Пусть вначале покажет грамоту Реберика с отречением, а уж потом лезет на трон, — недовольно пробормотал какой-то бородатый мужчина с опухшими веками и красным носом и залпом осушил литровую кружку вина.
Что за грамота? — тронул Генрих мужчину за локоть.
Вы что, с луны грохнулись, господин молодой рыцарь? Погодите минутку. — Бородач протолкнулся к бочке и вскоре вернулся с двумя полными кружками. Одну он протянул Генриху. — Выпейте-ка со мной, господин рыцарь. Сегодня славный день — изгнан проклятый горбун. — Мужчина зло сплюнул себе под ноги. — Правда, мы ничего не помним — розовый газ замутил нам мозги, но толкуют, что колдун пал от рук доблестного барона Хильдебранта. Многие, правда, в это не очень-то верят, потому что барон храбрец известный. Про таких говорят:
Сидя, ты храбр —
украшенье скамьи, —
но в битве беспомощен!..
Да и потом, его люди всюду кричат, что славный коротышка, король Реберик, отрекся от престола и передал бразды правления Хильдебранту — тьфу! тоже мне правитель выискался! — но вот только грамоты с печатью короля никто до сих пор не видывал.
— И не увидят! — вмешалась в разговор старенькая, но энергичная домовиха в платочке в желтый горошек. — Потому что барон все наврал.
Я сама видела, клянусь, что видела, как он героем заявился в Альзарию, когда розовый морок исчез.
Хорбш герой!
А где принцесса? Где глюмы Бурунькис с Капунькисом?
А почему вы выспрашиваете? Уж не баронский ли вы шпион? — настороженно спросила домовиха. Несколько человек, в том числе и бородач, подступили к Генриху с суровыми лицами.
Треснуть его, ищейку барона, по голове, и делу конец, — предложил протолкнувшийся вперед гном, многозначительно поигрывая пустой деревянной кружкой.
Никакой я не шпион, — поспешно сказал Генрих. — Я Генрих Шпиц фон Грюльдштадт, победитель Безе-Злезе и колдуна Безевихта. На мне Доспехи Героя и вот — волшебный меч, которым я был награжден за победу над богиней Удгарда. А спрашиваю я потому, что в битве с колдуном рядом со мной сражались храбрые глюмы. Сегодня о них никто и не вспоминает, а барон почему-то выдает себя за победителя. Вчера вечером я вышел по делам из города, а сегодня вернулся и ничего понять не могу.
Как же вы, господин, можете быть Героем? — с сомнением в голосе спросила домовиха. — Ведь вы такой молоденький, совсем юноша.
Я и сам не знаю, — пожал плечами Генрих.
Он говорит правду, — протолкнулся вперед хайдекинд с маленькой котомочкой за плечами. — Я служил при кухне в замке его величества и видел, как этому господину вручали Доспехи Героя и волшебный меч. А его дружку, глюму Капуньки-су, дали право за счет казны построить себе дом в любом месте Берилингии…
Точно! Мы тоже слышали об этом, — отозвалось несколько человек в толпе.
Чтоб развеять последние сомнения, Генрих подошел к обломанной мраморной колонне и спросил:
— Может ли обычный меч перерубить этот камень?
Отовсюду послышался смех.
Генрих выхватил Блеск Отваги и без труда разрубил колонну, вначале вдоль, а потом поперек. Мрамор распался на четыре части.
Толпа испуганно притихла, но стоило Генриху убрать меч в ножны, как все заулыбались и принялись наперебой предлагать выпить на брудершафт.
Расскажите, как все было на самом деле, а то мы сами понять уже не можем — где правда, а где ложь, — попросил кто-то. — Как вам удалось победить колдуна? Вы разрубили его своим волшебным мечом?
Если честно, то я его не мог победить, — смущенно сказал Генрих. — Поэтому мне пришлось схитрить и усадить его в кресло для Героя. Кресло такого негодяя вытерпеть не смогло и проглотило вмиг. Это видела принцесса Альбина собственными глазами.
А разве она не спит, заколдованная горбуном?
Спит?
Ну да, барон сказал всем, что принцесса заколдована и спит беспробудным сном.
Вот мерзавец! — воскликнул Генрих. — Он, видно, подмешал ей в еду какого-то снотворного!
А что, может быть, — сказал бородач с красным носом. — Раз колдун издох, так и его колдовство должно потерять силу.
В это время зазвучали трубы, и глашатай пронзительно закричал:
— Смотри, честной народ! Вот соучастница злодейства — ведьма, с помощью которой колдун проник в Альзарию. Сегодня ее сожгут на костре, а пепел развеют по ветру. Смотрите, люди, гномы, домовые и все, все, все. Вот везут проклятую пособницу горбуна Безевихта, которая помогала ему готовить розовый газ и дурманить людей! Сегодня на главной площади для нее приготовлено много хвороста. Будет знать, проклятая, как предавать славных жителей Берилингии!
Народ расступился: по улице ехала запряженная двумя ослами повозка с клеткой. В углу клетки сидела храбрая воительница Хонка. На ее одежде темнели пятна грязи и крови, сквозь порванное платье проглядывала кожа, на лице Хонки темнел кровоподтек. Серебристые волосы женщины были коротко обрезаны, а руки и ноги несчастной, все еще стянутые в местах переломов шинами, сковывали кандалы.
Повозкой правил жирный палач в красной маске с прорезями для глаз, а рядом с ним стоял глашатай и все время выкрикивал:
— Вначале ведьме вырвут язык, потом отрежут уши и выколют глаза! Такова воля справедливого правителя Хильдебранта, будущего короля Берилингии.
Впереди повозки ехали два рыцаря с красно-черными знаменами и время от времени трубили в трубы, привлекая внимание к процессии.
Генрих бросился к повозке, столкнул глашатая на землю и крикнул:
Хонка! Что сделал с тобой барон? Где король, где Скурд?
Спасайся, храбрый юноша: измена! Барон пленил короля и пытается вырвать у него отречение. Скурд и король живы, но, как только король скажет, где находится королевская печать, их тут же по приказу Хильдебранта тайно убьют. Беги из Альзарии, о юноша. Хильдебранта поддержали другие бароны, и теперь идет самая настоящая охота на тех, кто остался верен королю…
Сейчас я освобожу тебя! — крикнул Генрих, выхватывая меч.
Не делай этого! — крикнула Хонка. — Этим ты только настроишь против себя народ: ведь многие уверены, что я соучастница злодея. Они брорят-ся на тебя, и тебе придется убить многих безвинных. Спасайся сам, пока не поздно.
Генрих заколебался. Толпа на улице возмущенно бурлила. Крики домовихи в платочке и еще нескольких человек, знавших правду, тонули в шуме. Генрих опустил меч.
— Не бойся, Хонка, тебя не сожгут на костре.
Я обязательно тебя спасу. Сейчас я пойду к барону и заставлю его рассказать альзарийцам все без утайки. Верь мне — тебя вскоре освободят по приказу самого барона.
Генрих соскочил на землю и, грубо расталкивая толпу, направился к замку короля. Никто не попытался его остановить — вид сверкающего меча всех отпугивал.