— Именно поэтому тебе нравится проводить время в моем обществе, — сказал я улыбаясь.
— Твой дядя, вознаградит мои усилия, когда мы поймаем убийцу?
— Уверен. Если ты еще не успеешь обогатиться с доходов от пьесы, твоя помощь в этом деле сделает тебя богачом.
— Великолепно! — воскликнул Элиас— Давай теперь поговорим о твоей кузине-вдовушке.
Как хорошо известно уважаемому читателю, в то время, к которому относится мое повествование, маскарады были на пике популярности. Но до тех пор, пока сам однажды не посетишь такой маскарад, трудно до конца представить, что же это такое. Вообразите себе огромный красивый зал, играет чудесная музыка, в изобилии разносят превосходные яства, а вокруг расхаживают сотни странно одетых мужчин и женщин.
Анонимность делает женщин раскованными, а мужчин еще раскованней, и скрытое под маской лицо позволяет обнажить те части ума и тела, которые обычно скрывают в общественном месте.
Вдобавок никто из гостей не говорит обычным голосом, предпочитая особый, маскарадный писк. Итак, чтобы получить картину этого собрания, представьте Хеймаркет, наполненный писклявыми панами и молочницами, дьяволами и пастушками и, конечно, бесчисленными черными домино. Это идеальный костюм для мужчин, любящих атмосферу маскарада, но лишенных воображения, желания или же чувства юмора, чтобы нарядиться пастухом, арлекином, монахом или каким-нибудь другим модным персонажем. Под чудесные звуки итальянского струнного оркестра эти одинаковые фигуры, закутанные в черное, в масках, скрывающих верхнюю часть лица, двигались по залу, подобно волкам, кружившим вокруг раненого оленя. На мне тоже был такой черный наряд. Сначала я хотел надеть костюм Элиаса. В соответствии со своим вкусом мой друг намеревался нарядиться Юпитером. Мы даже зашли к нему на квартиру примерить костюм, но оказалось, что одеяния олимпийского бога слишком тесны для меня, поэтому мы отправились приобретать маскарадное домино.
Элиас отвел меня к портному, с которым был в дружеских отношениях. Иначе говоря, в данный момент он не был его должником. Ателье портного славилось маскарадными костюмами. Войдя, мы увидели двух джентльменов, приобретающих домино. Пока шла примерка, я сообщил Элиасу последние новости, включая самую неприятную — что старый Бальфур владел акциями «Компании южных морей» на двадцать тысяч Фунтов.
— Неудивительно, что он оказался разорен, — сказал Элиас, когда я надевал черное домино и завязывал капюшон. — Потерять такую сумму. Невообразимо.
Я надел на лицо маску и посмотрел в зеркало. Я был похож на огромного черного призрака.
— Но мой человек в «Компании южных морей» сказал, что Бальфур продал акции задолго до смерти.
Элиас теребил рукава, как он обычно делал, когда задумывался.
— А этот человек не сказал, кому были проданы акции?
— Никому, — сказал я, снимая домино. — Они были проданы обратно Компании.
Я вышел из примерочной, чтобы расплатиться за костюм. Элиас покраснел, словно ему было нечем дышать. Я знал, что ему надо сказать мне что-то конфиденциальное, но приходилось ждать, пока я расплачиваюсь, а портной заворачивает костюм. Когда мучительное ожидание окончилось и мы вышли на улицу, где из-за шума можно было говорить, не опасаясь, что нас услышат, Элиас наконец выдохнул:
— Тебе не известно, Уивер, что нельзя просто так продать акции компании? Акции — это не безделушка, которую можно вернуть в лавку.
— Если бы Каупер хотел продать мне заведомо ложную информацию, разве он не придумал бы что-нибудь более правдоподобное?
— Но ты поверил, — заметил он, огибая медленно идущих старушек. — Впрочем, я принимаю твой аргумент. Возможно, он хотел вызвать у тебя подозрения.
— Я сойду с ума, — сказал я, — если всякий раз должен буду подозревать, что люди говорят мне неправду, дабы я узнал, что они говорят неправду. Вот раньше врали для того, чтобы тебе поверили, и кому это мешало?
— Твоя проблема, Уивер, — сказал Элиас, — в том, что ты слишком дорожишь ценностями прошлого.
Отобедав и выпив бутылку вина, мы отправились на маскарад. Большую часть вечера я провел, фланируя по залу, иногда разговаривая с Элиасом, но в основном стараясь держаться от него на расстоянии, чтобы нельзя было догадаться, что еврей-лоточник прибыл со мной и, более того, что у него вообще есть компаньон, который может прийти на помощь, если понадобится. Тем не менее я не отходил далеко от Элиаса, чтобы слышать его разговоры. Стараясь быть неприметным, я взял бокал вина у мальчика, разносившего напитки, и был сражен, когда великолепно сложенная женщина в костюме римской богини подошла к Элиасу и спросила писклявым маскарадным голосом из-под маски, полностью скрывавшей ее лицо:
— Вы меня знаете?
Когда Элиас в ответ пропищал тот же вопрос, богиня сказала:
— Думаю, да, кузен. Должна сказать, все только и говорят о вашем костюме.
Не в силах сдержаться, я подошел и схватил ее за руку.
— Боже мой, Мириам, — прошептал я нормальным голосом, — что вы здесь делаете?
Она была в замешательстве, но вскоре пришла в себя.
— Вы меня удивляете, — сказала она, пытаясь рассмотреть мое лицо под капюшоном, — почему вы одели такой оригинальный костюм?
Я пропустил ее вопрос мимо ушей.
— Дядя знает, что вы посещаете подобные увеселения? — спросил я ровным голосом.
Она засмеялась, но было видно, что мой вопрос ее обидел.
— Как вы знаете, он допоздна занят у себя в пакгаузе. А миссис Лиенцо всегда ложится спать рано, и перед уходом я ее не видела.
— Вы ели здесь что-нибудь? — спросил я. Ее глаза засверкали под маской.
— Это нелепо, Бенджамин. Вам-то какое дело, соблюдаю я кошер или нет? Вы-то уж точно не соблюдаете.
— Вы должны отправиться домой, — сказал я. — Этот бал не место для леди.
— Не место для леди? Да здесь все самые модные леди города.
Элиас нагнулся, просунув между нами свою огромную рыжую бороду:
— Тут она права, Уивер.
Струнный оркестр заиграл какую-то веселую мелодию, и, удивив самого себя не менее, чем Мириам, я взял кузину за локоть и, не спрашивая у нее разрешения, повел ее танцевать. Я изумлялся своему поступку, поскольку не был хорошим танцором и, увидев, как десятки пар грациозно закружились под музыку, едва не замер столбом. Танцы были уделом натур утонченных, а не деятельных, к которым относился ваш покорный слуга. Я надеялся показать Мириам, что не совсем лишен талантов джентльмена, но опасался, что получится обратное.
Я успокаивал себя мыслью, что у меня был кое-какой опыт. Когда я выступал у мистера Ярдли, он заставлял всех своих бойцов брать уроки танцев, полагая, что таким образом человек приобретает живость, необходимую на ринге и самому сильному бойцу.
— Даже главный деревенский силач, — говорил он, — способный разорвать вас пополам, ничего не сможет сделать, если вы будете прыгать и кружиться вокруг него.