– На хрен Конституцию! – заорал священник. – Ты в мой огород залез!
– Квадрат B-15, четырнадцать километров от ефимовской переправы, правый берег… – послышалось ему.
Отец Василий еще раз тряхнул Исмаила и приостановился.
– Да, верно. Прием. Да. Здесь, прямо на протоке. Прием.
Теперь они слышали это оба, совершенно отчетливо и ясно. Пока они здесь барахтались, Брыкалов сумел выйти на связь!
Отец Василий бросил Исмаила и, сильно ударившись плечом о край люка, щучкой ухнул вниз. Брыкалов сидел у рации и продолжал диктовать координаты.
– Ах ты! – выдохнул священник и, схватив подполковника, потащил его в сторону.
– Будут вертолеты, – ясно донеслось из рации. – Подайте знак…
Отец Василий зло саданул Брыкалова по загривку! Еще раз! Еще! Получай! От души! И вдруг остановился. Он понял, что все уже сделано и ни-че-го изменить невозможно. Потому что не пройдет и часа, как здесь будет целая освободительная армия подчиненных Брыкалову подразделений.
Он обессиленно опустился рядом с рыдающим от боли и унижения и все еще прикрывающим голову руками подполковником.
* * *
Дальнейшие разборки происходили уже на броне.
– Как ты мог так поступить, Иса? – с горьким выражением лица стыдил свежеобращенного единоверца Исмаил.
– Да что ты с ним, как с маленьким?! – ярился священник. – Ты думаешь, он не понимал, что делал?!
– Не мешай мне, христианин, – сделал отодвигающий жест рукой мулла.
– Сматываться надо! – зарычал отец Василий. – И чем быстрее, тем лучше!
– Не успеете, – выдохнул Брыкалов.
– Что?! А ну повтори, что ты сказал! – навалился на него отец Василий.
– Не надо, Миша, – начал оттаскивать товарища Исмаил.
– Ты слышал, что он сказал?! – развернулся к нему отец Василий.
– Да какая разница!
– Мне, – ткнул себя кулаком в грудь отец Василий, отчего в груди ухнуло, как в двухсотлитровой бочке. – Мне… есть разница! Это моя шкура на кону стоит!
– И моя теперь тоже, – тихо сказал мулла.
Священник устыдился. Он сразу вспомнил, что с того самого момента, как Исмаил подписался идти вместе с ним за Кузьменко, статус муллы резко изменился, и теперь он ничуть не в лучшем положении, чем православный священник. А учитывая сложности с новым главой районной администрации Николаем Ивановичем Щегловым, даже в худшем.
– Ладно, Исмаил, прости, – сглотнул он.
– И ты меня прости, Мишаня, – вздохнул мулла и переполз по броне к Брыкалову. – Ты на него не обижайся, Иса. Отец Василий бывает горяч, но человек он хороший, ты потом сам увидишь.
«Боже мой! – помянул имя господне всуе священник. – Куда я попал?! Тоже мне, Иса, блин, Петрович…»
* * *
Мулла подсел к священнику, и они, успокоившись, начали думать, что делать. И в считанные минуты осознали – вопрос в том, бросить ли бронемашину к чертовой матери и двигаться в Усть-Кудеяр, а то и в область или… И здесь отца Василия осенило.
– Исмаил! Я понял! Надо идти на ферму!
– Там люди, – покачал головой мулла. – Нас просто сдадут.
– Да в том-то и дело, что нет там никого! – заорал отец Василий. – Брошенная ферма стоит! Совсем брошенная!
– Да ну?
– Точно! И хлама там всякого до едрени фени! Спрячемся так, что и с собаками не найдут!
– Тогда чего мы ждем?! – воспрянул духом Исмаил и, отодвинув Брыкалова, кинулся за рычаги.
* * *
Машина зарокотала, качнулась и, подминая под себя тальник, пошла вперед.
– Немного вбок давай, – посоветовал священник. – А то после нас такая просека, поди, остается, что и компаса не надо! На чистое место вырвемся, там и развернемся!
– Понял! – кивнул Исмаил и развернул машину в ложном направлении.
Отец Василий прилепился к приборам, но ни в перископ, ни в дальномер ничего не увидел – только расплывчатые, наползающие одно на другое пятна. И вдруг все стало чисто и ясно. Он вгляделся и понял, что вокруг расстилается степь, над которой стоит темное ночное небо.
– Готово! – крикнул он. – Теперь правее!
– Вижу! – откликнулся мулла и добавил газу.
Отец Василий распахнул люк и высунулся наружу. Он так боялся пропустить эту заброшенную, еле заметную грунтовку! Но уже через несколько минут они выскочили на нее и спустя буквально полчаса покрыли расстояние, на которое лично ему понадобилось времени вчетверо больше. И теперь прямо перед ними возвышались отчетливые силуэты фермы. Священник засмеялся от удовольствия и нырнул вниз.
– Есть, Исмаилушка! Успели!
– Не скажи гоп! – сосредоточенно откликнулся мулла, направил машину прямо к воротам ближайшего строения и через пару минут резко замедлил ход. – Ты лучше ворота беги открой!
Священник выскочил наружу, спустился по броне и, спрыгнув на теплую землю, кинулся разматывать стягивающую ворота проволоку. «Мы успели! – напевал про себя он. – Мы успели!» Размотал, сорвал, распахнул ворота настежь и сделал приглашающий жест рукой.
– Готово! Милости прошу!
Бронемашина взревела и, тарахтя гусеницами, скрылась в темноте. Священник облегченно вздохнул и начал закрывать ворота. И едва он замотал все как было, где-то вдалеке послышался знакомый рокот. Это шли на их поиски вертолеты.
* * *
Отсюда, с расстояния в добрый десяток километров, боевые машины казались маленькими, как комары. Они то приближались, то удалялись, и что мулла, что подполковник, что сам отец Василий, как зачарованные, смотрели на их сложные маневры, пытаясь предугадать, куда на этот раз повернут поисковики.
– Слушай! – осенило Исмаила. – А чего мы, как придурки, здесь стоим?
– То есть?
– Давай послушаем, что они базарят!
– Что – серьезно?! – прищурился священник.
– Продемонстрировать? – засиял Исмаил.
Они кинулись назад в машину, захлопнули крышку и погрузились во вселенную радиоволн. Исмаил защелкал тумблерами, завертел ручками настроек.
– Координаты есть. Ищем. Прием.
– Когда сможете изолировать? – Это был голос Кузьменко.
– Сразу, как найдем. Что мне Карнаухову сказать? Прием?
Священник превратился в слух, ему было жутко интересно, что скажут вояки руководителю районного ФСБ.
– Правду скажи. Найти не можем. Как найдем, так сразу и сообщим.
– Он достал меня уже. Прием?
– Держись, майор, подполковником будешь.