Жаловаться она никому не стала, потому что Юра запугал ее. Ведь у нее была младшая сестра, до которой он обещал добраться, если на него вдруг заявят… И ведь добрался. Спустя некоторое время добрался. После того как отмотал свой первый срок за грабеж. Он был тогда в большом авторитете, местный молодняк боялся его до дрожи в коленках. Он увидел Машу Мальцеву на дискотеке, догнал ее по пути домой, затащил в кусты. Все было по взаимному согласию – ведь она сама разделась, легла и раздвинула ноги. Но ведь это было совсем не так. Заставил ее подчиниться страх перед тем чудовищем, которое представлял собой тогда Юра.
Затем был второй срок, шесть лет строгого режима. Он отмотал свое на всю катушку, вернулся домой, сошелся с Ишимом, а там и брат его младший вырос. Ладно, сам он пропащий человек, но Макса зачем развратил? Макс в полной мере пользовался покровительством авторитетного брата, снимал девчонок, принуждал к сексу, зная, что ни одна из них не посмеет ему отказать. В конце концов, он предложил Юре заняться самой настоящей работорговлей, на что получил согласие. Макс находил симпатичных девушек, окучивал их, обещая золотые горы за границей, а дальше шло по им же наработанной схеме. Правда, через какое-то время Макс целиком переключился на легальную торговлю ширпотребом, но живой товар продолжал уходить за границу без его участия. Сколько душ сгубили они вместе с Максом. И гореть Юре в геенне огненной и за себя, и за брата, которого он сделал таким же чудовищем, каким был сам…
– Да ты весь в крови…
Черт полез к нему под куртку, задрал футболку:
– Ты что, ранен?.. Сейчас, сейчас… Повезло тебе, друг, рана сквозная, жить будешь… Ногу ремнем перетянул?.. Это хорошо, это правильно… Так, входное отверстие у нас есть, а где выходное? Так, есть и выходное. Повезло тебе, друг, два раза повезло. Плохо, если бы пуля внутри осталась. Хотя и сквозное ранение тоже не сахар… Что там у нас в аптечке?.. Мало бинтов, мало, больше нужно… Ну ничего, обойдемся этим…
Не утаскивал его черт в чистилище, куртку он с него снял, рубашку, майку, полил чем-то рану на боку, перевязал ее и ногу тоже подшаманил.
– Жгут пока снимать не надо. Повязка слабая, такой кровь не остановишь… Машину вести можешь?
Юра произнес что-то нечленораздельное. Он все слышал, чувствовал прикосновения неслабых мужских рук, но даже глаз не мог открыть, не то что машину вести.
– Понятно. Давай я за руль сяду, в больницу тебя отвезу.
– У-у! – запротестовал Павельев.
Вдруг кто-то там наверху дал ему шанс выжить? Если так, то ему никак нельзя в больницу. Заметут его там. Как пить дать заметут.
– Что, проблемы с законом?.. Ну, ладно, с собой тебя возьму… Давай, пересаживайся…
Незнакомец перетащил его на заднее сиденье, сам занял место за рулем, и машина куда-то покатилась. Юра знал одно место, где можно было бы спрятаться от всех, но язык отказывался повиноваться ему.
– Ты не переживай, я сам в бегах. Потому и добираюсь до Москвы автостопом. Есть у меня там в Битово один дружок, он мне поможет. И тебе поможет… Мы с ним в армии познакомились, я там медбратом был, он ко мне часто в процедурную приходил, мы сидели с ним, чай пили, разговаривали… Он мне обязательно поможет, – казалось, незнакомец уговаривал самого себя. Похоже, он не верил, что этот самый дружок захочет помогать ему.
Надо было избавляться от этого медбрата, пока он не загнал их обоих в ловушку, но Юра не мог послать его даже на три буквы. Если в лампадке заканчивается масло, огонек мало-помалу затухает, а когда из тела уходит кровь, угасает сознание, а вместе с ним и жизнь. И Юра угасал…
– Кстати, меня Егор зовут. А тебя?
