– Не сомневаюсь. И еще до наступления утра моего человека найдут мертвым.
– Ну и что?
– Нет. Я и так настроил против себя половину организации. Моя жизнь вам порукой, что воскресение Накара не состоится. Но обострять дальше отношения с фанатиками я не желаю.
Дартары угрожающе заворчали.
– Поступайте как сочтете нужным, – продолжал кушмарраханин, – но если я не вернусь в ближайшее время, фанатики возьмут власть в Союзе. Солнце не успеет взойти – улицы города окрасятся кровью. И помните: некоторые не правильно информированные кушмаррахане будут проливать кровь дартар, а не геродиан.
Дартары снова сердито зашевелились, Фа'тад насупился.
– Возвращайтесь к своим людям, – сказал он. – И помните: время летит быстро. Любая проволочка может оказаться решающей, может оказаться именно той минутой, какой не хватило бы Накару. Ступайте.
Кушмарраханин, прихрамывая, удалился.
– Как могли вы отпустить его, командир? – спросил кто-то.
– Он сказал правду. А я не хочу, чтоб твое тело бросили на кушмарраханской улице на съедение псам и на поругание уличным мальчишкам.
Никто не возражал.
– Дартары не могут допустить мятежа. Не то у нас положение. Слишком многое поставлено на карту.
Йосех был озадачен. Но Фа'тад ничего не собирался объяснять. На то он и Фа'тад ал-Акла, чьи мысли не известны никому.
“Но почему он хотя бы не послал кого-нибудь следить за этим вейдин?” – недоумевал юноша.
* * *
Эйзел заставил себя оторваться от окна. Что он там выглядит? И что бы ни выглядел, сделать все равно ничего не сможет. Надо пройтись, размяться, ноги совсем затекли.
– Стар становлюсь, – проворчал он. Разве в молодые годы Эйзел-разрушитель обратил бы внимание на такие пустяковые раны?
В животе урчало. Он давно ничего не ел. Просто начисто позабыл об этом.
Эйзел проглотил обезболивающий порошок и спустился на кухню. Там он поел, что нашлось, не пеняя на качество. Припасов оказалось не так мало, как опасался Эйзел, хотя без свежих продуктов некоторое время придется обойтись.
Потом он проковылял в зал с телами Накара и Ала-эх-дин Бейха. Здесь ничего не изменилось. Разве что тьма еще немного сгустилась.
Эйзел долго стоял у алтаря. Тишина окружала, окутывала его, проникала в самое сердце. Он думал, насколько реален план Генерала. Накар всегда обладал обостренным чувством опасности.
Может, все же удастся это выяснить, если Чаровница вовремя придет в себя.
Да. План, безусловно, мог сработать.
– Вот ты где. То-то я слышал, ты бродишь вокруг. Эйзел вздрогнул, поднял глаза и увидел Торго.
– Ты застал меня врасплох, – огрызнулся он. – Как она, есть улучшение?
– Пока нет, – удрученно покачал головой евнух. – Никогда госпожа не погружалась в столь глубокий сон на такое длительное время.
– Ее предупреждали, она не желала слушать. – Эйзел направился к выходу из зала. – Но, возможно, положение не такое уж критическое. Я наблюдал за геродианами. Если они вправду вознамерились проникнуть в крепость, им придется изрядно повозиться, чтобы найти ход.
– Приятно слышать. – У Торго что-то было на уме, но он не торопился высказываться. – Я собираюсь поужинать. Не хочешь присоединиться?
Ого!
– Извини, – так же вежливо ответил Эйзел, – я только поел. Хочу вернуться к себе и посмотреть, что они там делают.
– Может быть, попозже?
– Конечно, спасибо.
Эйзел проводил евнуха взглядом. Чем черт не шутит, не окажется ли этот парень в конце концов достаточно покладистым… План Генерала сперва нужно опробовать.
Убедившись, что Торго прошел на кухню, Эйзел проскользнул в спальню Чаровницы.
Крепкий сон – не самое выгодное состояние для любой женщины, но Чаровница выглядела даже хуже, чем он ожидал. С последней их встречи она постарела на добрый десяток лет.
Эйзел поспешно удалился, расстроенный, с болью в душе.
* * *
Полковник Бруда встретил посетителя весьма неприветливо.
– Не пытайтесь давить на меня, господин градоначальник. Я провел целый день под дождем, по уши в грязи. Если исчезновение генерала Кадо не ложная тревога, я отдам соответствующие распоряжения. Ситуация, когда власть переходит к гражданскому лицу, требует особого подхода.
Сулло улыбался, кивал и не произносил ни слова.
– Я вернулся с полчаса назад и до сих пор не имел возможности присесть передохнуть, почиститься и закусить хоть немного. Я в скверном настроении и не расположен играть в политические игры. И невзирая ни на что, намерен следовать собственному распорядку дня. Я ясно выражаюсь?
– Чрезвычайно ясно, полковник. Просто поразительно ясно. Я это запомню. Но не позволите ли изложить дело, которое привело меня сюда?
– Излагайте, градоначальник. Только, прошу вас, покороче. Я должен разобраться с этим предполагаемым исчезновением. – В соседней комнате ждал полковник бел-Абек.
– Разумеется, разумеется. Я пришел, чтоб заявить о своей готовности всячески поддержать вас, а также чтобы узнать, не содержатся ли в военной тюрьме заключенные, которых можно использовать для экспериментов с заколдованными воротами крепости.
Бруда смерил толстого человечка глазами, прикидывая, как бы половчее избавиться от него без помощи кинжала Розана. Нельзя же вытолкать градоначальника пинками… Но держать Кушмаррах в руках, не выпустить вожжи и без того нелегкая задача, не хватало только интриг и вмешательства Сулло.
– Я пошлю вам добровольцев. Когда они вам понадобятся?
– Анналайя рассчитывает начать около полуночи.
– Начинайте, – пробурчал Бруда, – а теперь прошу меня извинить…
– Пожалуйста, пожалуйста, полковник, – ухмыльнулся Сулло. Бруда повернулся к нему спиной и направился в соседнюю комнату. Надо точно выяснить, что же произошло. Бел-Абек был в самом центре событий…
* * *
Бел-Сидек не успел даже переодеться в сухое, как явился Зенобел. Атаман остановился на пороге и уставился на бел-Сидека так, точно не решил, как следует себя вести – гневаться или же пойти на мировую.
– Что-нибудь случилось, атаман? – Бел-Сидек не мог не , завидовать этому человеку, Зенобел вернулся с войны целым и невредимым. Он был здоров, молод, полон сил, красив и энергичен, в семье его тоже царило полное благополучие.
– Много что случилось. Хотя я не уверен… Правда ли, что вы посадили Карзу под арест?
Уже разболтали! Как же заставить людей держать рот на замке?!
– Можно сказать и так. Он отказался выполнить мой приказ, и я сместил его с поста атамана округа Минисиа и намерен продержать здесь, пока не получу необходимые мне сведения.