– И кто будет заниматься этими методами? – спросил Эдик.
– Автолюбители, – не задумываясь, ответил Дюйм. – Во-первых, мы отпустили с миром ихнего парнишку и готовы навсегда забыть об этом печальном недоразумении…
– Ага, они просто по жизни будут считать себя обязанными, жди больше, – сказал Эдик. – Не та это публика, Дюйм. Отпустил – твое дело, тебя никто не просил.
– Тишина в зале суда! – рявкнул Дюйм. И добавил тише: – Не лезь, сынок, поперек батьки. Не про благодарность речь. А про жест, который они должны оценить, и, по крайней мере, выслушать нас со всем вниманием.
Тут-то и начинается во-вторых. Мы им отдаем нашего подозреваемого Давыдова, убеждаем в своей твердой уверенности, будто этот субчик знает, как на самом деле было и кто настоящий душегуб. Именно это и остается из него выколотить. При их криминальных возможностях – пустяк, о котором смешно говорить. И тут надо перед автолюбителями красиво так, по-адвокатски разложить их счастливое будущее: как они приносят Гаркалову на блюдечке правду про коварные замыслы его врагов, как Гаркалов их за это щедро благодарит… Ну и про нас чтоб не забыл.
– А как ты выйдешь на автолюбителей? – спросил Карташ.
– Это-то как раз проще простого, – отмахнулся Дюйм. – Через твоего Башана отправляем маляву этому, Карновскому. Пусть кто-нибудь приползет сюда на свиданку. Маляву составим вместе, а лично переговорить с автомобилистом могу и я. Думаю, у меня это лучше получится… Ну как?
– Фигня, – сказал Эдик. – Башана сейчас наверняка опера колят, мы его не достанем еще неделю… Если вообще достанем.
– И что ты предлагаешь? – посмурнел Дюйм.
– А плевать на него, – осклабился Эдик. – Я знаю Карновского. И у меня дома телефон где-то его есть. Позвоним жене, узнаем, перезвоним напрямую… Не верю, чтобы он не стал слушать – меня-то!
– Отлично, – скептически заметил Квадрат. – Охренительно. Значит, если я правильно въехал, мы сдаем автовикам нашего Давыдова в отеле. Они нам обещают проплатить. Продают соучастника папе Гаркалову И Гаркалов выбивает из него правду. Правильно?
– Типа того.
– Зашибись! – начал заводиться Квадрат. – Но в этой схеме я что-то не вижу наших интересов. Они ж кинут нас, как на лохотроне! И автолюбители, и Гаркалов! Получат Давыдова и забудут, кто мы такие!
– Спокойно, – расплылся в торжествующей ухмылке Дюйм. – Все предусмотрено и учтено!..
В начале десятого утра из гостиницы «Арарат» в утренний сумрак вышел высокий тип в куртке цвета «кофе с молоком», подбитой белым мехом, перешел улицу, нашаривая в кармане ключи. Его новенькая белая «мазда» была припаркована на другой стороне, аккурат под камерой видеонаблюдения соседнего бизнес-центра, так что он подчас даже не ставил ее на сигнализацию. В этот раз, впрочем, сигналка была включена, и Сергей Давыдов ткнул кнопку на черном пультике. «Мазда» приветливо пискнула два раза и дважды мигнула габаритами. Сергей сел на водительское место, поежился от холода, запустил двигатель и полез за сметкой в бардачок – ночью пошел снег, надо бы стекла расчистить. А в это время мотор и прогреется. Он наклонился к бардачку…
В лицо пшикнула вонючая струя, ударила в носоглотку – и иссякла. Он еще успел почувствовать резкий, как мята, запах, а потом вдруг увидел прямо перед глазами черную кожу пассажирского сиденья, очень близко – упал, что ли? А потом мир померк.
Впереди неспешно припарковался грузовой «форд»-фургончик, аккурат между «маздой» и видеокамерой. Отъехал он буквально через полминуты – и чего, спрашивается, вставал? – и спустя еще пару секунд следом за ней на улицу вырулила «мазда»…
Внутри бокса было чистенько и светло, инструмент не валяется где попало, да и работяги опрятные, не в промасленных ватниках, а в аккуратных синих комбезах.
«Хана», – тоскливо подумал Сергей Давыдов.
Впрочем, ханы пока не наступало. Вместо нее громыхнула цепь, загудел электромотор, и Давыдова потащило вверх… Окончательно придя в себя, он осознал, что его подцепили за наручники крюком и подтянули вверх грузоподъемным устройством под названием тельфер, с помощью которого вытягивают из машин и меняют карбюраторы. Пока ноги Давыдова еще касались пола.
– Здорово, – сказал абсолютно незнакомый Давыдову человек. Он сидел напротив Сергея на стуле и качал в руке пульт управления с тремя кнопками.
Человек этот и по возрасту, и по одежде, и по тому, как себя держал, мог оказаться кем угодно – от мента до бандита. Или… О господи… Неужели хотят его «маздочку» разобрать, а самого закопать где-нибудь на пустыре? Внутри все оборвалось. Стоп, но почему тогда сразу не прикончили?..
О чем никак не мог знать работник гостиницы «Арарат» Сергей Давыдов – что перед ним сидит хорошо известный и довольно авторитетный в некоторых кругах человек по имени Родик. Зато Родик знал, кто сейчас находится перед ним в крайне неудобном для беседы на равных положении. Для того и зазвали этого штымпа в гости, чтобы он оказался в подобном неудобном положении.
– Проверим-ка технику, вдруг не пашет, – сказал Родик. И нажал кнопку со стрелочкой вверх. Загудел электромотор, звякнула цепь, и пленника потащило выше. Сцепленные наручниками за спиной руки выворачивало из плечевых суставов.
– Работает, порядок, – удовлетворенно сказал Родик, нажимая красную кнопку.
Давыдов теперь уже касался бетонного пола лишь носками ботинок.
– Может, поорать хочешь? – лениво предложил Родик. – Спасите! Караул! Милиция! Это завсегда пожалуйста. Места тут обитаемые, менты табунами ходят, дружинников, как на сучке блох, а честные граждане им вовсю помогают. Да и стеночки у бокса хлипкие, любые крики пропускают и даже усиливают. И мы против не будем. Постоим, послушаем, как ты надрываешься.
– Что вам нужно? – выдавил Давыдов, чувствуя, как рубашка на спине стремительно намокает от пота. Больно пока было не очень, пока было просто некомфортно, но он представлял себе, что начнется, если крюк поднимется еще чуть-чуть.
– А ты думаешь, не объясним, голуба? Так и будем с тобой одними шутками перебрасываться?
– Командир, а дай-ка я ему монтировочкой по ребрам пройдусь. Сил нет просто стоять и смотреть на эту суку, – попросил один из работяг.
– Ну подожди ты, а! – повысил голос Родик. – Не, я тебя точно за садо-мазо уволю из рядов. Ты мне одного уже превратил в кусок мяса, спасибо большое… А может, этот кент сговорчивый, словесными запорами не страдает и Бонивура корчить не станет. Дай ему шанс.
– Я не понимаю, – проблеял Давыдов. У него уже начали затекать руки.
– Правду говорить, бля, сразу готов или после монтировки? Вишь, как боец поработать рвется. Ну?