– Как? – поразилась Кэти. – Это же деньги!..
– Очень грязные деньги, – поправил ее Милан. – Зачем держать дома то, за что можно заработать несмываемое магнитное пятно на кредитке? Вот я и высыпал порошок в унитаз. А саму упаковку и грязь с их шей, конечно, оставил, так и передай Полковнику.
Милан даже удивился, насколько легко, почти без внутренней боли, далась ему эта импровизация. Он и пошел на эту ложь в первую очередь потому, что хотел испытать пилюли доктора Максимова в боевой обстановке. Прищурившись, бледная от злости Кэти смотрела на его ухмыляющуюся физиономию, и словно в ответ ее губы также искривились, но совсем не так «доброжелательно».
– Ты все тот же ханжа, – выдавила она, стиснув кулачки. – Это был безобидный галлюциноген. Он стоил денег. Ты ни черта не понимаешь в этой жизни! – сорвалась она и наклонилась к нему через стол, будто желая ногтями стереть гримасу самодовольства с его лица. – Что ты видел, кроме своих вонючих агрегатов и пары случайных женщин? Чему ты можешь меня научить, кроме чистоплюйства и своей слюнявой законопослушности? Торчишь в своей комнатенке, смотришь по ящику реальные игры и зубришь электрические схемы! На что ты годен? Если уж ушел из семьи, так хоть пройди путь познания до конца, испробуй и наркотики, и нищету. Скитания, и холод тюремной камеры… – Кажется, ее начинало заносить. Речь девчонки стала напоминать Милану тезисы так называемого «учения ардинцев», которое призывало молодежь к отказу от традиционных ценностей. – И как ты штанишки не намочил, когда к Полковнику врывался? Эх, будь на месте Шланга кто-нибудь покруче… Все сложилось бы совсем по-другому! – Кэти передохнула и откинулась назад, снимая с крючка на боку ящика сумочку. – А я-то подумала – налоговый преступник, гений финансовой аферы! Слизняк ты, а не гений!
Она вскочила, бросила на каменную физиономию Милана последний взгляд и выбежала вон, расталкивая посетителей кафе. Некоторые из них сначала проводили ее удивленными глазами, затем повернулись к Милану, будто ожидая от него подробных объяснений. Но он промолчал, вновь уткнувшись в свою тарелку. Подскочившая официантка протерла стол, и спустя минуту уже ничто здесь не напоминало о том, как строгий господин с зеркальных очках что-то резко обсуждал с симпатичной девчонкой.
Последняя фраза Кэти продолжала звучать в ушах Милана подобно раскатам грома, так же неотвратимо и гулко. Он впился зубами в кебаб с такой силой, будто тот был приготовлен не из говядины, а из отработанного протектора. Мысль, которая никак не давалась ему еще четверть часа назад, засверкала подобно атомному светильнику: цель Светы может во многом совпадать с его собственным замыслам по нанесению ущерба «Антипову». Он стал прикидывать, каким образом можно использовать выходные дни для поездки в Брахмапур.
Этим же вечером он позвонил журналистке. Она находилась в довольно шумной компании, поскольку в качестве фона к разговору звучали громкая музыка и пьяные голоса. Да и сама журналистка говорила не слишком внятно, и у Милана слегка екнуло в груди, словно веселье Светы, отданное кому-то неизвестному, задевало его. Но едва девушка узнала голос Милана, как почти протрезвела. Они договорились встретиться в понедельник вечером, у нее дома.
Провал на севере столицы
Аукцион по продаже участков земли на северной границе Валхаллы по средней цене в 3 тысячи крон за ар, состоявшийся 20 июля, окончился провалом. Разочарованные сотрудники земельного Департамента пока не намерены назначать новые торги. Еще когда аукцион только был объявлен, высказывались сомнения, что предложенные наделы найдут покупателей. Кроме того, многих отпугнули жесткие требования к претендентам. Из 11 выставленных участков общей площадью в 9,6 гектара продано всего 4 участка. При первоначальной цене за них в 10,1 млн. крон выручено всего 11 млн. крон. В связи с таким плачевным результатом муниципалитет Валхаллы принял решение о временном прекращении торгов по «северным» участкам.
«Правительственный вестник»
Как выяснилось, спать в летящей машине – не самое последнее дело, особенно когда настроишь автопилот на плавное движение. Милану вспомнился его долгий полет из Санта-Клары на север, когда он, еще будучи Раулем, направился за рабочим журналом ремонтной станции 66.
Большинство машин, подлетавших к офису «Антипова» в Форт-Нуэво, не стремилось занять свободный участок на открытой площадке, а исчезало в утолщении на башне.
Милан не рискнул поступить так же, а потому поставил машину на том же месте, что и неделю назад. У него было предписание явиться к уже знакомому кадровику, пытавшему его вопросами. На этот раз тот выглядел немного любезнее. Сухо поздравив Милана с поступлением на работу, он повел его в самый центр здания, где погрузил в лифт и отправил на самое дно комплекса со словами:
– Спросите там господина Василенко.
Через несколько секунд стремительного падения – у Милана возникло неприятное ощущение, что он вновь падает в кабине неисправного флаера – лифт плавно затормозил и выпустил его в обширное и высокое помещение, усеянное пятнами машинного масла, заставленное ящиками, подъемниками, изрытое смотровыми ямами и освещенное множеством локальных источников света. Откуда-то доносились звонкие удары пневматического молота или пресса, визг фрезы и шипение газа в горелке; все это прозвучало в ушах нового механика подобно лучшей песне «Cast-iron Blockheads». В ноздри ударил привычный запах ремонтного бокса, и Милан с наслаждением вдохнул его. Он даже не понимал, насколько работа эксперта, почти не касающегося живого металла, успела утомить его.
Рядом с пассажирским лифтом, на котором приехал Милан, располагался и грузовой, и в тот момент, когда он осматривался, дверцы грузового лифта разъехались в стороны, и механизм вытолкнул наружу новенький, ярко-красный «Омуль». Из-за руля выскочил длинноволосый хлыщ в идеально отглаженном костюмчике и с брезгливо искаженными губами.
– Эй, механик! – вскричал он, окинув Милана коротким взглядом. – Проверь-ка тачку, да поторопись. К пяти часам поставишь на мое место, понял?
Милан промолчал, а хозяин машины, не ожидая ответа, вошел в кабинку пассажирского лифта и длинным синим ногтем ткнул в кнопку своего этажа. За те три секунды, что дверца готовилась к закрытию, он успел дважды посмотреть на циферблат наручных часов.
– Что, парень, нагрузили в первый же день? – раздался у Милана за спиной добродушно-насмешливый голос. Обернувшись, новый сотрудник увидел седого человека в форменной куртке антиповского механика. Брюки его при этом были самыми обыкновенными, «гражданскими». – Егор Василенко, главный в этом бардаке.
– Милан Хастич. – Начальник сразу понравился ему. Возможно, на эффекте контраста между ним и хлыщом, что бросил в мастерской свой флаер.
Хозяин завел Милана за лифтовую колонну, где оказалось вполне симпатичное помещение из прозрачного, звуконепроницаемого пластика. Несколько ближайших ремонтных боксов были заняты машинами, с которыми возились прочие сотрудники.
Внутри конторы, задрав ноги на один из крайних столов, сидел человек в промасленной спецовке и читал газету.