– Можете допрашивать, – разрешил Гамильтон Бергер Мейсону.
– Вы занимаете квартиру в доходном доме Дорман? – начал тот.
– Да.
– Каков номер вашей квартиры?
– Четыреста девять.
– Вы хорошо помните, что во время автомобильной катастрофы обвиняемая держала в руке пистолет?
– Да.
– Вы видели этот пистолет после катастрофы?
– Не видела.
– Вы посмотрели на ее руки после катастрофы, чтобы узнать, держит ли она еще пистолет?
– Нет, но не думаю, чтобы пистолет был у нее в руках. Скорее всего, он выпал и лежал где-нибудь в траве.
– Больше вопросов нет, – сказал Мейсон.
Некоторое время Гамильтон Бергер размышлял, а потом изрек:
– С разрешения суда, дело выиграли мы.
– Ну, – ответил судья, – нельзя сказать, что это такое уж ясное дело, хотя, с другой стороны, суд понимает, что только формальность не дает вам возможности квалифицировать его как бесспорное, в частности, то, что факты по этому делу уже второй раз рассматриваются судом. У защиты есть какие-либо доказательства, мистер Мейсон?
– Да, ваша честь.
– Отлично, предъявляйте все, что у вас есть. – Тон Эрвуда ясно давал понять, что никакие доказательства уже не изменят его мнение.
– Мой первый свидетель – Беатрис Корнелл, – начал Мейсон.
Беатрис Корнелл заняла свидетельское место, принесла присягу, назвала свое имя, адрес и занятие.
– Была ли обвиняемая Дон Меннинг зарегистрирована в списках натурщиц, которых вы направляли на работу с фотографами? – спросил ее Мейсон.
– Была.
– Восьмого числа ваши списки не изменились?
– Нет.
– Девятого числа этого месяца просил вас кто-нибудь прислать на работу Дон Меннинг?
– Да.
– Вы имели возможность в тот день видеть тело Дон Меннинг, в частности, ее левое бедро?
– Имела.
– Можете ли вы описать состояние бедра?
– Начиная сверху, от таза, вниз до самого колена вся нога была исцарапана. Кое-где были просто сильные царапины с синяками и ссадинами, а в двух или трех местах кожа была содрана полностью.
– Царапины были с кровоподтеками?
– Да.
– Кто-нибудь фотографировал ее утром девятого числа?
– Да.
– Посмотрите эти цветные фотографии. Что вы скажете о них?
– Да, это снимки с Дон Меннинг, сделанные девятого числа. На них видно состояние ее левой ноги.
– Можете спрашивать, – обратился Мейсон к Бергеру.
Окружной прокурор улыбнулся:
– Другими словами, мисс Корнелл, ваши показания подтверждают показания свидетеля обвинения Лоретты Харпер о том, что накануне вечером обвиняемая попала в автомобильную катастрофу?
– Да.
– Спасибо, это все. – Бергер улыбнулся и, повернувшись к Мейсону, с ироническим поклоном добавил: – И вам спасибо, мистер Мейсон.
– Не за что, – ответил адвокат. – Мой следующий свидетель – Морли Эдмонд.
Морли Эдмонд оказался крупным знатоком фотографии, членом нескольких фотографических обществ, непременным участником фотовыставок, обладателем бесчисленных призов, постоянным сотрудником различных фотожурналов.
– Посмотрите эти фотографии обвиняемой, представленные здесь обвинением в качестве вещественных доказательств, – и Мейсон протянул Эдмонду те фотографии Дон Меннинг, на которых она была запечатлена обнаженной, – и скажите, знакомы ли вы с ними.
– Знаком.
– Вы видели их раньше?
– Я их тщательно изучал.
– Скажите, вы знакомы с системой фотокамеры, которая находилась в фотостудии Меридита Бордена?
– Знаком.
– Можно ли сделать эти снимки с помощью такой камеры?
– Одну минутку, – запротестовал Бергер. – Свидетель, не отвечайте на этот вопрос, так как я заявляю возражение. Помимо того, что ответ на этот вопрос будет являться умозаключением свидетеля, здесь уже сам факт говорит за себя. Конечно, эти фотографии сделаны с помощью именно той камеры, ведь одна фотопластинка находилась в ней.
– Против чего вы возражаете? – спросил Эрвуд.
– У вопроса нет должного обоснования, а пункт, по которому свидетелю предлагается дать показания, должен быть подтвержден экспертизой.
Судья вопросительно взглянул на Мейсона.
Адвокат улыбнулся:
– Мы намерены доказать суду, что фотопластинка с изображением обвиняемой была в фотокамеру подложена, что она не могла быть снята этой камерой.
– Но каким же образом вы сможете доказать это?
– Сейчас узнаете.
– Я разрешаю вопрос, – сказал Эрвуд, с любопытством наклонившись вперед. – Но учтите, что доводы эксперта должны быть очень убедительными, иначе возражение будет принято и показания вычеркнуты из протокола.
– Хорошо. Отвечайте на вопрос, мистер Эдмонд. По вашему мнению, фотопластинки, с которых отпечатаны эти фотографии, не могли быть сняты данной камерой?
– Нет.
– И на каком основании вы можете это утверждать?
– Исходя из размера изображения.
– Объясните, что вы имеете в виду.
– Величина изображения на фотографической пластинке, – сказал Эдмонд, – определяется фокусным расстоянием объектива и расстоянием от камеры до изображаемого предмета. Если используется объектив с коротким фокусным расстоянием, то снимок охватывает большую площадь изображения, но размер изображаемого предмета получается небольшим. Если же объектив длиннофокусный, то снятое изображение имеет довольно большой размер по отношению к общей площади снимка. Обычно считается, что для наиболее рационального использования пластинки фокусное расстояние объектива должно равняться ее диагонали. Однако при портретной съемке наилучшие результаты дают объективы, фокусное расстояние которых в полтора-два раза больше диагонали пластинки.
– Но какое отношение имеет все, что вы рассказали, к фотографиям обвиняемой, снятым камерой Меридита Бордена? – спросил Эрвуд.
– Все очень просто, ваша честь. На фотографиях обвиняемая снята во весь рост, но высота изображения чуть больше, чем половина высоты пластинки. При длиннофокусном объективе, которым пользовался Меридит Борден, если учесть длину студии, физически невозможно сделать фотографию человека в полный рост с такой высотой изображения. Даже если камеру поместить в одном углу студии, а человека в другом, что будет давать в этой студии максимальную удаленность объекта от фотокамеры, изображение на пластинке, которая подходит для данной фотокамеры, будет гораздо большим, чем на предъявленных пластинках. Я пришел к неизбежному выводу: фотографии обвиняемой сняты какой-то другой камерой, затем непроявленные пластинки принесли в студию Меридита Бордена и одну из них поместили в его фотокамеру. Ни один из представленных мне снимков не мог быть сделан при помощи камеры Бордена.