В коридоре второго этажа она столкнулась с шагавшим навстречу (а значит, явно только что покинувшим генеральский кабинет) полковником Кестелем. Почтительно и грациозно, как истинно светский человек, он поклонился, Ольга присела в ответ, и они разошлись. Лицо «чертова куманька» было совершенно бесстрастным, и определить по нему ничего не удалось. Ну ладно, по крайней мере, с этой стороны не следует ждать никаких неприятных сюрпризов… или сейчас ни в чем нельзя быть уверенной?
Она вошла в кабинет, и генерал поднялся навстречу. Ольга уставилась на него, пытаясь определить, в какую сторону повернется дело. От сердца отлегло: Вязинский ничуть не выглядел гневным и суровым, настроенным дать ветреной девчонке серьезную взбучку. Уж Ольга-то, помнившая его с тех самых пор, как осознала себя, изучила его характер досконально. Скорее уж он выглядел расстроенным и даже сконфуженным, но вот гнева не было ни капли…
Опустившись в кресло, она постаралась придать своему лицу выражение самое равнодушное и будничное. Ей пришло в голову, что генерал вдобавок ко всему выглядит невероятно уставшим, даже измотанным, словно не спал несколько суток или был с головой погружен в какие-то серьезные хлопоты.
«Ну конечно, – тут же подумала она. – Эти на него наверняка давят, времени осталось всего ничего, до послезавтрашнего дня… и ничем нельзя помочь. Никакую помощь не примет, потому что не поверит истине…»
Генерал не отрывал взгляда от полированной столешницы из палисандрового дерева. Стол был пуст – ни единой бумаги, ничего, что бы свидетельствовало о занятиях делами. А судя по тому, что был пуст и круглый столик по левую руку, генерал не предложил Кестелю и бокала вина – что для него, радушного хлебосола, было довольно странно…
– Оленька… – наконец произнес генерал с явной нерешительностью. – Я долго думал, прежде чем начать этот разговор…
Ольга успокоилась окончательно: этот тон и выражение лица неопровержимо свидетельствовали, что о ее похождениях генералу ничегошеньки не известно: ох, не так он держался, когда собирался кого-то распекать…
– Я думал очень долго, колебался и все же решил в конце концов… Ты уже достаточно взрослая, и у меня нет причин сомневаться в твоем уме и воле…
Ободрившаяся Ольга сказала вежливо:
– Звучит очень загадочно, Андрей Дмитриевич.
Генерал поднял на нее чуть ли не страдальческие глаза, какое-то время колебался, но потом решительно взмахнул рукой с видом человека, поставившего все на карту:
– Да, пожалуй, не заводить этого разговора выйдет хуже, чем все же его начать… Тем более что дело не в одних словах… – он выпрямился, определенно взяв себя в руки, его голос зазвучал тверже и решительнее. – Оля, я думаю, что тебе давно уже хотелось бы узнать о своих родителях…
– Безусловно, – мгновенно ответила Ольга. – Должна же я знать, в чем тут секрет! Или это, как шептались, что-то настолько позорное…
В глазах генерала сверкнула молния:
– И кто же изволил шептаться?
– Я уже и не помню, честное слово, – сказала Ольга насколько могла убедительнее. – Давным-давно, в раннем детстве были какие-то пересуды, но прошло столько времени… Право же, я не помню.
– Ну хорошо… – как человек, уже принявший решение, генерал теперь держался совершенно иначе – решительно и уверенно. – Не будем вспоминать старые сплетни. Однако… Ты уверена, что хочешь знать?
Ольга сказала чистейшую правду:
– Иногда мне кажется, что я ничего другого в жизни и не хотела сильнее.
И твердо выдержала его испытующий взгляд.
– Ну что же… – вздохнул генерал. – Признаюсь честно: я колебался еще и оттого, что никакой ясности внести не могу. А способен лишь добавить загадок.
– Как такое может быть?
– Вот представь себе, и может, Оленька, – слабо усмехнулся генерал. – О твоих родителях я, скажу сразу, не могу сообщить ничего плохого или позорного. Зато странного – хоть отбавляй. Собственно говоря, если рассуждать строго, в соответствии с логикой, нет никаких доказательств того, что твоими родителями были именно они…
– Вы говорите загадками, – тихо сказала Ольга.
Генерал улыбнулся еще более вымученно:
– Ну, а что прикажешь делать, если вся эта история – одна сплошная загадка? Будь ты обыкновенным подкидышем, которого нерадивая матушка подбросила к дверям богатого дома, все обстояло бы проще. Загадка оставалась бы, но крохотная, совершенно будничная, рядовая. А так…
Он замолчал. Ольга терпеливо ждала. Что-то привлекло ее внимание в окружающей обстановке, и она, не поворачивая головы, краешком глаза разглядывала то, что видела на стене, под самым потолком: там, пониже лепнины, идущей по периметру комнаты, колыхались (при полном и совершеннейшем безветрии в помещении, где неоткуда взяться сквозняку) черные, полупрозрачные клочья, смахивавшие то ли на обрывки грязных кружев, то ли на порванную паутину. Ольга ощутила неприятный укол в оба виска и тут же сообразила, в чем дело: эти загадочные образы, не видимые никому из обычных людей (уж это несомненно), свидетельствовали, что совсем недавно в ход были пущены некие черные умения. И виновных, похоже, не следует искать слишком далеко. Подозреваемые имеются в непосредственной близости и прекрасно ей известны по именам… Вот, значит, какой оборот принимают дела… На генерала давят уже не одними человеческими приемами… Что же делать – если вообще можно что-то сделать?!
– Это была самая обычная охота, – начал генерал, и Ольга мгновенно обратилась в слух, отвернувшись от причудливых черных фестонов, не представлявших сейчас никакой опасности. – На волка, в стороне Синявинских бочагов. Стояла поздняя осень, все проходило как обычно. Данила вырвался вперед с парой егерей, мы потеряли его из виду, помчались следом и… наткнулись на два мертвых тела на поляне, возле Синявинского дуба. Ты его наверняка хорошо знаешь…
Ольга кивнула: ну разумеется, одно из мест сбора во время всех трех охот, в которых она участвовала.
– Мужчина и женщина, – продолжал генерал. – Не стоило бы упоминать таких деталей, но куда же денешься… Все вокруг было в крови, а оба тела изуродованы так, словно дрались не с представителями человеческого рода, а с диким зверьем. Я военный, со мной были опытные охотники, так что все мы потом пришли к одному выводу: такие раны могли нанести только звери, которые должны были исчезнуть буквально за миг до нашего появления, – кровь выглядела совсем свежей. Данила уверял потом, будто и в самом деле видел целую стаю каких-то странных зверей, исчезнувших при его появлении так, будто они в воздухе растаяли, но я ему никогда не верил. Не верую я во всевозможную мистику. Однако это – загадка. Что это были за звери, так и осталось непонятным: ни шерсти, ни следов мы там не обнаружили…
– А ведь должны были остаться если не шерстинки, то уж по крайней мере следы… – задумчиво произнесла Ольга.