– Оружие есть? – не ответил на его вопрос отец Василий.
– Я не убийца, – покачал зашитой головой костолицый. – Но я думаю, мы и так справимся. Должны справиться.
Наверное, это было правильно. Конечно же, костолицый миссионер сохранил куда больше здравого смысла, чем священник. Впрочем, у него жену не крали…
– Может быть, ментов подключить, – в свою очередь проявил здравый смысл отец Василий. – У них возможности пошире…
– Ни в коем случае, – вздохнул костолицый. – Сдадут мигом. Тут у них куплено все. Или почти все.
Священник подумал и согласился. То, что для Игорька не был секретом кабинетный номер телефона Скобцова, да и то, как стремительно смотался Батя вместе с Юрком за сорок секунд до появления милицейского наряда, говорило о многом.
– Ты что, деньги у них украл? – внезапно вспомнил он о первопричине всей этой дикой уголовной суеты.
– Свое вернул, – пожал плечами костолицый. – Плюс комиссионные. Просто вышло многовато, вот они и беснуются. Мне ведь чужого не надо; я это уже говорил. Мы с тобой лучше вот о чем договоримся. Дело в том, что я левша…
Отец Василий приподнял брови. Это была новость, и новость многое объясняющая. Только теперь до него дошло, почему он так и не смог ничего противопоставить этому хитромудрому приемчику миссионера, когда он выходил из положения «лежа под тобой» так просто, словно имел дело с зеленым салагой, а не с бывшим омоновцем Мишаней Шатуновым.
– Поэтому, когда дойдет до дела, учитывай…
Отец Василий кивнул. Он прекрасно понял, какие преимущества дает парный бой, скажем, два на два, когда один в паре левша. Что-что, а это он «проходил»…
Костолицый вдруг насторожился, и отец Василий инстинктивно прислушался. Но ничего не услышал.
– Идут, – тихо, но энергично произнес костолицый. – Нам пора.
* * *
Они покинули ванную комнату со всеми предосторожностями – благо дверь вела в небольшой коридорчик, и засечь их с улицы, к примеру через окно, было просто невозможно. Крадучись прошли в кухню и отодвинули занавеску. Во дворе, нервно переминаясь с ноги на ногу, стояли оба уже знакомых священнику бугая.
– Если что, имей в виду, – прошептал костолицый. – Игорек трусоват. А вот Юрок, тот покруче будет. А где-то здесь рядом и Батя тусуется. Хитрый черт… никогда на рожон не полезет…
Священник кивнул и тут же подумал, что в темноте его жест мог быть и не увиден.
– А каков этот Батя в деле? – шепотом спросил он.
– Не скажу; не видел, – вздохнул костолицый. – Но, думаю, раз в бригадиры выбился, значит, что-то умеет… Ладно, смотри, я выйду и потихонечку пойду в сторону вот этого домишки…
– Летняя кухня?
– Ага. А ты дождись, когда они отправятся за мной; нападешь сзади… Только не затягивай: мне с ними обоими не справиться.
Отец Василий издал одобрительный звук и подумал, что лучше ему нападать не от крыльца, а с другой стороны дома – туда выходило подвальное окно. Если во двор выбраться через него… может получиться.
– Я через подвал пойду, – сказал он.
– О'кей, – согласился костолицый. – Давай сначала ты, минуты через две. Хватит времени?
– Хватит.
Священник тут же прошел к лестнице и, стараясь не стучать подошвами, быстро сбежал вниз, в полуподвал. Он знал здесь каждый угол назубок… Повернул, сделал несколько шагов и неожиданно обо что-то запнулся.
Ведро с грохотом покатилось по полу, и священник похолодел: это была ловушка – он лично ставил это эмалированное ведро в угол, а теперь оно попалось ему под ноги прямо в проходе! Отец Василий замер и прислушался. Ничего. Ни дыхания, ни шороха одежды. Тогда он потянул носом и услышал еле заметный запах дорогого одеколона – он такого в доме не держал. В подвале был чужак.
«Может быть, от Бориса остался?» – подумал он и тут же отбросил от себя эту мысль: от костолицего пахло потом, влажной обувью, овчиной, но только не одеколоном. И потом, костолицый не курил, а священник уже начал различать и другой, менее сильный, но отчетливый запах – запах ароматизированного табака.
Отец Василий шагнул вперед и тут же в доли секунды присел. Может, потому, что услышал резкий выдох, а может быть, просто сработала интуиция… но едва он присел, как над головой просвистело что-то тяжелое, и он быстро, почти наудачу, сделал выпад туда, откуда исходила опасность.
Он попал точно. Кулак вошел в плотный живот, прямо под ребрами. Противник охнул и отлетел в сторону, сшибая телом грабли, метлы и фанерные лопаты для снега.
Отец Василий прыгнул на звук и ударил еще раз, прямо в источник звука. Человек захрипел – священник попал ему в шею. «Есть контакт!» – усмехнулся отец Василий и только изготовился нанести третий, решающий удар, как на улице отчаянно, истошно закричали.
Священник охнул и помчался к окну: кажется, он потерял время, и теперь там, во дворе, в четыре руки, вовсю метелили костолицего. Он стремительно распахнул подвальное окошко, уцепился руками и в один прием выбросил тело наружу – пригодились-таки многочасовые тренировки на турнике. Отец Василий покатился по заснеженной площадке, вскочил и бросился выручать напарника.
Костолицему и впрямь приходилось туго. Один бугай, кажется, Игорек, держал его, обхватив со спины за горло, а второй, видимо, Юрок, размеренно, со вкусом лупил в печень. И после каждого удара все тело костолицего содрогалось, а конечности конвульсивно дергались, как у насаженного на булавку длиннорукого и длинноногого жука.
– Я тебе покажу, как надо бить! – с ненавистью шипел Юрок. – Я тебе устрою бар… фар… вар… фаламейскую ночь! – Между ними определенно были какие-то старые счеты.
Костолицый охал, глотал воздух ртом, но поделать ничего не мог: сто пятьдесят килограммов веса держали его крепко.
Отец Василий стремительно, в четыре шага, подскочил к бугаю сзади и нанес резкий, рубящий удар по шее. Юрок икнул, медленно повернулся и всей своей тушей осел на утоптанный снег. Священник перевел взгляд на Игорька и увидел в его панически забегавших глазах моментально вспыхнувший испуг.
«Э-э… да ты и впрямь трусоват…» – весело подумал отец Василий и сделал шаг вперед.
Игорек импульсивно дернулся и прижал горло своей жертвы еще сильнее. Костолицый захрипел. Игорек метнул быстрый взгляд в его затылок и немедленно ослабил хватку. Он был не то что трусоват… отец Василий даже не мог подобрать слов.
Он сделал еще один шаг вперед и протянул руки вперед. Игорек сглотнул и молча, мягко и бережно передал теряющего сознание костолицего священнику – из рук в руки.
– А теперь пошел вон, – вполголоса зыкнул священник, и Игорек, шумно шмыгнув носом, попятился назад. Он боялся даже повернуться спиной.
Отец Василий осторожно посадил костолицего у крыльца и приложил пригоршню затоптанного серого снега к его лбу.