ломаный английский.
Время можно было узнать по настенным часам в столовой. Они показывали часовые пояса, которые пересекал корабль.
Выражение «Новый Свет» постепенно обретало смысл. Отдаться на волю неукротимой, никому не принадлежащей стихии — это было похоже на путешествие в глубины своей души. Человек, покачивающийся над сверкающим бескрайним океаном, быстро начинал присматриваться к себе самому, обнажал свою душу; ему больше не нужно было беспокоиться о завтрашнем дне, постоянно делать выбор и принимать решения. Происходило медленное превращение, обнажение, которое избавляло от оценок, уверток и лукавства перед самим собой.
Утром четвертого дня Яэль надела кроссовки, натянула шорты и футболку и вышла на палубу, чтобы пробежаться. В первый раз за долгое время. Разноцветное нагромождение стальных ящиков, вокруг которого она бегала трусцой, напоминало огромный замок. Звук шагов, стучавших по доскам, терялся в шуме волн, бившихся о корпус, и ветра, свистевшего среди контейнеров, растворялся в чистоте воздуха. Яэль чувствовала пульсацию жизни. На втором круге она заметила, что под капитанским мостиком сидит человек из экипажа, курит сигарету и наблюдает за ней.
Она прочла в его глазах желание. Вожделение. И это ей очень не понравилась.
Яэль колебалась, продолжать ли бег. Если она повернет назад, она окажется в длинной грузовой зоне, где ее можно будет утащить в лабиринт контейнеров. Никто не увидит и не услышит ее.
Яэль побежала дальше. Только не показывай, что боишься, думала она. Нужно держаться уверенно, чтобы обескуражить этого типа. Осталось еще четыре дня, сейчас не время сдаваться, или остаток путешествия превратится в кошмар. Она завершила третий круг и вернулась в каюту. Томас ждал ее на пороге душа.
— Я говорил с капитаном, мы будем в Нью-Йорке в ближайший понедельник, вечером. Они будут стоять в порту два дня, чтобы разгрузиться и забрать следующий груз. Затем двинутся в Саванну, штат Джорджия. Там то же самое. Затем назад в Бостон, для последних погрузок, а потом обратно во Францию, 13 сентября. Он говорит, что мы можем вернуться с ними. У нас будет десять дней, чтобы встретиться с Петерсеном.
Яэль молча кивнула. У нее не было четкого плана. Только желание получить результат. Узнать. И убедиться, что ни ее отец, ни она ничем больше не рискуют. Остальное… она разберется на месте, в зависимости от обстоятельств. Начинать нужно с Петерсена.
Ближе к вечеру они отправились гулять на бак, убаюканные гулом двигателей и легким покачиванием. Нос корабля взрезал пену, устремляясь к западу, в сторону заходящего солнца.
Они говорили о жизни, о том, чего от нее ждут, стараясь не упоминать о Тенях. Наслаждались затишьем за тысячи километров от ближайшего города, вдали от цивилизации и лжи.
Они поужинали и рано легли. Яэль скользнула на узкую койку Томаса. С той самой ночи, у Камеля, она не задавала вопросов, касающихся их отношений. Яэль не хотела даже пытаться дать им определение. Имело значение только то, что происходило сейчас, их ласки, их поцелуи и то, что она хочет его.
Яэль не предохранялась, а ведь она всегда была так благоразумна. Ни разу она не пожелала защититься от этой связи, ее желание поднималось из самых глубин ее сущности.
Он вошел в нее, и она застонала от наслаждения, от своего осознанного выбора, от этого путешествия, которое он ей подарил и в котором она хотела раствориться. Это путешествие-слияние, на грани сна, в котором соприкосновение их тел и душ казалось единственной реальностью, путешествие-оргазм между небытием и материей, состояние до рождения и после смерти. Она хотела пройти сквозь себя, сквозь него, чтобы познать смысл человеческого бытия.
Это было высшее наслаждение.
Путешествие длилось восемь дней.
Когда «Балтика» подошла к американским берегам, уже четыре часа как наступила ночь. Яэль видела только отблески огней вдалеке. На мостике капитан объяснил им, как они будут уходить с судна.
Операция была построена на том, что они не будут привлекать к себе внимания. Когда они окажутся на набережной, а двигатели окончательно остановятся, они должны будут пройти вдоль противоположного причалу борта и спуститься по лестнице в надувную лодку. Они отплывут от корабля, стараясь, чтобы их не заметили сторожевые катера. Они должны покинуть порт и причалить к безлюдному месту. И самое главное, нужно следить за тем, чтобы какой-нибудь танкер, снимаясь с якоря, не затянул их под свою корму и не перемолол винтами, ведь с больших судов никто их не увидит.
Если их поймают, капитан скажет, что видит их в первый раз. Они должны выпутываться сами и забыть о «Балтике».
А пока он отведет их в трюм, где они спрячутся в самом дальнем уголке, на случай, если береговая охрана решит нанести неожиданный визит.
Они ждали два часа, тесно прижавшись друг к другу; ноги затекли, руки онемели, голова кружилась. Наконец один из офицеров открыл им дверь. На плохом английском он приказал взять вещи и следовать за ним. Они вышли на воздух, в ночь, сверкающую огнями Нью-Йоркского порта. Яэль и Томас скользнули под защиту контейнеров; офицер указал им на лестницу, спускавшуюся к воде, и выдал каждому пластмассовое весло. Когда они начали спускаться по ступенькам, он перебросил за борт и спустил на веревке надувную лодку, в которой едва могли поместиться двое.
Яэль совсем не чувствовала себя в безопасности рядом с огромной стеной грузового корабля, а плеск черной воды в самом низу не внушал ей никакой уверенности.
Томасу удалось поймать лодку и без приключений сесть в нее самому и помочь забраться Яэль. Рюкзаки они сложили в ногах. Это импровизированное плавательное средство скорее было предназначено для детских игр, на нем едва ли можно было добраться до какого-нибудь берега. Малейшее волнение на море, и они перевернутся. Томас отвязал веревку, и они начали молча грести, стараясь отплыть подальше от «Балтики».