В управлении я первым делом заглянул к капитану и, надо сказать, своими известиями его вовсе не обрадовал. Мало того что два новых трупа на руках, так еще война банд в любой момент начаться может! И это в месяц выборов!
В общем, накрутил себя шеф изрядно, и лишь наметившиеся подвижки в расследовании позволили мне избежать нагоняя.
Но расслабляться оказалось слишком рано: продавщица цветов просмотрела фотокарточки всех известных нам членов банды Адама Марона, но не узнала ни одного из них. Пришлось вызывать полицейского художника и составлять портреты водителя и стрелка в надежде, что сумеют помочь детективы дивизиона по борьбе с организованной преступностью.
— Артур! — окликнул я парня, ни на шаг не отходившего от симпатичной свидетельницы. — Идем!
— Куда? — удивился Левин. — Тут же…
— Художник и без тебя прекрасно справится. А нам по делам надо съездить.
— А вдруг их опознают?
— Будешь время от времени звонить, — успокоил я его. — Не волнуйся, это дело небыстрое.
— Идите-идите, — обернулся к нам полицейский художник. — Не стойте над душой.
Левин тяжело вздохнул и поплелся за мной.
По пути к лифту я заглянул в кабинет и спросил у зарывшегося в бумаги Навина:
— Не нашел еще своего алхимика?
— Нет, — отозвался тот, — но он точно где-то здесь. Где-то в этих самых документах.
— Рецидивистов всех проверили?
— Всех до единого, — кивнул Ян. — Ладно, не отвлекай.
Не отвлекай? Ну-ну…
— Комиссар Грай! — крикнул вызвавший лифт Артур. — Вы идете?
Я вслед за парнем заскочил в кабину и уточнил:
— Штаб-квартиру профсоюза грузчиков знаешь?
— В складах у вокзала? Знаю.
— Вот и замечательно. Поехали.
Дорога до вокзала много времени не заняла, но вот в его окрестностях скорость пришлось сбросить до минимума. На узеньких улочках, застроенных разномастными пакгаузами, навстречу постоянно попадались грузовики и фургоны, а по обочинам с целеустремленностью заводных кукол шагали тронутые.
Их было видно сразу. Обычные грузчики сбивались в компании по три-четыре человека, курили и травили анекдоты, эти же просто шли, тащили, катили. Молча, каждый сам по себе.
Жутковатое зрелище.
— Не сигналь, — попросил я воспользовавшегося клаксоном Артура. — Бесполезно.
Формально тронутые считались живыми, но за редким исключением они делали, что должны были делать, и только. Каждый словно существовал в собственном мире, в своем собственном времени.
С другой стороны, при всех своих странностях тронутые отличались завидным здоровьем и выносливостью, не пили, не курили, вкалывали от звонка до звонка, и потому предприниматели зачастую предпочитали вместо одного нормального работника нанимать двух таких и при этом еще экономили на фонде оплаты труда.
— Почему так? — спросил вдруг Левин. — Они как мертвецы ходячие. Даже сержант Фольг не такой. А инспектора Крамера от обычного человека вообще не отличить…
— Много разного на эту тему написано, — пожал я плечами.
— А вы как думаете?
— Никак. Поговори потом с Навином, он любит об этом порассуждать. — Автомобиль остановился через дорогу от штаб-квартиры профсоюза грузчиков, и я указал на телефонную будку. — Время от времени звони в управление.
— Хорошо, — кивнул Левин, выбрался из-за руля и, дребезжа мелочью, побежал выполнять распоряжение.
Я поднялся на крыльцо особняка, дождался его отмашки — ничего! — и распахнул массивную дверь. Только шагнул в полутемный вестибюль, и навстречу немедленно выдвинулась плечистая фигура.
— Вам назначено? — пробасил охранник с неоднократно ломанным носом и сбитыми костяшками уличного бойца. Его ничуть не менее габаритный напарник остался сидеть в кресле, но газету отложил.
— Обычно я сам себе назначаю.
Вида полицейского значка хватило, чтобы громила освободил проход, я подошел к лестнице и без всякой спешки начал подниматься на второй этаж. Вслед понеслось треньканье телефонного диска.
Нестрашно.
Выскочившую при моем появлении из-за стола фигуристую секретаршу я и слушать не стал. Досадливо отмахнулся, распахнул дверь кабинета и решительно переступил через порог.
— Чем обязан? — оторвался от бумаг мужчина средних лет. Ворот его сорочки был расстегнут, галстук и пиджак висели на вешалке в углу. Там же замер похожий на хорька парень с характерной выпуклостью под левой подмышкой.
— Специальный комиссар полиции Грай, — представился я.
— Я не спрашивал, кто вы, — нахмурился профсоюзный воротила. — Меня интересует, зачем вы сюда явились.
Внимательно оглядев аскетичную обстановку, я усмехнулся и неопределенно пожал плечами:
— Думаю, вам прекрасно известно, зачем я здесь.
— У меня нет настроения разгадывать загадки! — резко бросил хозяин кабинета. — Или говорите, что вам нужно, или оставьте нас!
Я приблизился к его столу и спокойно произнес:
— Возникло мнение, что вы несколько неверно трактуете сложившуюся политическую обстановку и в силу этого не можете больше рассчитывать на поддержку покровителей из городского совета.
— Что? — У профсоюзного бонзы аж брови на лоб полезли. — Что вы сказали?!
— Вы ведь на самом деле не страдаете тугоухостью, ведь нет? — с дружелюбной улыбкой поинтересовался я.
— Какого черта вы лезете в чужие дела?! — поднялся из кресла мужчина, лицо которого налилось дурной кровью. — Это не вашего ума дело! Да одного звонка хватит, чтобы вас вышвырнули на улицу!
— Так было. — Мне не составило ни малейшего труда сохранить спокойствие, поскольку именно на такую реакцию разыгрываемый мною фарс и был рассчитан. — Так было, пока вы не поставили не на ту лошадь. Теперь все по-другому. Больше никто не будет выгораживать вас, и нам не придется закрывать глаза на ваши грязные делишки.
— Это переходит все границы!
— Привыкайте к новым правилам.
— Покажи этому господину, где выход! — приказал глава профсоюза помощнику, плюхнулся обратно в кресло и скрестил на груди руки.
Хорек немедленно встал между мной и столом.
— Вы слышали, — заявил он. — Уходите.
Я направился к выходу, почти сразу остановился и обернулся:
— Еще один момент…
— Уходите! — Хорек ухватил меня за плечо и немедленно за это поплатился.
До хруста в суставе выкрутив перехваченную руку, я ткнул его лицом в дверное полотно, положил свободную ладонь на аккуратно подстриженный затылок, надавил, и парень взвыл от боли в сломанном носе.