- Н-да, - сказал Владик. - Совсем не для телевизионной картинки. А вот типа прыгать с крыши дома? Вниз, на резинке?
- Это зачем?
- Ну, в смысле, может, спортом каким-нибудь экстремальным занимаешься?
- Знаешь, жизнь настолько коротка и увлекательна, что сама по себе - сплошной экстремальный спорт. От экстремального старта до экстремального финиша.
- Во! - обрадовался Владик. - Красиво излагаешь! Хоть записывай! Ну а может, ты бомбу атомную в гараже собрал шутки ради? Нет?
- Нет, извини.
- Или презервативы коллекционируешь разных стран и народов? Декоративных тараканов дома разводишь? Африканских, для продажи? Это я как пример. И то, и другое у нас уже было.
- Вынужден разочаровать.
- Ну понятно. А говорил - неинтересных людей не бывает… Ну тогда последняя просьба - запиши на всякий случай мой мобильник. И если вдруг вспомнишь, что среди твоих знакомых…
- Пальцы на ногах?
- Например. - Владик замолчал.
Я тоже помолчал. В конце концов, ну что я теряю?
- Черт с тобой, - говорю, - будут тебе пальцы.
- Так! - оживился Владик. - Я же сразу чувствую! Чего, думаешь, я с тобой так долго болтаю? Я сразу чую! Давай-ка подробнее!
- Подробнее - не по телефону. Это видеть надо.
- Адрес? - перебил Владик. - Через час буду! Хватаю тачку и лечу! Извини, брат, что так наседаю, завтра съемки с утра.
- Завтра я не могу. Работаю.
- Брось, Горохов все уладит.
- Кто такой Горохов?
- Ну, брат, ты совсем дикий! Илья Горохов! “Лица нашего города”, “На старт!”, “Коротко о многом”, а еще раньше новости района читал! Хотя если у вас кабельного телевидения нет в доме… В общем, адрес! Адрес диктуй, не томи! Приеду, все расскажу. Все запишу. Скажу, как себя вести в студии. Мне к утру уже надо Илюхе сценарий факсом вы - слать! Хотя он его все равно не прочтет, зараза…
* * *
Утром следующего дня я стоял перед чумазой проходной старого завода. Знаешь, такая стеклянная будка возле железных ворот, размером с трехкомнатную квартиру. Видимо, завод раньше был секретным - чувствовались развалины былой дисциплины. В кабинке за турникетами сидели два мужичка в куртках маскировочной расцветки… Вид у них был хмурый, непохмеленный. Кабинка была оклеена рекламными табличками фирм с пометками типа “Женский салон красоты “Процедурочка” - ком. 813, восьмой этаж”.
- Куда? - спросил охранник у женщины, стоящей впереди.
- “Центр оздоровительного дыхания доктора Чон”, - сказала женщина смущенно.
- Идите. Второй этаж, там спросите.
Он нажал кнопку, и турникет открылся. За женщиной шел мужичок с небольшой коробкой под мышкой.
- “Иволга-стар”, - сказал мужичок.
- Это где такое? - Охранник выдвинул ящик стола и погрузил туда взгляд, бегая глазами по строчкам. - К кому вы там?
- Компьютерные детали, гарантийный отдел…
- А, компьютерщики… - Охранник кивнул и повернулся к напарнику. - Где у нас компьютерщики?
- Переименовались опять, - хмуро сказал напарник, угрюмо разминая в руках сигарету. - Смотри “ЗАО Изольда”.
- А, есть такое… - Охранник поднял взгляд на мужичка. - Проходите.
- Позвоните сначала, - перебил напарник. - Позвоните три-пятнадцать, вон телефон на стенке висит. Они вам все равно ничего делать не будут. Вы по гарантии? Ничего делать не будут. Они уже две недели как “Изольда”.
- Но я купил звуковую карту, и мне дали гарантию на полгода! - возмутился мужик.
- Звоните им.
- Но…
- Отойдите от окошка! - рявкнул напарник. - Звоните вон, не мешайте. - Он повернулся ко мне. - А вы куда?
- На съемку, - сказал я.
- Рано пришел. Через два часа подойди.
Со стороны завода на проходную влетел Владик.
- А!!! - закричал он радостно. - Пойдем, пойдем!
- Это участник? - удивился охранник. - Так бы и сказали, а я думал, зрители собираются.
Я удивленно посмотрел на Владика:
- А ты мне не говорил, что там будут зрители!
- Кто ж знал, что ты нашу передачу не смотришь, - пожал плечами Владик. - Идем быстрее, по дороге все расскажу!
И мы пошли по разбитой аллее к корпусу завода. Корпус выглядел старомодно - пыльная бетонная коробка с узкими окнами-бойницами. Из серого бетонного куба далеко вперед выдавался монументальный подъезд, обложенный несерьезно-розовым кирпичом. Внутри подъезда была громоздкая алюминиевая рама, местами застекленная, местами забитая фанерой. Рельефные алюминиевые балки успели почернеть от времени, поверхность металла была причудливо выгнута в разные стороны, словно подъезд задумчиво девала гигантская коза. Но я знал, что это сделали сотруд-"ики завода, годами курящие на крыльце. Глазами сверлили, ключами ковыряли в задумчивости. Над козырьком подъезда среди розового кирпича строители навечно выложили цифру “1972” кирпичами красного цвета.
- Нравится? - спросил Владик.
- Думаю, - сказал я. - Как все меняется. Строители решили похвастаться новизной, выложили новый год. А прошло время, и теперь как клеймо старости.
- Чо? - Владик недоуменно посмотрел на меня, затем на подъезд и рассмеялся. - А ты погоди еще лет сто, такой антиквариат будет! Туристов будут сюда водить.
- Сомневаюсь.
- Настрой мне твой не нравится, - сказал Владик. - Ты только эту тоску перед камерой не разводи…
- Буду краток, - сказал я.
- Зачем? Болтай что хочешь, я после порежу.
- А много будет зрителей?
- В студии? Человек двадцать. Ты их не бойся.
Мы шли длинными коридорами, пару раз проходили заброшенные лестничные пролеты, где у стен валялись мешки с известкой. Завод казался вымершим. Владик на ходу достал распечатанные листки и черкал там ногтем.
- Это сценарий? Дай прочесть? - сказал я.
- Не, - помотал головой Владик. - Не положено, извини. Неожиданность пропадет. Значит, так, сколько тебе надо времени, чтобы выпустить когти?
- Ну, если сосредоточиться… Секунд пятнадцать.
- А медленнее можешь?
- Могу…
- Тогда вытаскивай их не торопясь. Ноги продавать не будем.
- Продавать?
- В смысле - показывать. Ноги - это не эстетично. Руки - да. Уши - обязательно. Махать ушами не можешь?
- Не получается.
- Ладно. Теперь морда. Не знаю, как с мордой. Жуткая у тебя морда. Посимпатичнее можешь?