Повесив трубку, Карновский еще немного покумекал и набрал номер говнюка, который впутал их во всю эту историю с «Крестами» и сидящим там убийцей Гаркалова…
Шилову надоело ловить бомбил и торговаться, поэтому он под чужое имя взял на прокат серую и неприметную в потоке дорогих иномарок «шкоду-октавию». В конце концов, в средствах он ограничен не был, но тратиться на частников считал лишней роскошью. Тем более, что не всегда возможно поймать тачку, а если вдруг понадобиться, вдруг возникнет насущная необходимость присутсвовать одновременно в нескольких местах, а водила откажется возить гостя города туда-сюда… Вот как, например, сейчас.
События завертелись с головокружительной быстротой.
Во время последнего разговора с Карновским они договорились так: устранение Карташа проходит успешно – Карновский звонит и произносит одну кодовую фразу, что-то срывается – звонит и произносит другую фразу. Так этот недоумок Карновский позвонил и обошелся вообще без кодовых фраз, а сказал, что возникли неожиданные проблемы, причем, говорит, не у нас они возникли, а у вас. Такие, блин, проблемы, что все прежние договоренности требуют пересмотра. Если желаете узнать, в чем дело, добавляет, нужно встретиться. Вот он и летит на встречу с Карновским. Как шестерка, блин, на свист бригадира.
Но – не долетел.
Телефон заиграл начало увертюры из «Вильгельма Телля», Шилов, не отвлекаясь от дороги, нашарил в кармане трубку, матернулся, но посмотрел на высветившийся номер и мигом собрался.
– Да!
– Серая «газель», – негромко сказала трубка, – номер…
Шилов нажал отбой и тут же отстукал семь цифр.
Сработало! Карташавывозят из «Крестов»! Неважно, куда и насколько, главное – что он вот-вот будет вне стен СИЗО, а следовательно, станет прекрасной мишенью.
Ваше слово, товарищ автомат СВУ-АС!..
Он включил левый повортник и вывернул руль, перестраиваясь. Сзади раздались раздраженные гудки. Плевать. Шилов был неподалеку от Финляндского вокзала и намеревался лично проследить за ходом акции.
Развернувшуюся следом на ним синюю «десятку» он не заметил.
…Ровно в тот момент, когда автолюбители заканчивали отчет, лязгнул замочек, приоткрылась чуть-чуть «кормушка» – Дюйм, который в позе «Ленин и кепка» держал в вытянутой руке мобильник с включенной громкой связью, едва успел в панике вырубить громкость и спрятать «трубу» за спину, – и на пол хаты шлепнулся кусочек бумаги, скатанный в плотную трубочку-рулончик. «Кормушка» тут же захлопнулась. Малява. Кто-то передал им через цирика записку.
Дюйм шумно перевел дух, нажал кнопку отключения связи, а Эдик наклонился, подобрал бумажку, посмотрел на нее.
– Тебе, блин.
И протянул маляву Карташу. И точно: на трубочке было написано карандашом: «А. К-шу». Если цирик ничего не перепутал и в соседней камере не сидит какой-нибудь Андреас Кальнынш, который тоже А. К-ш.
– А ты здесь популярен, сокол ты мой одинокий, – заметил опер, и в глазах его вновь появился огонек подозрительности. – То дачки сыплются как из рога, то теперь и письма пошли…
Не так давно Карташу доставили еще одну загадочную посылку, и опять в неурочное время – полиэтиленовый пакет от «Максидома», с хавкой, сигаретами и причиндалами для чистки зубов.
– Так Пастор кормит, – пожал плечами Алексей, искренне уверенный, что так оно и есть.
– Ладно, погодите вы, – бросил Квадрат и повернулся к Дюйму: – Я не понял, что там с нашими бабками?
– А ничего, – яростно сказал Дюйм, швыряя трубку на одеяло – то есть, уже не пряча ее от Карташа. Эмоции переполняли его. – Все всё слышали, всё все поняли. Что могли, мы сделали. Дальше пусть папаша Гаркалов выясняет, кто за всем этим стоит.
– Дык кто стоит-то?! Шлюха какая-то вошла в гостиницу, без ствола притом, и что? Она, что ли, сыночка мочканула? Как? И кто она такая?
– Да-с, милостивые государи, – вздохнул Эдик. – Опять тупик. Будем копать дальше? Или все же это наш общий сибирский друг укокошил обоих?
– А я с самого начала и говорил, – сказал Квадрат. – И все равно он нам денег должен. Сам работу предложил…
– А вдруг Давыдов этот оказался бы не при чем? – угрюмо спросил Алексей, раскатывая на ладони трубочку малявы. – И его б братва запытала до смерти?
– Но оказался-то очен-но даже причем, – отмахнулся Эдик. – Не ной, Карташ. Знаешь, если все время оглядываться на «если бы», да «кабы», да «как бы чего не вышло»…
Но Карташ его уже не слушал. Ему вдруг все стало ясно. Все сложилось в одну картинку. «Вон оно как… – подумал он совершенно спокойно. Ни обиды, ни тоски, ни разочарования он не испытывал. Вообще ничего не испытывал. – Мог бы и сам допереть. Значит, с самого начала это была огромная многоходовая подстава. И плевать, ради каких таких золотых ферзей гробовая фирмочка «Глаголев, Кацуба и Ко» решила пожертвовать пешками Алексеем и Машей. Главное, что пожертвовали Машей… Ай-ай-ай, товарищ Кацуба, с женщинами воюете, а еще офицер… Чем ты лучше какого-нибудь Эдика, Пастора или Гаркалова?»
Таких совпадений просто не бывает. И не важно, кто убил Машу – киллер-невидимка или он сам в наркотическом дурмане. Теперь уже не важно. Главное, что об «Арарате» Карташ узнал за два дня до вылета в Питер. В «Арарат» их поселила Глаголевская контора. А таинственный куратор приказал Давыдову переиначить свой график работы за неделю до их приезда. Возможно, конечно, что подселение в номер двести восемьдесят четыре планировалось Кацубой задолго до того, как он посвятил в свои планы Карташа, и некий их с Глаголевым противник, имея «уши» в конторе, успел подготовиться. Но – подготовиться к чему? К тому, что на презентации – куда Алексей и Маша пошли по воле, между прочим, того же Кацубы – им обязательно встретится Гаркалов, что сынок непременно станет крутиться вокруг Маши, что все трое стопудово вернутся в гостиницу? Не бывает таких Кассандр, вот в чем дело. Значит, все это, от начала до конца, до конца, было спланировано белокурым монстром и его соратниками.
Quod erat demonstrandum, как говорили древние римлянцы.
Ну, ребята, готовьтесь. Машку я вам не прощу…
Он заметил, что пальцы его все еще нервно крутят загадочную записку, машинально развернул ее, прочитал… Ничего не понял, вчитался…
– И что теперь мы? – спросил Квадрат у Дюйма.
– А ты чего хотел? – раздраженно сказал судья. – Чтобы все получалось с первого раза? Эй, сибиряк, может, сознаешься все ж таки, чтоб мы зря не напрягались? Ты своих друзей упокоил али не ты?.. Сибиряк, я к тебе обращаюсь. Алло, Алексей, оглох? Леха, мать твою!..
Карташ ничего не видел и не слышал вокруг. И ничего не понимал.