Спасаясь от шквала огненных шаров, Душелов забралась в глубокую яму, не так давно служившую выгребной. Плевать. В данной момент играло роль лишь то, что здесь можно было спрятаться. Теперь стрелки смогут добраться до нее, только подойдя совсем близко.
Она воспользовалась этой передышкой, чтобы обдумать дальнейшие действия, подготовиться и перейти к контратаке. Это действо сопровождалось цветными всполохами, огнями, выбросами пара и взрывами, но не причинило ни малейшего вреда ее противникам, которые покинули поле боя через Врата Теней, как только она забралась в яму.
В конце концов Душелов выкарабкалась оттуда. Ничего не произошло. Глянула вдоль склона холма. Так. Даже те, кто стрелял в нее, были уже по ту сторону Врат Теней. Там в кружок стояли люди, что-то около дюжины, и явно ожидали, что она предпримет дальше. Она постаралась взять себя в руки. Нельзя допустить, чтобы они спровоцировали ее на какую-нибудь глупость. Врата Теней требовали исключительно деликатного обращения. Один продиктованный гневом, непродуманный шаг с ее стороны – и они могли оказаться повреждены совершенно необратимо.
Ей удалось подавить гнев. Слишком древней в своей порочности она была. Время – вот ее самый надежный союзник. Умение ждать – вот ее главный козырь.
Она энергично зашагала по склону холма, перекачивая свою ярость в энергию движения с такой легкостью, на которую обычное человеческое существо было бы не способно.
Склон непосредственно перед Вратами Теней был покрыт полосами скошенной травы и пятнами разноцветного мела. Тщательно помеченная безопасная тропа проходила через это место. Душелов не поддалась искушению пойти по ней. А вдруг они забыли, что она прежде уже проходила этим путем? Или, может быть, не верили, что она помнила, как именно пролегал этот путь – на восемь футов западнее, сразу за ржавой, искореженной железной клеткой, которая лежала на стороне Душелова. Она погрозила пальцем:
– Нехорошо, ох, нехорошо.
Лозан Лебедь – проклятый якобы погибший предатель – и семья нюень бао безмятежно смотрели на нее с той стороны. Белокожий крошечный колдун Гоблин самодовольно ухмылялся, очевидно, вспоминая, по чьей вине у нее оказалась повреждена нога. И эта отвратительная маленькая женщина тоже улыбалась недоброй улыбкой. А потом сказала:
– Я не просто попыталась тебя обставить, Конфетка. Я тебя обставила. – Она подняла руку, выставив средний палец, как это делали северяне. – Воды спят, Протектор.
Черт, что она хотела этим сказать?
Ни одно человеческое существо не способно прыгать так высоко, как Душелов. Она ухитрилась вознестись на высоту десяти футов за одно крошечное мгновение перед тем, как огненный шар пронесся сквозь воздух в том месте, где она только что стояла. Мне следовало держать рот на замке и не злорадствовать раньше времени. Сколько историй и сказаний повествуют о героях, которым удается уцелеть только потому, что захватчики теряют драгоценное время, хвастаясь и злорадствуя еще до того, как расправятся со своим пленником? Вот и еще один пример того же самого – летописец Отряда Дрема совершает совершенно идиотский поступок, добиваясь лишь того, что настораживает противника.
Конечно, она среагировала быстро. Потрясающе быстро. Бедный старый Кусавир Пете успел выстрелить огненными шарами еще только два раза, а Душелов уже оказалась рядом с тем местом, где мы его приковали.
Все получилось не так, как я надеялась, а так, как ожидала. Пришло время Кусавиру Пете отдать свой должок.
Только я заметила проблеск какого-то движения, как белая ворона, точно ястреб, камнем упала вниз. Однако тут же снова взмыла в высоту и улетела прочь. Я пробормотала себе под нос:
– Сестра, сестра.
Еще немного, и я начну читать мысли.
– Иди сюда, Тобо, – В руках он держал Ключ. Вообще-то он должен был находиться во главе колонны, но, интересуясь стрельбой, потихоньку подошел сюда. Тобо среди нас был единственным, кто не выглядел испуганным. Из-за того, что он покинул свое место в строю, наше передвижение застопорилось. Он подошел ко мне с виноватым видом, явно ожидая выговора. И он его получит, но позже. – Подними Ключ.
– Но зачем…
– Отряд – не дискуссионный клуб, Тобо. Покажи ей Ключ. Сейчас же.
Он с недовольным видом поднял Ключ над головой. Золотая кирка вспыхнула в ярком утреннем свете.
Душелов не выказала никаких признаков волнения. Но я устроила эту демонстрацию на самом деле вовсе не для нее. Мне хотелось, чтобы Нарайян Сингх понял, что он выпустил из рук.
Конечно, это был Ключ, но не только. Одновременно он являлся древней и святой реликвией культа Душил, приверженцев Кины. Во дни их славы у каждого отрядного жреца Обманников была точная копия этой святыни. Я пробормотала:
– Кое в чем ты одержал победу, но кое-что и потерял, Нарайян. Воспользовавшись суматохой, ты забрал девушку. Зато у меня осталось вот это. Теперь, когда Дщерь Ночи в твоих руках, можешь убираться вместе с ней куда угодно. Если сможешь унести и ее, и клетку.
Гоблину и Одноглазому на этот раз великолепно удалось сотворить свое злое колдовство. Девчонка не могла сбежать, даже разрушив клетку. Что бы ни случилось с клеткой, то же самое произойдет и с ней.
Мне не нравилась идея оставить клетку на той стороне, но Врата Теней упорно сопротивлялись попытке ее протащить. Может быть, это сопротивление и удалось бы преодолеть с помощью чисто мышечной силы, но для этого требовалось достаточно быстро объяснить достаточно большому количеству людей, что они должны делать. У меня попросту не хватило времени – на нас начали падать огненные шары.
Удачи тебе, Дщерь Тьмы. Таскай за собой это железо на своем мрачном пути.
Я очень надеялась, что Сингх оставил Книгу Мертвых по ту сторону Данда-Преш, и пройдет еще достаточно много времени, прежде чем девушка и книга воссоединятся. Достаточно много для того, чтобы я имела возможность уйти туда, куда хочу, и завершить то, что задумала.
– Хорошо, Тобо. Теперь возвращайся на свое место и веди всех дальше. Лебедь, расскажи мне об этих кругах, где вы раскидывали лагерь. И скажи свое мнение насчет того, насколько сильно может быть повреждена защита пути.
– Насколько я помню, до первого такого круга идти не больше нескольких часов. И хотя мы использовали их как лагерные стоянки, на самом деле это, по-моему, перекрестки. Ночью сама поймешь, что я имею в виду. – И добавил зловеще: – Вот увидишь, ночью все будет совсем по-другому.
Мне не понравилось, как это было сказано.
Я все еще была в тылу колонны и лишь на полпути к вершине холма, когда Душелов обнаружила, что произошло с летающим ковром. Мы услышали ее яростный рев, несмотря на смягчающий эффект того барьера, который отделял нас от остального мира. Земля, и та содрогнулась.
Дядюшка Дой, стоя неподалеку, на краю пути, наблюдал за делами своих рук. Я сказала: