Видимо, Король нашел время ознакомиться с этим документом.
– Ваше Величество, наш полк готов служить Вам до тех пор, пока не погибнет последний из нас.
– Умирать не надо, Пайетт, – сказал Король, – надо убивать…
Король жестом показал, что не мешало бы повторить. Бригадир наполнил свой бокал и бокал Короля.
– Когда-то давно, Пайетт… – сказал Король, – я прочитал все книги про Джеймса Бонда. Я был очень расстроен, когда мне сказали, что это вымышленный персонаж, а не реальное лицо.
Король отхлебнул из своего бокала.
– Мне больше не нужны вояки, Пайетт, – сказал Король – те, что у нас были, не смогли защитить страну. Мы потеряли свой флот… понадобятся годы, даже десятилетия, чтобы восстановить его. Все это стало результатом неверно принятых решений и совершенно не тех инструментов, какие были нужны для решения проблем. Один человек может решить проблему куда эффективнее, быстрее, незаметнее, чем целый авианосец. Наконец, потеря одного человека Империи обойдется куда дешевле, чем потеря авианосца.
Бригадир подумал, что Король излишне циничен. Но тут же одернул себя – никто не знает, сколь тяжело бремя власти. Бремя Империи.
– Мы должны восстановить свою Империю, бригадир, – сказал Король, – и для этого мне не нужны авианосцы. Мне нужны и солдаты… мне нужны верные и преданные люди, умеющие думать не хуже, чем убивать. У вас есть такие?
– Ваше Величество, мои люди лучшие в британской армии. Они делают порученное им дело, не нуждаясь в командовании, я могу послать любого из них на другой континент и быть уверенным в нем на сто процентов.
– Мы понимаем друг друга, бригадир… – отметил Король.
– Ваше Величество!
– Извольте прекратить тянуться во фрунт, – моментально отреагировал Король, – и научите этому своих подчиненных. Мы сыграем в игру, где нет никаких правил, и правила воинского устава я намерен отменить для вас в первую очередь.
– Я понял… – чуть обескураженно сказал бригадир.
Открылась дверь – в двадцать втором полку у офицеров не было ни адъютантов, ни порученцев, в том числе и для полковника. Каждый мог свободно зайти и сказать то, что нужно.
– Сэр…
Молодой человек в гражданской одежде, видимо явившийся к докладу, осекся на полуслове, увидев Короля.
– Лейтенант, граф Сноудон… – представил офицера бригадир.
Король смерил глазами молодого человека, своего одногодка. Непримечательный, длинные волосы, дизайнерские джинсы, дорогие докеры и ветровка. Сумочка – напузник – обычно бойцы САС носят в ней оружие, когда одеты в гражданское. Ее размер – позволяет постоянно держать под рукой полноразмерный армейский пистолет.
– Мы знакомы… – сказал Король, – одиннадцатый граф Сноудон, если не ошибаюсь.
– Двенадцатый, сир. Одиннадцатый – мой отец.
– Лейтенант командует патрулем, который временно приписан к службе безопасности аэропорта Хитроу, – пояснил бригадир.
В САС такое назначение считалось манной небесной. Лондон со всеми его развлечениями плюс симпатичные стюардессы в большом количестве и туристки, которым можно предложить показать Лондон.
– Парлато итальяно? – вдруг спросил Король.
– Си, синьор, – удивленно ответил лейтенант.
– Какие еще языки знаете? – продолжил Король.
– Французский, немецкий, немного испанский. Французский и немецкий – свободно.
– Отлично. Бригадир, я буду благодарен, если вы прикомандируете лейтенанта к моей охране. На мой взгляд, моя охрана, осуществляемая спецотделом полиции, оставляет желать лучшего, а времена сейчас неспокойные. Несколько тренировок с опытным офицером САС определенно пойдет полицейским на пользу.
Бригадир хотел сказать, что лейтенант Сноудон далек от определения «опытный офицер САС» и сам бригадир, доведись ему коротко охарактеризовать графа, сказал бы что-то вроде «ушлый и недисциплинированный засранец». Но воля монарха была ясно выражена, и кто он такой, чтобы противоречить?
– Есть, сир.
– Вот и отлично. Не смею больше отвлекать ваше внимание.
Король поднялся со своего места, принял поданную ему фотографию и удалился…
В кабинете повисла напряженная тишина, которую нарушил бригадир.
– Смену можете не сдавать. Я распоряжусь, чтобы Лоусон заменил вас, он работал в аэропорту и знает, что там к чему.
– Есть.
– Приведите себя в порядок, лейтенант. Пересмотрите свой гардероб, отдайте в чистку пару подходящих гражданских костюмов или закажите новый, если подходящих не окажется. Приведите в порядок и свой полковой мундир.
– Есть, сир.
– Я не закончил. Не вздумайте добираться до дворца на вашем мотоцикле. Наймите машину, если ее у вас нет. И я очень надеюсь, лейтенант, что репутация нашего полка не будет запятнана непристойным скандалом, в какие вы имеете редкостный талант попадать.
Лейтенант сделал непонимающее лицо, и бригадир заорал:
– И не делайте вид, что не понимаете о чем речь!
– Есть, сэр!
– Все, идите. Дежурство вам отметят. Я прослежу, чтобы бумаги оформили надлежащим образом…
– Спасибо, сэр.
– Да, и… смените ваши чертовы джинсы на что-то более разумное. В них вы похожи на педика с вокзала Сент Панкрас [70] .
– Есть, сэр.
Выходя из кабинета, лейтенант озабоченно посмотрел на часы. Милашка Синтия с БОАК, его новая добыча, наверное, уже его заждалась и, возможно, зла на него. А она не та девушка, которую можно оставлять без присмотра…
С этими мыслями лейтенант побежал вниз по лестнице, прикидывая, что надеть завтра, чтобы произвести впечатление на придворных дам.
Что останется
Кроме памяти…
Странные места и странные люди…
В этой жизни мне везло на события. И людей. Некоторым людям не везет – совершенно, их жизнь пустая и серая. Они ищут смысл в каких-то безумных, бессмысленных развлечениях – кто-то гоняет на авто по городу со скоростью сто двадцать, кто-то вечером танцует на столе в полураздетом виде, кто-то нарушает закон. Те же люди, которых я знал, – ставили свою жизнь на кон совершенно осознанно и хладнокровно, без вызова и эпатажа, желая сделать то, что нужно сделать. То, что нельзя не сделать. Их нельзя было не уважать – даже врагов.
А вместе с ними ставил свою жизнь на кон и я.
Ровно в двадцать два пятьдесят семь по местному времени я вышел из машины, которую взял напрокат вчера в аэропорту, хлопнул дверцей и пошел вверх по улице, особо ни на что не обращая внимания. Французы любят внешние эффекты и подобные операции рассчитывают до секунд, это своего рода их шик. И ровно в двадцать три ноль-ноль, когда я дошел до белой угловой громады Гран Пост – у тротуара тормознул клиновидный «Ситроен» с затемненными стеклами, открылась задняя дверь справа. Я сел – и машина мгновенно отъехала от тротуара, рванулась в пугающую черноту улиц, она шла поразительно плавно, потому что на машинах этой мануфактуры устанавливается специальная гидропневматическая подвеска, позволяющая забыть, что такое неровности – едешь, как на ковре-самолете летишь. Для Алжира, столицы новой Франции, это более чем актуально – дороги здесь проблемные.