Он обменялся взглядом с Белулом.
– Потрясающие изменения, – заметил Шадек, обращаясь к Сиди.
– Забава старого дурня, – ответил тот. – Озеленение пустыни. Пустая трата денег и людских ресурсов.
– А мне это представляется весьма благородной целью, господин, – сказал Шадек.
Сын Эль Мюрида метнул в него яростный взгляд.
– Возможно, – сказал он. – На это, генерал, уйдет труд и средства дюжины поколений.
Гаруну были известны точные цифры. Мегелин поделился с ним всеми расчетами ещё в то далекое время, когда готовил предложения для отца.
Бин Юсиф чувствовал, что Сиди как попугай повторяет чьи-то слова. Похоже, что кто-то сознательно вдалбливает эту жалкую чушь в голову юноши.
На что рассчитывают кукловоды, поощряя презрение марионетки к мечтам отца? Какую цель они преследуют, внушив сыну эту идею предательского отцеубийства?
Сиди, вне всякого сомнения, верит в то, что является хозяином самому себе и своим мыслям. Он считает, что самостоятельно принимает решения и реализует собственные честолюбивые планы.
На самом деле Сиди был безжизненной марионеткой, хотя и не знал об этом. Сколько времени он сможет продержаться после того, как махинаторы избавятся от Эль Мюрида? Видимо, лишь до того момента, когда его путь в первый раз пересечется с путем интриганов.
Пока новый властитель будет наслаждаться плодами власти, они наложат лапы на все рычаги власти. Если Сиди попытается утвердить себя как подлинный король, то тут же обнаружит, что находится в одиночестве.
Поднимутся ли Непобедимые на защиту человека, лишившего жизни их пророка? На защиту отцеубийцы? Нет, никогда. Гаруну хотелось, чтобы рок как можно скорее обрушил на юнца смертельный удар – столь отвратительное впечатление произвел на него Сиди.
Когда они проезжали по рахитичным мосткам, Гарун посмотрел вниз. Воды озера образовывали прекрасный защитный ров вокруг Святилища. В озере водилась рыба, и притом крупная. Как жаль, что Эль Мюрид не остался его лояльным подданным.
Он проезжал по тем местам Аль-Ремиша, которые теперь трудно было узнать, но которые было невозможно забыть. Здесь… Здесь шестилетним мальчишкой он выбросил из седла Ученика. Вон там умер его дядя Фуад. А отец, брат Али и король Абуд дали свой последний бой вон у той стены.
– Осторожнее, повелитель, – негромко произнес Белул. – Твои воспоминания можно прочитать по выражению лица.
Гарун подавил эмоции и превратился в такого же обыкновенного зеваку, как и его спутники.
Из того, что он увидел, не все пришлось ему по вкусу. На улицах слишком много белых балахонов. Выбраться отсюда будет непросто.
Сиди привел их к конюшням, принадлежащим одному из его сторонников, приказал Сенусси не выпускать своих людей на улицу и сидеть тихо до тех пор, пока его не позовут.
Они разместились на сеновале над стойлами.
– Не так я представлял себе гнездо убийц, – буркнул Гарун.
– В этом городе и стены могут иметь уши, – прошептал Шадек, поднеся палец к губам. – За время отшельничества Ученика здесь плелось слишком много интриг.
– Когда мы начнем действовать? – спросил Белул.
– Кто знает? – пожал плечами Шадек. – На подготовку у него уйдет немало времени. Во-первых, ему надо обеспечить себе железное алиби. Во-вторых, он должен устроить так, чтобы с нами вне зависимости от результата что-нибудь произошло. Мы можем стать опасными свидетелями. На все это может потребоваться целый месяц.
– Прошу тебя, Шадек, – сказал Гарун. – Будь с ним услужлив и даже угодлив. Сдувай с мерзавца пылинки. Если потребуется, лижи задницу. Но заставь его поверить, что ему нас не надо опасаться и можно ввести нас во дворец.
– Именно так я и думаю поступать, повелитель, – сказал Шадек с видом художника, любимый шедевр которого пожелал исправить другой мастер. – Я хочу заставить его настолько поверить в меня, чтобы он сам сообщил о наступлении решающего дня. Мы перережем глотку щенку, а затем бросимся на старшего. Полагаю, что план мой найдет твое понимание, повелитель?
– Прости меня, Шадек. Я просто беспокоюсь. Буквально обо всем. А как насчет бегства? В случае преследования мост может доставить нам массу неприятностей.
– К сожалению, этой трудности я не мог предвидеть, повелитель.
Гарун дал ему адрес и имя и велел привести этого человека на сеновал.
Прошло девять долгих недель. И все это время Гарун и Белул ни на минуту не покидали конюшню.
– Я, похоже, сойду с ума, а Ученик откинет копыта от старости ещё до того, как мы приступим к действию, – ныл Гарун.
Белул хотел что-то сказать, но раздавшийся снизу шум его остановил. Шадек что-то прорычал, и все поспешили в укрытие.
– Появился Сиди, – прошептал Белул.
– Еще одна ложная тревога, – высказал предположение Гарун. – Очередная проверка.
Мальчишка навещал их еженедельно, становясь с каждым разом все смелее и смелее. Вот и сейчас его сопровождала всего лишь пара телохранителей. Шадек встретил отпрыска Ученика внизу.
Из всех щелей за встречей следили воины. Сиди и Эль Сенусси вели негромкую беседу, в ходе которой Шадек начал волноваться все больше и больше. Сиди же, казалось, был чем-то озадачен.
Шадек, как обычно бывало при таких беседах, отчаянно жестикулировал.
Но вдруг, оборвав фразу на полуслове, он что-то буркнул и принялся ковырять в ухе мизинцем, а затем, не говоря больше ни слова, рухнул на пол.
Полетели стрелы. Под их ударами Сиди и телохранители пустились в ужасный танец смерти. Шадек отполз в сторону, а его люди выскочили из укрытий, чтобы завершить начатое.
– Быстро, тихо и без труда, – сказал Гарун Белулу. – О чем можно ещё мечтать?
Он спустился вниз и подошел к Эль Сенусси, который стряхивал с себя грязь и солому.
– Спрячьте их в сено, – распорядился Шадек. – Ты и ты, седлайте лошадей. Повелитель, – продолжил он, – через час мы должны быть в Святилище.
– И кем же мы там должны предстать?
– Торговцами солью, требующими компенсацию. Ученик испытывает слабость к представителям этой профессии. Мы станем жаловаться на произвол чиновников, управляющих добычей соли в Хэлин-Деймиеле. Это его любимая тема.
– Отлично. По мне, сгодится все, что позволит миновать Непобедимых, – произнес Гарун, поглаживая кинжал.
Они проверили, насколько легко можно извлечь спрятанные клинки. Все остальное оружие им придется сдать перед тем, как быть допущенными к Ученику.
– Позволь говорить мне, – сказал Шадек. – Мне кое-что известно о торговле солью. Как только наступит нужный момент, я опять поскребу ухо.
Все участники экспедиции были бледны и не скрывали своего страха. Парень, которому поручили стеречь лошадей, вздохнул с облегчением.