– Выпей воды, – услышал Аталай голос лесного чудища.
В горле жреца стало тесно – монстр протянул щупальца и стал душить его. Из твари выросли короткие присоски и впились в тело человека, явно готовясь высосать из него кровь до самой последней капли. «Демон ночи!» – в отчаянии подумал Аталай. К счастью, это была его последняя внятная мысль. После нее сознание жреца покинуло его, впустив на свое место мрак.
Очнулся он опять же в темноте. Точнее, факел неподалеку все-таки тлел, но свет от него был совсем слабым. Похоже, ночь приближалась к концу, хотя признаков рассвета за слюдяным окном еще не просматривалось.
– Кто-нибудь! – просипел Аталай. – Ты где? Воды!
Тут же рядом кто-то зашелестел одеялом, и над верховным жрецом склонилась одна из его жен. В отдалении зашевелились и другие, послышались ахи и вздохи.
– Выпей это, господин.
В его горло тонкой струйкой потекла холодная вода с горьким привкусом.
– Что со мной было?
– Ты выпил чичи и вдруг стал кричать и метаться, – испуганно ответила женщина. – Называл имя мастера церемоний…
– Это все видели?
– Только ближайшие гости. Певец громкую песню завел, музыканты играли… Сапана Таури приказал накрыть тебя пончо и поскорее унести из дворца в паланкине. А ты метался и хрипел, словно тебя ранили.
– Я дома?
Жена только кивнула, стоя перед ним на коленях и прижимая к груди ладони.
В Тайпикала было сейчас тихо, лишь лаяли порой собаки, да раздавались возгласы часовых. Аталай приподнялся на локте, жадно допил остатки воды из кувшина и оглядел притихших женщин, расположившихся вокруг него. Ни слова не говоря, он помочился в сосуд и откинулся на подушку.
– Спите, – сказал он. – Душно мне…
Он перебрался поближе к окну, из щелей в котором поддувало морозным воздухом, и стал думать – все равно уснуть сейчас он бы не смог. Все тело, почти каждую его часть терзала легкая, но ощутимая боль, будто Аталай упал плашмя на скалу, но отчего-то не умер мгновенно, а остался внешне цел. Что творилось у него внутри, он уверенно сказать не мог. Может, там все действительно отбито?
– Это проклятие, – услышал он шепот младшей супруги, веселой и непоседливой девчонки. Сейчас она показалась верховному жрецу самой встревоженной. – Колдун поразил тебя в твоих видениях, господин.
– Я сам колдун, – буркнул Аталай. – Болтаешь…
Но зароненная женщиной идея не оставила его, разрослась до убеждения. Жена была права! Лежа на мягкой подстилке из шерсти ламы, Аталай снова и снова вызывал в памяти отвратительные образы чудищ, явившихся ему после семян безумия. Кто их подмешал в чичу? В общем, ничего особенного в этом не было, и прежние опыты с семенами никогда не заканчивались так необычно и пугающе. Неужели Уакаран проник в закрома и наложил на приправу заклятие? И признаки налицо – змеи, боль в мышцах, удушье…
Значит, где-то в теле Аталая сидит невидимый отравленный шип и помаленьку высасывает из него жизненную силу? Скоро начнутся кровотечения из носа и ушей, ногти начнут темнеть и отваливаться, а язык распухнет. На коже от малейшей царапины возникнет гнойная язва, которая станет пожирать человека. И спустя недолгое время, несмотря на идеальное здоровье, верховный жрец отойдет в мир мертвых!
«Вызвать добрых духов, – спокойно решил Аталай. – Сейчас же».
Однако сил на проведение ритуала у него не было. Действие безумных семян еще не закончилось, и в голове жреца то и дело, прерывая ход его мыслей, взрывались черные пятна. Разум как будто каменел в ответ, чтобы не быть всосанным в эти воронки безвременья.
А может, духи не шли к нему, потому что он переметнулся к ложным богам и забыл истинных?
«Я должен быть тверд, – убеждал себя Аталай. – Утром я заварю целебные травы, и душа матери-земли перетечет в меня, научив своим песням». Он хотел в это верить, но все-таки сомневался в действенности такого простого метода. Если заклятие наложил Уакаран, то простым воззванием к духам и травами, пожалуй, не обойтись. Необходимо найти невидимый отравленный шип и высосать его. Значит, надо обратиться к лекарю…
«Уймун? Заодно расспросить его о заговоре против богов». Аталай нашарил на поясе, валявшемся рядом с ложем, плоский мешочек со свежими листьями коки. Боль не желала отпускать тело, несмотря на все призывы к духам ночи и неба, земли и трав.
Ничто не могло бы сейчас помочь Аталаю, кроме старой доброй коки. Верховный жрец положил на язык сразу несколько листьев, добавил извести и стал тщательно пережевывать терпкую массу, сглатывая сок.
Скоро боль отступила.
Этот день был объявлен в стране праздничным. От любых общественных работ были освобождены все, не только жители Тайпикала, но и чиновники, крестьяне, охотники, рыболовы и ремесленники по всему государству – до самой последней глухой деревушки в десяти днях быстрого хода гонцов.
Поглядеть на то, как девственницы аймара идут красочной процессией в город богов, решило множество людей. Опять же, не только столичных жителей, но и всех способных и желающих добраться до Тайпикала.
Открывали шествие музыканты. Просверленные особым образом, их морские раковины производили мелодичный свист, каждая на свой лад. В итоге возникало интересное звучание, какого Алекс в бытность нормальным человеком, а не замкнутым на себя психом не слышал ни на одном концерте.
За музыкантами двигался стройный ряд певцов, монотонно гудевших что-то богоугодное. Некоторые из певцов при этом посвистывали. Следом за ними двигались младшие жрецы с мешками, полными известковых шариков и листьев коки, – загребая ладонями эти божественные дары, жрецы осыпали ими жителей города. Стычек при этом не возникало, потому что воины Солнца строго следили за порядком.
– Символично, – заметил под правым ухом Рунтан. – Мы идем на юг, то есть к богам.
– И что?
– Демоны живут на севере, а боги на юге. Так сказано в каждом предании. Значит, мы идем к истинным богам.
Алекс обернулся к говорливому помощнику и встретился с его почтительным взглядом, направленным снизу вверх. Макушкой Рунтан, пожалуй, уже мог дотянуться до кончика отросшей бороды Алекса.
– Истинным, говоришь? – спросил он.
Рунтан медленно кивнул, не разжимая твердых губ.
Городская знать, и «посланец богов» в том числе, расположились на помосте, наспех сколоченном по обе стороны от северной оконечности моста. Часть заняла крышу длинного прибрежного склада, где в обычные дни происходил обмен товарами между государственными служащими и заезжими купцами. Алексу с Рунтаном досталось место именно на крыше склада, так же как и высшим военачальникам во главе с Кумари. Сапана наблюдал за действом из окон верхнего этажа своей резиденции, Аталай же вообще, кажется, находился дома по причине недомогания.
Буквально все возвышения, откуда можно было видеть процессию, были заняты любопытными горожанами. Те, кто не сумел пробиться на них или чья хижина не имела удобной для обзора крыши, толпились на прилегающих улочках. Некоторые рискнули вскарабкаться на стены недостроенной верфи в сотне локтей ниже по течению, а также запрудили уже возведенную пристань для будущих больших лодок – она располагалась немного ближе к мосту.