– Есть несколько идей, общих и для галактических цивилизаций, и для твоей, Роберт. В обоих обществах мудрецы сравнивают жизнь с колесом.
– С колесом?
– Да. – Глаза ее сверкнули. – Оно вращается, движется вперед. И одновременно остается тем же самым.
С чувством облегчения он снова ощутил ее. За изменениями скрывается прежняя Атаклена.
– Мне тебя не хватало, – сказал он.
– А мне тебя. – Она улыбнулась. – А теперь расскажи мне о майоре и его планах.
* * *
Роберт расхаживал по маленькой кладовке, забитой до висящих над головой сталактитов припасами.
– Я могу спорить с ним, пытаться переубедить. Дьявольщина, он не возражает даже, если я кричу на него, когда мы наедине. Но после обсуждения я должен подпрыгнуть на два метра, если он скажет: «Прыгай!» – Роберт покачал головой. – И я не могу чинить ему препятствия, Кленни. Не заставляй меня нарушать присягу.
Роберт явно разрывался между противоположными побуждениями. Атаклена чувствовала, как он напряжен.
Фибен Болджер, все еще с рукой на перевязи, молча наблюдал за их спором.
Атаклена покачала головой.
– Роберт, я уже объяснила тебе, что план майора Пратачулторна приведет к гибели.
– Тогда скажи ему сама!
Конечно, она пыталась. Сегодня же за обедом. Пратачулторн вежливо и снисходительно выслушал ее соображения о возможных последствиях нападения на церемониальную площадку губру. Но когда она закончила, он задал только один вопрос: «Будет ли нападение считаться направленным против законного врага землян или против самого Института возвышения?»
– После прибытия делегации Института площадка становится его собственностью, – ответила Атаклена. – И нападение приведет к катастрофическим последствиям для человечества.
– А до этого? – насмешливо спросил он.
Атаклена вновь раздраженно покачала головой.
– До этого площадка принадлежит губру. Но это не военная установка! Она построена для того, что можно назвать священной целью. Праведность действия, без соблюдения всех правил его совершения...
Она продолжала еще какое-то время, пока не поняла, что возражения бесполезны. Пратачулторн пообещал учесть ее мнение и прекратил разговор.
Все знали, что думает морской офицер о советах «детей ити».
– Мы пошлем сообщение Меган, – предложил Роберт.
– Я думаю, ты уже сделал это, – ответила Атаклена.
Он нахмурился, подтверждая ее догадку. Конечно, обращаться через голову Пратачулторна – это верх неприличия. Как минимум, посчитают, что избалованный мальчишка зовет маму на помощь. Возможно, Роберта даже отдадут под трибунал.
То, что он это сделал, доказывает, что Роберт боится не за себя. Он не хочет открыто выступить против своего командира из верности присяге.
И он прав. Атаклена уважала его честь.
«Но у меня такого долга нет», – подумала она. Фибен, до сих пор молчавший, встретился с ней взглядом и выразительно закатил глаза.
Относительно Роберта их мнения совпадали.
– Я уже сказал майору, что разрушение церемониальной площадки на самом деле на руку врагу. Ведь она построена для гартлингов. Пытаясь заменить гартлингов нами, шимпами, они принимают крайние меры, чтобы оправдать свои затраты. А что, если площадка застрахована? Мы ее взрываем, они обвиняют нас и получают страховку.
– Майор Пратачулторн упоминал об этой твоей идее, – сказала Атаклена Фибену. – Я нахожу ее остроумной, но, боюсь, у него другое мнение.
– То есть он считает это дурацкой выдумкой...
Фибен замолчал: снаружи послышались шаги.
– Тук-тук, – произнес женский голос из-за занавески. – Можно войти?
– Пожалуйста, лейтенант Маккью, – ответила Атаклена. – Мы уже почти закончили. – Смуглая женщина вошла и села на ящик рядом с Робертом. Он слегка улыбнулся ей, но тут же снова посмотрел на свои руки. Мышцы рук бугрились, он сжимал и разжимал кулаки.
Атаклену пронзила боль, когда Маккью положила Роберту на колени руку и обратилась к нему.
– Его милость созывает еще одно военное совещание, прежде чем мы ляжем спать. – Она повернулась к Атаклене и улыбнулась. Наклонила голову.
– Если хотите, можете присутствовать. Вы наш дорогой гость, Атаклена.
Атаклена вспомнила, что недавно была хозяйкой этой пещеры и командовала армией. «Нельзя, чтобы это повлияло на меня», – напомнила она себе. Важно лишь, чтобы эти существа как можно меньше навредили себе в ближайшие дни.
И, если представится возможность, она хотела бы также разыграть шутку, которую сама еще не очень понимает, но недавно оценила.
– Нет, спасибо, лейтенант. Я поздороваюсь кое с кем из своих друзей-шимпов, а потом лягу спать. День выдался долгий и трудный.
Роберт, выходя со своей возлюбленной-женщиной, оглянулся на Атаклену.
Над его головой словно нависло метафорическое облако, испуская молнии. «Я не знала, что ты можешь создавать такие глифы», – удивилась Атаклена.
Казалось, каждый день узнаешь что-нибудь новое. Следуя за людьми, Фибен расстроенно улыбнулся Атаклене. На самом ли деле она уловила заговорщицкое подмигивание?
Когда они ушли, Атаклена принялась рыться в своей сумке. «Меня не связывает их долг, – напомнила она себе. – И их законы тоже».
* * *
В пещерах может быть очень темно, особенно если выключена единственная лампа в коридоре. Зрение здесь не преимущество, зато корона тимбрими очень полезна.
Атаклена создала несколько простых, но оригинальных глифов. Первый из них имел только одну цель: он устремился вперед, углублялся в ответвления, отыскивая дорогу в темноте. Холодная жесткая материя его обжигает, и поэтому по его поведению легко проследить, где проходят стены и препятствия. Маленький клочок ничего искусно обходил их.
Второй глиф вращался над головой, позволяя убедиться, что никто не подозревает о ее присутствии на нижних уровнях, помещения которых отведены офицерам-людям.
Лидия и Роберт ушли патрулировать. В этой части пещеры оставалась только одна аура. Атаклена осторожно приближалась к ней.
Третий глиф набирал силы, ожидая своей очереди. Медленно и неслышно ступала Атаклена по слежавшимся экскрементам тысяч поколений летающих насекомоподобных существ, которые жили здесь, пока земляне не прогнали их своим шумом. Атаклена дышала ровно, считая про себя в человеческой манере, чтобы дисциплинировать мысли.
Еще несколько дней назад она и не попыталась бы поддерживать одновременно три бдительных глифа. Теперь это удавалось ей легко и естественно, словно она проделывала подобное уже сотни раз.
Она отобрала это умение у отца, используя технику, о которой почти не говорят тимбрими и которую еще реже применяют.