— Верно он говорит!..
— Иные бы — все и разом украли и сами сбежали, ищи их после! А эти воруют — почти не таясь! Вот и товарищ Фирфанцев это подтверждает. Да ведь главное, что не бегут!
Где мне взять преданных людей, у которых руки к золоту не потянутся? Да и есть ли такие? А коли есть, как долго мне их искать... А торговля — она не терпит.
Снова заговорили все и разом. Но это уж Мишеля не касалось — для него кликнули конвоира, что вывел его вон.
Через час лишь из комнаты стали выходить люди. Последним — Красин. Он задержался подле Мишеля.
— Ну и понаделали вы дел!.. Воистину — услужливый дурак!..
Мишель вспыхнул. Но не в его положении было задираться. Красин промокнул платком мокрый лоб, обернулся к красноармейцу, сказал:
— Будьте так любезны — сопроводите арестованного за мной. — И, видя недоуменное лицо красноармейца, прибавил: — Это распоряжение Председателя ВЧК.
Вновь пошли по коридорам.
Куда только?..
Вышли на улицу, где Красина ждала машина. Поехали.
— Что ж вы сразу ко мне не пришли? — укоризненно качая головой, сказал Красин. — Чего ж сразу в Ч К?
— Да ведь золото расхищалось, что не мне и не вам принадлежит, а государству! — ответил Мишель.
— А что есть государство, как не населяющий его народ? — спросил Красин. — Вы согласны?
— Пожалуй, — кивнул Мишель.
— А народу ныне больше, чем золото, нужен хлеб, ведь золотом сыт не будешь, его не укусишь. А боле хлеба нужен мир.
— Хлеб — положим, но при чем здесь мир? — не понял Мишель.
— Вы, сударь, как я погляжу, политически наивная личность, — грустно улыбнулся Красин. — Поди, считаете, что войны выигрываются солдатской доблестью и силой оружия?
Чего скрывать — именно так Мишель и считал! Считал, что врагов отчизны можно победить лишь в открытом бою на поле брани, отчего и пошел добровольно на германский фронт и воевал, живота своего не щадя.
— Как бы не так! — пожал плечами Красин. — Может быть, в библейские времена оружие что-нибудь и значило, но только ныне все иначе. Вот хотите знать, кто в нынешней, гражданской войне беляков наголову разбил?..
— Кто? — не понял вопроса Мишель.
— Я, — скромно ответил Красин. — Причем не выходя из кабинета.
— Но разве вы военачальник? — попытался улыбнуться, поддерживая шутку, Мишель.
Хоть была это никакая не шутка!
— Нет, я не военачальник, берите выше — я финансист и политик.
И видя, что Мишель ничего не понял, прибавил:
— Вы не задумывались, отчего Антанта, кою у нас любят называть не иначе как мировой гидрой, не смогла, как ни старалась, задушить Советскую власть?
Честно говоря, Мишель о том не раз размышлял. Ведь довольно было бывшим союзникам, погрузив на транспорты десяток дивизий, высадиться в Архангельске и Мурманске, а то и под самым боком Петрограда, где-нибудь в Финском заливе, да двинуть свои армии на Москву, чтобы уж через неделю вступить под барабанный бой в Первопрестольную! Что могли им противопоставить большевики, кроме разрозненных, голодных, неуправляемых, разбегающихся во все стороны отдельных частей? Решительно — ничего! И когда Мишель читал в советских газетах об иностранной интервенции, он уверен был, что очень скоро услышит Москва чужую речь, а в московских переулках замелькают мундиры иностранного покроя! Дни считал!..
А союзники никуда не пошли, застряв в северных портах. Отчего ж так?.. Или их Красин знает ответ на этот вопрос? Но коли знает — говорить не спешит.
— А теперь ответьте мне на другой вопрос — почему белые гвардии не вошли в Москву?..
Повторять глупые газетные лозунги о героизме Красной армии и неизбежности победы пролетариата Мишель не стал. Просто молчал.
— Так я вам отвечу, — сказал за него Красин. — Потому что белые армии не получили обещанной им Антантой помощи в виде денег, оружия и амуниции. Голыми руками пришлось воевать господам белым генералам!
Согласитесь, кабы беляки имели в достатке пушек, пулеметов, снарядов, патронов, да сверх того французских и английских танков и аэропланов, то доблестная Красная армия могла бы и побежать и бежала бы, не остановясь, до самого Белого моря!
Да, тоже верно! Нынешняя война с обеих сторон была лапотная — без нормального снабжения, без теплого обмундирования, с трехлинеечками наперевес да с изношенными на германском фронте «максимами». Не чета германской!
Все — так!
— И в то время как белые армии испытывали нужду в оружии, боеприпасах, да что там говорить, даже в продовольственном снабжении, в нейтральных портах уже стояли десятки транспортов, доверху набитые вооружением. Да-с!
— Отчего же они не пришли? — спросил Мишель.
— Я воспрепятствовал, — вновь скромно потупился его собеседник. — Равно как остановил интервенцию...
Как стало очевидно, что Советской власти не устоять, мне, по поручению Ленина, пришлось снестись с деловыми людьми в Лондоне, Париже и по ту сторону океана и предложить им выгодную сделку — золото в обмен на мир.
Стоило это немало, стоило почти всего золотого запаса Российской империи, но — того стоило!
Или, может быть, вы считаете, что презренный металл выше жизни человеческой?
Нет, Мишель так не считал. Жизнь человеческая, она — от Бога, а злато всего лишь химический элемент.
— Белых мы добьем, а вот поляков нам не одолеть, — вздохнул Красин. — Помяните мое слово! Потому как у них победу не купить, какую цену ни давай, ведь для них это война с захватчиком! С нами!
— Куда же шло то золото, что сопровождал я? — спросил Мишель.
— По старым сделкам, — ответил Красин, — мы дорожим партнерскими отношениями.
Теперь все стало более-менее понятно.
Золото уходило, уходило эшелонами, но уходило в обмен на мир. Воистину, это была сделка века! Пока армии белых и красных рубились на полях сражений за свои идеалы, за их спинами решалась судьба их победы! И победил тот, кто смог дать больше!
Победил вот этот интеллигентный, с бородкой клинышком господин!
— Но как можно поручать столь важное дело столь нечистым на руку людям? — подивился Мишель.
— Таким только и можно! — ответил Красин. — Продать золото обычным путем невозможно, лишь через цепочку посредников, которые не будут отличаться щепетильностью. Ревель лишь один из маршрутов...
— Да, я знаю, другой идет через Финляндию, — кивнул Мишель.
Красин удивленно вскинул бровь:
— Откуда?!