Павельев не мог бы ответить даже мысленно. Что-то щелкнуло в голове, и сознание погасло…
* * *
Ощущение было таким, как будто в себя после того беспамятства он пришел только что. Даже в голове щелкнуло, как тогда, когда отключилось сознание. Но сейчас тумблер сработал на включение. И спящая злость вспенилась в глубине души, вспузырилась на поверхности сознания. Несдобровать бы тому чертову медбрату, если бы он вдруг оказался здесь. Но нет его, и деньги сгинули в далеком прошлом, и камушки.
Почти пятнадцать лет прошло с тех пор, как Юра очнулся тогда, в машине, без денег, без камушков. Исчез Егор, ушел с добычей. Решил, что Павельев сам помрет, поэтому не стал его добивать. А может, грех на душу не захотел брать. Так или иначе Юра остался жив. Даже силы в себе почувствовал. Связался с братом, тот помог ему спрятаться. И еще Макс помог с врачом. А врач Юре понадобился серьезный, хирург, потому что гангрена у него началась, и все из-за того, что жгут на бедре передержали. Оттяпали ему полноги, да еще от заражения крови он чуть не зажмурился. Хорошо, Макс рядом был, выходил его…
Тяжелое было время: пожива ушла с Егором, а братва Юру искала, чтобы за деньги спросить да за камушки. И Макса в розыск объявили. Хорошо, что схрон их оказался надежным, смогли они тогда отлежаться в нем. А потом нанесли удар. Юра подсказал брату, где взять людей, а он организовал заказ, оплатил его. Макс терял в бизнесе – намеченные сделки срывались, реализованные проекты буксовали на месте, и он спешил поскорее обезопасить себя. Поэтому он смело пошел ва-банк и выиграл по всем ставкам. Сначала Ишим сгинул, за ним Прохор, который носом рыл землю в поисках пропавших денег и камушков. Досталось и Мезинову, который не только давил на Ишима, но и сам, своими силами разыскивал пропажу. С исчезновением этих центров притяжений рассосалась и сама опасность. Макс вернулся в бизнес, а Юра остался в доме, где так долго прятался.
Старый был дом, без удобств, зато какое место – дальняя окраина деревни, возвышенность с косогором над рекой, лес. Восемь лет Юра в нем жил, пока Макс не поставил новый – бревенчатый, с высоким цокольным этажом из природного камня. Небольшой дом, но красивый и очень уютный. Еще бы хозяйку сюда, но с этим делом никак не получается.
Иной раз Юре казалось, что деньги с камушками у него увел черт. Мог и его самого утащить за собой в ад, но пощадил, забрав у него нежданное богатство и мужскую силу – в наказание за прегрешения прошлой жизни. Не счесть, сколько женщин он обидел за свою жизнь, за то и поплатился. Он бы, конечно, мог привести в дом женщину, чтобы она помогала ему по хозяйству, но так она же смеяться над ним втихую будет. А может, и в открытую засмеет.
Да и не нужна ему помощь по хозяйству. Он сам и с живностью управляется, и с огородом. Кроликов-акселератов выращивает, теплицы у него, картошка под открытым небом зеленеет. Весь день он хозяйством занимается, и это ему в радость, а не в напряг; правда, протез к вечеру культю натирать начинает, но к этому времени Юра уже на диване лежит, перед телевизором. Он мог бы и без хозяйства прожить: Макс его не забывает, наезжает время от времени, иногда с семьей. Племянники его дядей Юрой кличут, невдомек им, кем он был в прошлом. А он и не рвется им рассказать о своем богатом на беспредел прошлом. Нет, он его не стыдится, но и гордиться нечем. Может, и хорошо, что судьба так обернулась. Ведь не выйди он из дела, или в тюрьме бы сейчас пропадал, или в могиле червей кормил. А тут природа, дом, хозяйство, спокойная жизнь в трудах насущных…