Преодолевая брезгливость, Гарун обнял молодого человека.
– Как поживаешь, Сейф? – спросил он.
– Ну так как? – спросила старуха. – Ты собираешься её увидеть или нет? Тебе давно пора бы это сделать.
– Для этого я и пришел, – ответил Гарун, отпуская Сейфа.
– Вот я и говорю, что давно пора, – проворчала старуха. – И что ты за человек такой? Почти год не появлялся.
– У меня было много дел. А где она? Прячется?
– Я же сказала тебе, что она спит. Отправляйся к ней, дурачина.
Сейф что-то пробормотал. Гарун ничего не понял.
– А ты помолчи, Сейф. Пусть сам все узнает. Это как-никак его вина.
– Узнает что?
– Она к тебе не выйдет. Так что отправляйся.
Гарун склонился перед её высшей мудростью и прошел за разделяющую хижину занавеску.
Ясмид лежала на грубом подобии кровати, с таким трудом сколоченной Гаруном и Сейфом. Она спала, забросив руку за голову. На её личике светилась улыбка. Ясмид выглядела такой милой и уязвимой. На сгибе её правой руки покоился, положив головку на грудь матери, месячный ребенок.
– Будь я проклят, – прошептал он и, встав на колени, принялся рассматривать дитя. – Будь я проклят… Мальчик или девочка, Фатима?
– Сын, господин. Наследник. Она назвала его Мегелин Мика.
– Как замечательно. Как она все продумала. Как она прекрасна. – Он протянул руку и коснулся щеки спящей. – Дорогая…
Ясмид открыла глаза и улыбнулась.
* * *
Теперь они спускались с гор, с каждым шагом приближаясь к пустыне. Лишь в тени деревьев можно было заметить отдельные полосы снега.
– Повелитель, – негромко произнес Белул.
– Да?
– Что случилось?
– Ты о чем? Я тебя не понимаю.
– Ты изменился. За время своего отсутствия ты стал совсем другим человеком. Более цельным. Может быть, даже более зрелым.
– Понимаю.
Белул ждал продолжения. Гарун молчал, и Белулу пришлось спросить:
– Может быть, скажешь?
– Нет. Прости, друг, не сейчас. Возможно, наступит такой день…
– Как пожелаешь, повелитель.
«Да, я действительно изменился», – подумал Гарун. С рождением сына мир стал несколько иным. Появление наследника сделало Короля-без-Трона более осторожным. Три дня он размышлял над тем, не отменить ли экспедицию.
– Повелитель, – раздался голос Сенусси из толпы воинов, – мы здесь.
Гарун обежал взглядом склоны гор и каньон между ними и не увидел ничего необычного.
– Наступила решающая минута, Белул, – сказал он. – Шадек должен окончательно выбрать, на чьей он стороне. Приготовься.
– Посмотри, повелитель – бросил Белул. – Дым.
– Вижу.
Шадек повел их по круто сбегающей вниз тропе. Гарун смотрел в спину Сенусси, как бы стараясь проникнуть в его тайные помыслы.
Каковы бы ни были намерения Шадека, он прекрасно понимал значение момента. Пути назад у него не будет, как только он приведет в лагерь Сиди своего короля и Белула, представив их там простыми воинами.
Если он, конечно, не выполняет заранее согласованный с сыном Ученика план.
Гарун похолодел. Подобная мысль раньше ему в голову не приходила.
Эль Сенусси выбросил вверх руку, сигнализируя об остановке. Гарун уронил руку на рукоять меча. Шадек подъехал к нему, следуя вдоль цепочки всадников.
– Все может обернуться очень не просто, повелитель, – сказал он. – Мне не известны его планы. Это может оказаться ловушкой.
– Не исключено. Возьми пару человек, спустись вниз и постарайся все узнать. Я подожду здесь.
– Как прикажешь, повелитель.
Эль Сенусси выбрал двух воинов и отбыл. Вскоре группа скрылась в гуще деревьев, из-за которых поднимался дым.
Гарун и Белул остались ждать в седлах, подготовив мечи к бою. Все остальные спешились.
Эль Сенусси вернулся через два часа. Он проделал весь путь вверх, вместо того чтобы просто просигналить им снизу.
– Я начинаю думать, повелитель, что он остается с нами.
– Посмотрим.
– Похоже, что они ведут себя честно, повелитель. Там всего десять человек, и среди них – Сиди.
– В таком случае – двинулись. Позаботься, чтобы он умер первым, если они все же что-нибудь затеют.
– Само собой, повелитель. Слушайте меня все! Мы спускаемся вниз. Я своими руками вырежу сердце у того, кто забудется и ненароком выдаст нашего повелителя. Отныне он простой воин по имени Абу бин Кахед. – С этими словами, он снова повел отряд вниз по тропе.
Они въехали в лагерь, с подозрением глядя на людей Сиди, которые, в свою очередь, тоже не скрывали своей подозрительности. Это будет нелегкий союз, подумал Гарун.
Сын Эль Мюрида поджидал их с каменным выражением лица и даже не пошевелился, чтобы приветствовать. Да, война действительно отнимает молодость, подумал Гарун. Сидевший перед ним мальчик похож на злобного, несчастного старика.
Следующим утром они быстрым маршем двинулись на Аль-Ремиш. Эль Мюрид вышел из своего затворничества и теперь не сводил глаз со своих сторонников. Ночные убийцы из культа Хариша трудились как никогда ранее. Сиди опасался, что слишком долгая отлучка может вызвать нежелательные вопросы.
Оба отряда двигались раздельно. Между ними почти не было никаких контактов и ещё меньше взаимного доверия.
Гарун и Белул выполняли все обязанности рядовых воинов. Когда наступала их очередь, они готовили пищу, чистили лошадей, стояли на часах. Люди Сиди не обращали на них внимания, а воины Шадека не проявляли никакого почтения. Сенусси сумел подобрать толковых, внимательных и закаленных в боях ветеранов.
Был полдень зимнего дня, когда Гарун снова увидел Священный город, город своей мечты, город, где стоял трон королей Хаммад-аль-Накира. Лишь ценой неимоверных усилий ему удалось скрыть нахлынувшие на него чувства.
Огромная чаша претерпела чудесные изменения. На том месте, где когда-то во время Дишархуна разбивали лагерь пилигримы, раскинулось обширное неглубокое озеро. Святилище Мразкима теперь стояло на острове, связанным с берегом шаткими деревянными мостками. Старые руины были расчищены, и на их месте выросли новые строения. Возводились гигантские здания, призванные стать символом величия Новой Империи. В озере рядом с деревянными мостками уже стояли каменные быки постоянного моста.
Внутренние склоны долины поросли зеленой травой, служившей пастбищем для верблюдов, коз, лошадей и коров. На каждой из четырех сторон склона были отгорожены небольшие пространства (на ограду пошел камень из разобранных руин), где рядами произрастали молодые деревца. Дарящая жизнь влага веселыми ручейками бежала по склону. Ручейки брали начало в большом ирригационном канале. Откуда пришла вода, Гарун мог только гадать.