Мы вышли рано утром, загрузившись под завязку, по большей части бурдюками и канистрами с водой: кто знает, когда нам встретится источник и будет ли его вода пригодна для питья? Кроме того, на этот раз мы обмотались тряпками, стараясь не оставлять ни кусочка тела открытым. Климат Круга Дюны непредсказуем, а погода здесь, если и меняется, то самым кардинальным образом. Тебя может испепелять солнце, а потом небо вдруг обрушивается секущим ливнем или дикие ледяные ветры сбивают с ног. Несколько раз здесь даже начинал идти снег. Короче, тронувшись в путь от заброшенной будки стрелочника, мы были чертовски похожи на три мумии, обвешанные сосудами с водой и шот-ганами.
Очень скоро тропическая растительность закончилась, лишь изредка встречались вездесущий дубовник и какая-то местная разновидность пальмы с длинными узкими листьями. Мы остались один на один с безжалостно палящим солнцем. Иногда удавалось передохнуть в тени огромных растений, напоминающих ощеренные иглами телеграфные столбы, но тень от них была такой жидкой, что мы старались там не задерживаться. С каждой минутой становилось все жарче и жарче. Одежда, не успев пропитаться потом, мгновенно высыхала. А уж что творилось в наших глотках... И все же ни один из нас даже не прикоснулся к флягам. В таких условиях вода не утоляет жажду, а только выходит потом. Немного помогали какие-то опилки с привкусом ментола, которые раздал нам перед выходом с Нулевой Сабж, но, чтобы они утоляли жажду, их нужно было пропитать слюной, а вот ее-то как раз и не хватало.
Мы молчали, чтоб не открывать лишний раз пересохшие рты. Только во время одного из коротких привалов в тени неожиданного скопления «телеграфных столбов» Сабж спросил:
– Помните Дюка Дырокола?
– Это который потерял Проводника в Синем круге? – лениво спросила Буги.
– Ну да, его. Макс, ты, наверное, не в курсе, потому что это произошло года полтора назад, когда ты был на каникулах. Ну короче, у него была, наверное, одна из самых больших групп, человек восемь или девять. Зачем нужно было идти такой толпой, я не знаю, но фишка не в этом. У них все как-то с ходу не заладилось. Люди мерли чуть ли не на каждом шагу. А в Синем круге Дюк потерял Проводника. Говорит, все железо взбесилось тогда. Проводника – не знаю, кто с ними шел, – завалило металлом. Сначала машины окружили группу. Проводник, я так думаю, решил оттянуть это дело на себя. В общем, его накрыло одной машиной, потом другой. От парня ничего не осталось. Но я не об этом хотел рассказать. Короче, после Синего круга у Дюка Дырокола в группе осталось три человека. Не считая его самого. Разумеется, он решил идти дальше, ведь ни один дурак не вернется в Синий круг без Проводника... А потом его нашла какая-то команда Полковника, которую отправили снабжать Нулевые. Дюку... Ну, можно сказать, повезло. С головой у парня с тех пор совсем плохо. И все же он выжил. И остался у Полковника. Не может вернуться в Эпицентр. Такое уже случалось... Но никто так и не смог добиться от Дюка, что случилось с остальными членами группы, пережившими Синий круг. Дюк твердил, что их забрала вода, и начинал подвывать. Ну, все решили, что парень тронулся. А Полковник уверен, что это была Капанта.
– Твою мать! – хором воскликнули мы с Буги.
– Короче, к чему я веду: если она и правда проснулась... я попробую провести вас стороной. Небольшой крюк, понимаете? Но это будет непросто.
– Почему?
– Потому что, – Сабж зажмурился, оглядываясь, – ветер мне не нравится. Наметает песок...
Здесь следовало бы рассказать о Капанте, но я сделаю это позже. Слишком многое успело произойти, прежде чем мы с ней встретились. А эта история не о тварях Эпицентра, а о тех, на кого они охотятся.
