– Прикиньте, нигаз, вот мы тащимся по этому гребаному солнцепеку, – морщась, сказал Сабж, – а между тем прямо под нами... метрах примерно в двухстах, огромное ледяное озеро...

– Сабж, я тебе голову откручу, – пообещал я.

– Нет, я серьезно. Целое озеро темной, не знавшей солнца воды...

– Я тебе помогу, Макс, – сказала Буги.

– Да, братцы, – не унимался Проводник, – этой воды какой-нибудь сраной провинции третьего разряда хватило бы на год, а то и на два... – Он подумал секунду и добавил: – Вот только по берегу ползают всякие многосуставчатые ублюдки. Прикинь, Буги, они ползают друг по другу...

– Сабж!

– А их слизь... Фу, она капает прямо в озеро. Нет, я бы не стал пить эту воду. Но вот искупаться – это другое дело.

– Буги, ты как считаешь, мы уже можем обойтись без Проводника? – поинтересовался я.

– Да запросто. Говорят, кровь отлично утоляет жажду.

– Я просто хотел вас приободрить, – вздохнул Сабж.

Налетел и стих короткий, как икота, порыв ветра: он не принес ни свежести, ни облегчения. Мы снова остановились, чтоб сполоснуть глотки.

– Помню, отделали меня как-то скинхеды, – начала Буги, заворачивая крышку на фляге.

– Тебя? – не поверил я.

– Ну да, меня. Их было человек двадцать, а я только что из бара выползла, пьяная вусмерть. Я так думаю, они не хотели сделать мне ничего плохого. Ну знаешь, пьяная девчонка, юбка короче некуда... Хотя... они же скины, кажется, даже орали что-то там свое. В общем, я наверное, зря кому-то из них руку сломала. Или ногу... Не помню. Ребята осерчали. Физиономию мне разукрасили так, что даже вспоминать больно. Но самое обидное: когда все кончилось, меня вдруг начало бить похмелье, такое, знаете, вертолетное. Картинка, конечно, та еще. Стоит пьяная девка, одежда порвана, рожа в крови, шатается. Не хватало еще и проблеваться при всем честном народе. Там, правда, почти никого не было – в два часа ночи, а может, и позже, не помню. Короче, пошла я вдоль стенки и вдруг вижу – фонтан. Ну, я в него, как была, так и залезла. Помню, лежу, а мне в лицо бьет струя холодной воды. Вот бы сейчас туда...

– Нет, погоди, Буги, – встрял Сабж, – я не понял, а чего до тебя скины-то докопались? У тебя же на лице написано, что ты исключительно чистый арийский геноматериал.

– Ну, во-первых, в тот момент на моем лице ничего прочитать было нельзя. А во-вторых, это было в Корее. И скинхеды были корейские.

– Надо же, – вздохнул Сабж.

Убирая свою флягу, я пытался сопоставить ощущения и воспоминания. Я точно помнил, что сделал пару больших глотков. А по ощущениям – не пил как минимум полтора столетия.

То ли каменистая тропа, которую выбрал Сабж, начала петлять сильнее прежнего, то ли заканчивалось действие трав, но мы шли все медленнее, и все медленнее росла перед нами горная гряда Дракона. И все-таки она стала значительно ближе, закрывая уже половину неба гребнем разновысоких пиков. Да и тропа становилась все шире, оттирая в сторону песок. Временами, замерев на мгновение, Сабж смело ступал на белые песчаные перешейки. Это значило, что песок просто нанесло ветром на камни. По сути, мы были уже в предгорье. Дорога все заметнее забирала вверх, становилось едва ощутимо прохладнее. Часто налетал ветер, и если бы не жажда, не оставлявшая наши мысли ни на мгновение, можно было немного расслабиться.

А потом Сабж вдруг остановился, неуверенно оглядываясь по сторонам. Сделал шаг назад, присел на корточки, уперевшись в красное тело камня рукой, снова поднялся.

– Что-то не так, Сабж? – спросила мгновенно напрягшаяся Буги.

– Н-не знаю, – протянул Сабж. – Вроде все нормально, но что-то мне эта дорога перестала нравиться.

– В каком смысле?

– Не знаю. Что-то там впереди не то. Но я ни хрена не вижу. Не могу разглядеть.

– Сабж, ты пару часов назад смог разглядеть долбаное озеро под ногами. На двести метров. Сквозь камень, – сказал я.

Наш Проводник молча прошел несколько метров вперед и вернулся.

– Если честно, мне не только дорога перестала нравиться. Мне вообще почему-то перестало нравиться, что мы здесь сейчас стоим. Думаю, нам стоит вернуться.

– Вернуться на сколько? – прищурившись, спросила Буги.

– Не знаю, – пожал плечами Сабж, – просто надо уходить... И как можно скорее.

– Парень, – попросил я, – ты можешь объяснить толком, что именно тебе не нравится?

– Макс, я не знаю. Со мной такого никогда не было. Я либо видел впереди опасность, либо не видел. Либо знал куда идти, либо нет... Но... Мне кажется, что аларм идет от второй точки. В смысле, от той, которую я начал чувствовать после Шляпников.

– Ты же сказал, что разобрался в своей голове, что сможешь вести нас нормально, – жестко проговорила Буги.

– И могу это повторить, – мотнул головой Сабж. – Говорю тебе, я с таким еще не сталкивался. Я просто знаю, что идти вперед нельзя и оставаться на месте тоже нельзя. Возможно, я бы смог разбираться в таких приходах, но со мной такое происходит впервые.

– Сабж...

– Буги, давай ты мне потом нотации почитаешь, хорошо? Надо уходить отсюда! А мы спорим. – Сабж резко развернулся и быстро пошел в пустыню.

– Мне все это очень не нравится, – сквозь сжатые зубы пробормотала Буги хорошо знакомым мне тоном. В голове сразу всплыла ее фраза, обращенная ко мне тогда, на трассе: «Это точно, братик, у тебя и правда серьезные проблемы».

Развернувшись и вскинув на плечи узел с бурдюком и флягами, она быстро потопала за Проводником. Я тоже поднял свою ношу и пошел следом.

И тут тряхнуло в первый раз.

52. Секунда

Проводник видит территорию, способен своим внутренним локатором заметить приближающуюся тварь и идентифицировать ее, он может определить опасное растение и по каким-то только ему известным признакам вычислить Нулевую. Но он не в силах предугадать будущее, не в состоянии предсказать внезапный ливень, ураган, резкую смену температуры, смерч, сход лавины или сели, извержение вулкана... и землетрясение.

Первый толчок с силой кинул меня вперед, но я чудом сумел удержать равновесие. Впереди, вскрикнув, рухнула на колени Буги и громко, явно с испугом выругался Сабж. Второй толчок сбил меня с ног. Я рефлекторно выставил перед собой руки, ожидая удара о землю, но прямо передо мной вдруг вздыбилась каменная плита, скрыв Буги и Проводника. Я почувствовал, как меня с бешеной силой вжимает в камень, а потом отбрасывает в сторону. Что-то угловатое больно ударило в плечо, чем-то острым царапнуло по щеке. Левую ногу на мгновение зажало, и я похолодел от ужаса, но потом сразу отпустило. Оглядываясь, пытаясь увидеть капкан, я попытался вскочить, но следующий толчок – намного сильнее обоих предыдущих – отбросил меня далеко в сторону, туда, где тянулась узкая полоска песка, и я рухнул на спину. Дыхание перехватило, в глазах потемнело. Не знаю, что осталось бы от меня, упади я на камень.