– Если цена будет не беспределыцицкая, Гаркалыч купит. Но, блин… Не, я понимаю, что ты умеешь торговать фактиками из уголовных дел. Ну и? У нас что, есть этот твой фактик?
– Можно попробовать нащупать, – безмятежно сказал Дюйм.
– Отсюда?! – искренне изумился Эдик. – Ну сибиряк-то ладно, он тут ничего не знает, но ты-то…
– Можно попробовать, – упрямо повторил Дюйм. – Есть у меня парочка идей, как это провернуть… И если ты скажешь: делать нам нечего, кроме как заниматься этой фигней, – то будешь прав.
– Мужики, я чего-то не догоняю, – напомнил о себе Квадрат. – Вы о чем?
– Наш спятивший судейский приятель, – любезно пояснил гаишнику Эдик, – собирается вычислить того, кто завалил Гаркалова-младшенького, и вдуть информашку папе. Не выходя из камеры хочет, Холмс фигов, раскрыть двойное убийство. Посредством одного лишь своего могучего ума с профессионально завитыми извилинами…
– …а также с помощью телефона, былых связей и оставшихся на воле друзей-коллег, – напомнил Дюйм. – А че, слабо? У тебя есть дела поважнее? Не срастется, ну так и бросим, мы ж ничего не теряем, даже свои цепи…
Из окон коттеджа был виден Финский залив. Из других окон были видны джип «чероки» и «ауди», припаркованные справа от темно-красных железных ворот. Путь машин по двору отмечали колеи на не по-питерски сухом, неслипающимся, как из киношной «сноу-мэшин», снегу.
В каминном зале сидело трое мужчин. Они расположились в креслах неподалеку от разожженного огня; на низком столике дожидались, когда до них дойдет дело, откупоренные бутылка виски и бутылка вина, блюдо с фруктами и блюдо с канапе.
Все трое были людьми пожившими и повидавшими. Двое в свое время погостили у Хозяина, а Родик так даже дважды, от звонка до звонка. Третий, владелец коттеджа, с местами не столь отдаленными знаком был только понаслышке, но это обстоятельство нисколько не влияло на его авторитет в их компании.
Связывал их между собой общий бизнес. Правда, кое-кто не согласился бы со словом «бизнес» в применении к тому, чем они занимались, назвал бы это как-нибудь по-другому, обидным каким-нибудь словом. Ну да и пусть, хрен с ним…
А занимались собравшиеся здесь люди машинами.
Нет, они не производили авто и не ремонтировали.
Они машины угоняли. Как любил говорить Карновский, владелец коттеджа на берегу залива: «Если существуют автомобили, кто-то же должен их угонять!»
Разумеется, они не сами уводили тачки с улиц, хотя кое-кто из них много лет назад начинал именно с этого и теперь, случись такая надобность, не оплошал бы.
«Угон» – для многих звучит как-то невнушительно. Дескать, мелкая уголовка, забава для малолеток или занятие для одиночек… Увы, время одиночек безвозвратно миновало. С тех пор, как на улицах городов количество автомобилей многократно выросло и среди них на каждом шагу все чаще попадались дорогие и престижные, появилась возможность развернуться и превратить одиночные кражи в налаженный бизнес. Люди понимающие вам скажут, что эта сфера криминальной деятельности по доходности лишь немногим уступает наркоторговле и продаже оружия.
Хотя, справедливости ради… или точности ради, как угодно, – следует отметить, что эти люди не занимались автомобильным разбоем. Разбойный бизнес держали, главным образом, выходцы из южных регионов. Видимо, тамошней горячей натуре претило долго и терпеливо отслеживать присмотренную или заказанную тачку, выяснять, где и насколько обычно паркуется автовладелец, какой модели установлена противоугонка (хотя многие лохи, между нами говоря, клеят на боковое стеклышко бумажку с угрожающей надписью: дескать, машина оборудована сигнализацией фирмы такой-то, берегись! Ну не идиоты, а?), записывать с помощью прибора под нерусским названием код-граббер электронный код сигнализации во время ее отключения – дело тоже, кстати, непростое, если хозяин нажимает кнопочку на брелоке почти вплотную к борту… А еще ведь надо обеспечить группы прикрытия и сопровождения, и главное – создать сеть автомастерских по разборке машин и перебивке номеров. И уж тем более претило любителям лихих налетов на трассе выстраивать сложные схемы переправки угнанных в Западной Европе автомобилей в Россию.
Так что неблагодарным, небезопасным, тяжелым трудом по угону без разбоя приходилось заниматься нашим соотечественникам. Бедняги.
Работу последней схемы, а вернее, такой тонкий и наиболее ответственный момент, как провоз машинок через таможню, обеспечивал Гаркалов-младший. Где крутятся большие деньги, там просто необходима поддержка во властных структурах. Димочка Гаркалов, главным образом благодаря своему папашке, имел, разумеется, обширные связи в тех самых структурах.
Димон по жизни был, конечно, раздолбай, но в том, что касалось дела, соображал хватко и свои связи никому не передоверял, держал замкнутыми только на себя. А ведь незаменимым быть лучше, не правда ли? Оно как-то надежней… и безопасней.
И сейчас Гаркалов-младший был мертв. Схема, кою контролировал он при жизни, пока работала, но… Но уже назревали первые проблемы.
И проблемы предстояло как-то решать.
Владелец коттеджа поправил поленья в камине, бросил щипцы в металлическую стойку и вернулся к остальным. Со стороны залива в окна ломился соленый ветер, но в каминном зале было тепло и уютно.
– Чего звал-то? – спросил его Родик.
Сперва Карновский достал из коробки сигару «Черчилль Гранд Корона», обработал кончик сигары ножичком, раскурил ее и только потом преспокойнейшим образом ответил:
– Вчера у меня нарисовался один хрен. И начал базар с того, что может, дескать, сохранить нам канал на таможне.
Двое его слушателей переглянулись.
– В смысле? – по-простому спросил Южный.
– Дай я уж по порядку, – сказал Карновский, стряхивая сигарный пепел с колен. – Потом он назвал ваши имена… И вообще у меня сложилось впечатление, что ему известно о нас все.
– Так, – напрягся Родик. – Откуда он нас знает? Мент?
– Не похож, – покачал головой Карновский. – Судя по тому, что он предложил… Скорее, тут чувствуется потная лапка папаши Гаркалова. Ты дай договорить, а потом уж перетрем тему.
– Ну так договаривай! – сорвался Родик.
– Не нервничай, вредно, – равнодушно сказал Карновский. – Далее этот хрен привел кое-какие фактики, которые знать ему вообще не положено. Но которые во всех подробностях рисуют нашу с вами… творческую деятельность.
– И ты так спокойно об этом рассказываешь, будто про хоккей! – опять взвился Родик.
– А ты обожди разоряться раньше времени. Сейчас похлеще пулю услышишь. Фактики – это так, подстраховка ему и подтверждение его крутизны. А вообще он с прискорбием вынужден был сообщить, что, в связи со смертью Димона наш канальчик на таможне тю-тю. В смысле, будет прикрыт.