– Думаешь, заговорщики не боятся ответной мести богов за соратника?
– Мы нужны богам, Алекос, гораздо больше, чем они нам. К тому же, не умея вызывать с неба огонь и поражать одной лишь силой мысли, целый народ не уничтожить. В этой войне им не выстоять, даже если аймара отдадут тысячу воинов за одного мертвого бога.
– А если с неба прилетят другие боги, что кружат сейчас на дневной звезде?
– Кто их видел? – усмехнулся Кумари. – Ты, как посланник, можешь сказать мне, что на других звездах полно богов и все они ополчатся на Таури за его предательство. Вот что я тебе скажу, а ты подумай, великий Алекос. Обитая в сияющих небесных чертогах, вкушая обильные божественные яства и любя самых прекрасных женщин в мире, ты бы заинтересовался бедной землей беспомощных людей? Ты лично захотел бы возиться с жалкими муравьями-людишками, заставляя их строить никому не нужные дома и разрабатывать рудники?.. – Алекс промолчал. – Я думаю, что только тот, кому не нашлось места на небе, готов заниматься такими глупостями! – Молодой сапана широко улыбнулся. – Ладно, пойдем вниз, девчонки заждались нас, брат бог! Можешь сегодня заночевать у меня в казармах, а завтра я выделю тебе новую охрану, из преданных мне людей. Сейчас же устроим пир!
Оказывается, все было не так плохо, как опасался Алекс. Может быть, это благотворно действовали дурманные листья, но какая в конце концов разница, если схватка в ночи закончилась так удачно? А что будет завтра, покажет утро.
Итак, Таури с компанией особо приближенных замыслил уничтожить пришельцев и заодно Алекса, чтобы не делиться властью и вернуть частично утраченный авторитет. Что ж, ничего странного в его желании нет. Как и в том, что его сын Кумари, напротив, замыслил использовать ложных богов для свержения помолодевшего отца и стать во главе своего народа. Если оставить все как есть, он может проходить в наследниках еще не одно десятилетие – а если боги, пусть и ложные, даровали Таури бессмертие? Роль вечно второго, а теперь уже третьего, бесспорно, начала тяготить честолюбивого Кумари.
Ситуация, что и говорить, назревает критическая, и сегодня один из противников сделал первый шаг. К счастью для Алекса, неудачный…
Несмотря на слабость после успешного лечения, Аталай счел себя пригодным для государственных дел.
Уймун, правда, отговаривал его от поездки в место сияющих жил, где боги организовали получение редкой меди. Говорил что-то туманное о затаившемся якобы в теле верховного жреца черном «зародыше» Уакарана. Мол, тварь так глубоко въелась в организм жертвы, что вынуть ее за один раз не вышло. Но Аталай чувствовал себя словно вновь родившимся и никакого сгустка недоброй энергии внутри себя не ощущал.
Выслушав его мнение, лекарь заколебался и наконец отпустил бывшего больного домой.
– Если боги прознают о твоих сомнениях и страхах, они оживят этого червя, и ты погибнешь, – сказал он.
– Я спрошу у Балама, есть ли у меня внутри дух Уакарана, – заверил его Аталай.
После двух дней бездействия ему не терпелось вернуться к полноценной жизни. У него уже давно была намечена поездка вверх по течению реки, к новому медному руднику, открытому Тсумой. Необходимо было проверить, как справляются с обязанностями тамошние жрецы, воины и рудокопы. Невзирая на частые визиты бога Тсумы, люди нуждались во внимании собственной верховной власти.
От дома Уймуна верховный жрец отправил гонца за Ило, и когда прибыл домой, помощник уже ждал его, коротая время в компании старших детей.
Жрецы удалились в личные покои Аталая – там хозяин жадно выпил полкувшина свежей и прохладной чичи, которой был лишен у лекаря.
– Новости, Ило, – потребовал верховный жрец. – Я отстал ровно на два дня, так что рассказывай.
– Сын Солнца ждет тебя, как только ты сможешь прийти, – поклонился помощник. – Это главная новость.
– Разумеется… – Аталай поставил перед собой на пол золотой поднос с маисовыми лепешками и вяленой рыбой и пригласил Ило присоединиться к трапезе. Голодание у лекаря благотворно сказалось на его аппетите. Ило сел напротив и стал лениво отщипывать мясо от самой тощей рыбки. – Вот переоденусь в чистое, и пойдем. А пока послушаю тебя.
– Девушки все еще находятся на холме, никаких известий о них боги не передают, – начал Ило. – Безголовые помощники богов начали тянуть медные жилы под землей, чтобы оградить ими посевы коки. Строительство плотины заканчивается, скоро от нее потечет невидимая сила. Лучшие мастера представили Таури проект новой статуи Энки размером в пять его ростов, чтобы установить ее на Храме Солнца. Уакаран с помощью некоторых своих жрецов разрабатывает новую веру, куда предлагает включить принесенные богами обычаи – ночные жертвоприношения, сжигание заживо… Это он уже от себя добавил. Предлагает ввести культ младенца-бога с собственным храмом и так далее.
Про мере того как Ило рассказывал, кулаки у Аталая сжимались все крепче. Что ж, все сходится! Пользуясь своей фактической безнаказанностью, Уакаран при поддержке Энки и Кумари все дальше задвигает в тень бога Солнца на земле, сапану Таури. И старик, несмотря на здоровье, не в состоянии ничего предпринять! Может быть, ему уже все равно, лишь бы оставили в покое и позволили вновь насладиться жизнью в молодом теле?
Только когда ногти впились в ладони, верховный жрец пришел в себя.
– Быстро приспособился, – пробормотал он. – Почему Таури терпит эти новшества, не обращается с просьбами к богам?..
– Им могут не понравиться такие речи, – сказал Ило.
– А главное – я болел всего два дня, а старое здание веры трещит как от земной дрожи! – не услышал помощника Аталай. – Совет уже собирался, чтобы обсудить предложения Уакарана?
– Нет, – покачал головой Ило. Лицо его оставалось бесстрастным. – Необходимость совета – один из вопросов, которые поднял мастер церемоний. Он предлагает сократить его представительность до нескольких высших лиц страны, даже исключить из него посланцев подчиненных земель.
– А Таури? Почему он не упечет этого новатора в камеру со змеями? – вспылил верховный жрец и почувствовал в здоровом сердце неожиданную тянущую боль.
Это чувство отозвалось в его разуме ужасом, и он усилием воли пригасил в себе гнев, давая сердцу передышку. Великие боги! Неужели вы готовы отнять дарованное вами здоровье – в отместку за крамольные мысли? А что, если Таури испытывает то же самое, когда пытается возражать Уакарану или просто думает о том, чтобы пресечь его деятельность? Не может быть, чтобы сын Солнца смирился с тем, как власть его становится все более призрачной!
– Сапана Таури устал от власти… Он проводит дни в пирах и развлечениях, ничем не интересуясь.
Да, так и есть… Властитель пожелал отойти в тень и предаться удовольствиям. Он предпочитает не видеть, как государство, которое он с помощью сторонников возводил на малой крови и тонкой дипломатии долгие десятилетия, трещит словно глиняная хижина под камнепадом.