Я никак не мог понять, чего он от меня хочет. Должен ли я с ним соглашаться или нет? Если я буду спорить, моя причастность к убийствам может выплыть наружу. В то же время во взгляде Мелфорда я уловил что-то вроде одобрения и был почти уверен, что веду себя правильно.
– Послушайте, я уверен, что вы очень хороший журналист, – сказал я, – но все-таки вы сильно ошибаетесь. Я никогда не обсуждал с вами свою работу. Я никогда не рассказывал вам о торговле энциклопедиями. И вообще никогда не разговаривал с вами по телефону.
Мелфорд снова покачал головой:
– Мне искренне жаль, что я навлек на тебя неприятности, но что случилось, то случилось, и отпираться уже бессмысленно. Я думаю, для начала тебе следует рассказать нам, почему ты мне позвонил. Может быть, тебе стоит все-таки изложить этим ребятам свои жалобы? В любом случае, – при этих словах на лице его появилась самодовольная улыбка, – мне бы очень хотелось послушать, что они ответят на них.
Тут я совсем сбился с толку. Я понятия не имел, чего Мелфорд от меня хочет. Должен ли я продолжать отпираться, или он ждет чего-то еще? И какого черта он вообще устроил весь этот спектакль, даже не предупредив меня?
– Послушайте же меня, наконец! – воскликнул я. – Вы действительно ошибаетесь.
– Черт меня подери! – взорвался Игрок. – Б.Б., что мы будем делать с этим гаденышем?
Человек в льняном костюме приподнял голову.
– Пока не знаю. Я жду звонка Дезире. Я не хочу ничего решать, не посоветовавшись с ней.
Игрок повернулся ко мне и фыркнул:
– Меня уже тошнит от твоего упрямства. Мы все знаем, он нам все рассказал. Так что давай выкладывай, что ты там хотел сказать. И мы объясним этому парню, что все твои жалобы – просто дерьмо!
– Не стоит ли нам говорить с мистером Алтиком немного повежливее? – предложил Мелфорд. – Вообще-то ему явно было очень неловко, когда он мне позвонил. Ведь он даже пытался изменить голос.
Я вдруг почувствовал, что это была подсказка суфлера.
– Изменить голос? – переспросил я.
– Ну да, и у тебя, кстати, очень здорово получилось. Ты отлично изображал северный акцент. Да, твоя речь звучала совсем иначе – получилось очень убедительно. И шепелявил ты очень натурально.
И тут я догадался, к чему он клонит. Мне и в голову не приходило, что во время нашей стычки с Ронни Нилом и Скоттом Мелфорд запомнил достаточно деталей, которые можно было потом использовать. Словом, я пока не понимал, зачем он все это делает, но что именно он делает – я уже понял.
– Но я же не шепелявлю.
– Теперь я и сам слышу.
– Постойте-ка секунду, – перебил Бобби. – Значит, парень, который вам звонил, шепелявил?
– Ну да.
– А голос у него был высокий?
Мелфорд кивнул:
– Да, точно, я и забыл.
– Дьявол! – выругался Бобби.
– Значит, это был Скотт Гарленд, – догадался Игрок. – Вот ведь кусок дерьма!
– То есть как? – спросил Мелфорд с непонимающим видом.
– Ну и сволочь! – Игрок с силой ударил ладонью по стеклянному столу, а затем ткнул в меня пальцем. – Чем же ты, гаденыш, так его достал, что ему пришлось мстить тебе таким способом?
– По-моему, – осторожно заметил Бобби, – ты кидаешься не на того парня. – И он посмотрел на меня. – Лемми, я должен извиниться. Я должен был сразу понять, что ты не мог так поступить.
– К черту всех! Дайте мне подумать! – взревел Игрок. – Убирайся отсюда! – велел он мне.
– Погоди-ка, – прервал его Б.Б. – Я ничего не понимаю.
– Я могу вам еще кое-что рассказать про Скотта и Ронни Нила… – начал я, но не успел произнести больше ни слова.
– Катись уже на хрен отсюда! – завопил Игрок.
Что я и сделал.
С балкона я увидел Читру, которая сидела возле бассейна, потягивая пиво и со смехом слушая Иветту из джексонвиллской команды. Никаких следов Ронни Нила или Скотта я не заметил, и у меня было такое чувство, что скоро эта парочка окончательно исчезнет из поля зрения. Вряд ли Игрок посмотрит на эту историю сквозь пальцы. Мелфорд все отлично устроил: он отвел от меня подозрения, переложив их на моего врага, – и все же было бы намного лучше, если бы он предупредил меня заранее. А может быть, и нет. Возможно, Мелфорд решил, что подобные игры не в моем характере и если бы я знал обо всем заранее, то просто не смог бы вести себя естественно.
Одного я не мог понять: зачем он вообще сюда заявился? Неужели для того, чтобы помочь мне организовать эту маленькую месть Ронни Нилу и Скотту? Ведь он видел, как они меня задирали. Но в это мне почему-то не верилось.
Я еще раз взглянул вниз, на Читру. В тот момент мне хотелось снять эту комнату в мотеле больше, чем когда-либо, но сперва нужно было сделать кое-что еще.
Вернувшись к себе в комнату, я снял телефонную трубку и набрал номер. Мне ответил утомленный голос оператора из «Вестника Майами». Я спросил, нет ли у них какого-нибудь дежурного редактора. Я не был даже уверен, что такая должность вообще существует, но мне повезло, потому что оператор тут же переключил меня на нужную линию.
Мгновение спустя трубку сняла женщина, которая усталым голосом пробормотала мне свое имя – Кто-то Мак-Какая-то.
– Не уверен, что вы можете ответить на мой вопрос, – начал я. – Я звоню вам из окрестностей Джексонвилла, и я хотел бы узнать, работает ли у вас журналист по имени Мелфорд Кин.
Женщина рассмеялась:
– Ах, Кин? А в чем проблема?
У меня засосало под ложечкой: похоже, я что-то нащупал.
– Проблем никаких. Мне просто хотелось узнать, есть ли у вас такой сотрудник.
– Кин, – повторила она. – Он что, вас беспокоит? Пожалуйста, скажите мне, что он вас беспокоит.
– Нет, он меня не беспокоит. Просто он ведет себя немного странно.
– Да уж, он у нас такой.
Я на секунду задумался. Что, собственно, я хотел узнать?
– А над чем он сейчас работает?
Женщина снова рассмеялась:
– Над чем он работает? Или над чем он должен работать? С этим парнем ничего нельзя сказать наверняка.
– Но правильно ли я понимаю, что он журналист и работает в вашей газете?
– Да, нравится вам это или нет, но это так.
– А вам это не нравится, стало быть?
– Не-а, – отвечала она уже более сдержанным тоном. – Парень он отличный, но немного странноват. Правда, он может замечательно работать, когда захочет. Или когда делает то, что ему велели. Или сдает репортаж в срок.
– Неужели все настолько плохо? – Я постарался, чтобы голос мой звучал сочувственно: этим я надеялся вызвать женщину на откровенность. – Почему же его не увольняют?