Чем глубже мы уходили в глубь третьего круга, тем яростнее жарило солнце. Я чувствовал, как начинает закипать кровь в моих венах. Пот заливал глаза, так что приходилось все время смаргивать и вытирать заскорузлыми тряпками лоб. В глотке словно поселился целый выводок морских ежей.
Но ноги, те самые ноги, что все еще казались мне чужими после травок Сабжа, упрямо шли вперед, и вполне оправданной в данной ситуации усталости пока не наблюдалось. А самого Сабжа жара вообще как будто и не беспокоила – ручаюсь, что благодаря все тем же травкам.
Горная гряда медленно вырастала на горизонте. Как всегда бывает на открытых пространствах, она казалась ближе, чем была на самом деле. И все приближалась. А с нею приближалась и тень.
Мы шли по довольно широкой каменистой тропе, стараясь держаться как можно дальше от слепяще-яркого песка. По моим приблизительным расчетам, нам удалось пройти около четырех часов, сделав всего лишь один серьезный привал. Это было по-настоящему круто.
– Сабж, старик, скажи-ка мне, а мы не подохнем, когда доберемся до места? Что-то мне не нравится, как ведет себя мой организм. Вообще-то ему полагается изнывать от усталости, но я ничего такого не чувствую.
– Подохнуть не должны, – вполне серьезно ответил Сабж, – но спать будете крепко. Приготовьтесь, скоро придется бежать.
Мы пошли еще осторожнее, прислушиваясь к своим шагам. Я шел первым, и потому притопывал. И, услышав, как гулко отдался очередной мой шаг, рванул что есть мочи. Буги и Сабж мгновенно рассредоточились и побежали следом. Гулкое эхо наших шагов означало, что подземная пещера в этом месте подходила слишком близко к поверхности, а значит, нас мог услышать кто-нибудь из случайно проползавших по своим делам ублюдков. Если это какая-нибудь мелочь, то бояться нечего – потычется в каменный потолок и успокоится. Но если бы нас учуял тот же шерман, огромная сороконожка размером с бронепоезд, то не слишком толстый слой камня его бы не остановил.
Стоило нам выскочить на опасное место, как что-то стало судорожно лупить снизу. Не настолько сильно, чтобы пробить слой камня, но достаточно настойчиво, чтобы мы почувствовали это ступнями и прибавили хода. Видимо, нас-таки заметила какая-то мелкая тварь.
К счастью, такие близко подходящие к поверхности пещеры редко бывают большими. Эта тянулась метров на пятьдесят, преодолев которые, мы замерли, стараясь не производить лишнего шума. То, что пыталось выползти на свет божий из преисподней, еще некоторое время бесновалось, а мы терпеливо ждали: Буги и я – с дробовиками в руках, Сабж – с пугающе ледяной искрой на дне зрачков. Когда дрожь земли унялась, он покачал головой и пробормотал сквозь зубы:
– Близко была, сука. Еще бы чуть-чуть, и проломила бы.
– Кто это был? – спросила Буги.
– А хрен знает. Никогда таких не видел. Да я вообще не очень-то разбираюсь в этих детях подземелий. Вот Крафт, тот был большой специалист... Говорят, пару раз даже спускался вниз. Биолог же. Его сожрала три года назад белая сука. Тогда вообще вся группа полегла.
Мы шли еще несколько часов. Солнце не унималось, как будто считало эту местность своей кухней, а нас, по всей видимости, наглыми тараканами. Вот и давило раскаленным тапком. Вообще-то этот отрезок пути никто не преодолевал в один заход. Но мы по-прежнему не ощущали усталости, и хотя жара долбила нас не переставая, казалось, могли пройти еще столько же. А вот жажда начинала реально доставать. Опилки Сабжа больше не спасали. Глотку драло нещадно. Мы все чаще прикладывались к флягам, и это все меньше помогало.