Нет, что ты… Из автомата. Оль, мне очень нужно с вами повидаться… с тобой и с Дашей!
Запросто! Подваливай к нам. У нас, правда, тут компания…
Нет, лучше утром… Приезжайте вы ко мне!
А как же твои родители?
Они уйдут! На похороны!
На… ее похороны?
Да! Они уйдут в полдесятого утра, а вернутся, сказали, к вечеру. Придете?
Да! — твердо ответила Оля. — В десять будем у тебя! Все, кончай реветь, Инка. Я уверена, это все твои глупости!
Попрощавшись с Инной, Оля в двух словах пересказала Даше то, о чем поведала ей Инна.
Ну и ну! А вдруг это правда ее мама убила? Такое бывает! Ей показалось, что у нее отнимают дочь, вот она и кинулась ее защищать. Может, конечно, она и не собиралась убивать…
Да ты бы ее видела! Не может она никого убить! Не может — и все!
А отец? Он, допустим, увидел, как мучается его жена… Ну и убил эту бабу!
Дашка! Так нельзя! Я их знаю! Они хорошие, порядочные люди…
Иной раз и самый порядочный убить может!
Прекрати! С таким настроением мы Инке не поможем.
Девчонки, куда вы пропали? — раздался громкий голос Дениса.
Идем! Идем! — закричала в ответ Даша. — Олька, им пока ни слова, завтра утром сами попробуем разобраться.
А что ж мы скажем, почему не поедем на Фрунзенскую?
Придумаем что-нибудь!
Девочки вернулись к столу. Сперва они были немного грустные, что заметил один только Петька, а потом мало-помалу забыли о неприятностях и остаток вечера провели отлично.
Провожать Дашу должен был Денис. Но Петька заявил, что ему нужно взять у Лаври какую-то книжку, а потому они вдвоем проводят Дениса до метро, а уж потом он отведет Лаврю.
Простившись с Денисом, Петька сказал:
А теперь выкладывай!
Что? — не поняла Даша.
С чего это вы после звонка были как камнем стукнутые? А? Что стряслось?
Ты заметил?
А то! Давай колись!
Понимаешь, Петька, там такое дело… семейное… У Ольки есть подружка, Инна, и…
Даша рассказала историю Инны, умолчав о гибели Элеоноры Свенсон. Она боялась, что Петька может чересчур активно вмешаться в такое тонкое дело.
Завтра мы с Олей к ней съездим, попробуем разобраться…
Чепуха какая-то! — сплюнул под ноги Петька. — Как в кино! Неродная мама, родная мама — нет, тут и впрямь лучше вам самим! Это не мужское дело!
Петь, а если вдруг нам помощь понадобится?
Лавря, ты совсем дура или как?
Или как! А что?
Я тебе в помощи когда-нибудь отказывал?
Нет, Петечка, никогда! Ты вообще мой самый лучший друг!
Вот то-то же!
Слушай, а какая это книжка тебе нужна? — вспомнила вдруг Даша.
Нет, ты точно сдурела! Просто мне надо было с тобой поговорить.
Действительно, совсем дура! — засмеялась Даша. — Не сообразила!
На этом они простились. А Стае вернулся домой, когда Даша давно уже спала.
Проснувшись утром, Даша первым делом подумала, под каким бы предлогом не ездить сегодня на Фрунзенскую? Но ничего умного в голову не приходило. Тогда она встала, накинула халат и вышла на кухню, где уже хозяйничала тетя Витя, напевая себе под нос «Мои мысли, мои скакуны». Даша рассмеялась. Тетя Витя вообще имела обыкновение напевать песни, поразительно ей неподходящие. Ее уютная внешность требовала русских романсов или народных песен, но тетя Витя обожала современные, особенно любила Олега Газманова.
Ты чего смеешься, Дашутка?
Нет, это я так… Тетя Витя, у меня к вам просьба! — неожиданно для себя выпалила Даша.
Просьба? Какая?
Понимаете, нам с Олей сегодня надо смотаться по одному делу, про которое мы не хотим говорить мальчишкам…
Иными словами, ты хочешь, чтобы я куда-то вас послала, якобы, конечно?
Вы зрите в корень!
А что за дело?
Тетя Витя!
Даша, пойми, ты хочешь, чтобы я врала! Я не выношу вранья!
Тетя Витя, это будет ложь во спасение, в чистом виде! Я не хотела говорить… Но вам можно! — решилась Даша. И рассказала тете Вите историю Инны, ничего не утаив.
Какой ужас! — всплеснула руками тетя Витя. — Девочка подозревает своих родителей в убийстве. Кошмар! По-моему, лучше всего было бы отправить ее к врачу, психологу, чтобы он с ней поработал…
А кто ее туда отправит? Родители же ничего не знают!
А Олечка, выходит, ей не верит?
Нет! Она говорит: они на редкость добрые и порядочные люди!
Ужасная история! Но только чем вы-то можете помочь этой девочке?
Во-первых, мы ее морально поддержим, а во-вторых, попытаемся убедить ее, что они не виноваты…
А если все-таки виноваты?
— Мы вот и хотим в этом разобраться! Так вы нам поможете?
Тетя Витя пристально смотрела на Дашу. И думала: «Нам каждый божий день внушают, что у нас растет потерянное поколение, что подростки просто какие-то ублюдки, и мы постепенно начинаем в это верить… А я вот гляжу на Дашу и ее друзей и вижу совсем другую картину. Отличные ребята, неравнодушные к чужому горю…»
Конечно, помогу! Я скажу Стасику, что я… прошу вас сегодня показать Москву одной моей знакомой! По-моему, вполне уважительная причина, как ты считаешь?
Тетя Витечка, вы золото! Вам Стае ничего не скажет! А, кстати, где Петр Петрович?
Со Стасиком спит!
Он его ворует!
Кто ворует? — опешила тетя Витя.
Стае! Он укладывает Петра Петровича в коробку, а когда я ложусь, ворует его!
Это не воровство, а невинная хитрость! — рассмеялась тетя Витя.
Все равно так нечестно!
В девять часов заспанный Стае появился на кухне.
Вы что, без меня завтракали? — возмутился он.
Извини, дружок, но тут возникли кое-какие обстоятельства… — начала тетя Витя, подмигнув Даше. — Боюсь, что вам сегодня придется обойтись без девочек!
Почему это?
Дело в том, что в Москву приехала моя старинная приятельница и я обещала ей, что Дашенька покажет ей город. Но она одна не желает — говорит, что только вместе с Олей…
Что за чушь! Почему?