– Я тоже прошу Ваше высочество извинить меня и принять во внимание, что наша первая встреча произошла при таких обстоятельствах, что я никак не мог предположить, кем вы в действительности являетесь, – произнес участковый, на которого было жалко смотреть.
– Теперь господин офицер называть я Ваше высочество и больше не называть чурка и говорящее полено с глаза? – высокомерно поинтересовался Камаль.
При этих словах подполковник шагнул к участковому и яростно зашептал сквозь зубы, но он был настолько взбешен, что уже не контролировал себя, и поэтому шепот был довольно громким:
– Ты что, мразь, творишь? Тебе, сволочь, погоны жмут? Я тебя, сукиного сына, сгною! Я тебя без пенсии к чертовой матери выгоню! Ты у меня под суд пойдешь!
Участковый стоял ни жив ни мертв, уставившись взглядом в пол, и молчал, да и что он мог на это сказать?
Самойлов резко выдохнул и многообещающе заявил:
– Уверяю вас, Ваше высочество, что этот работник, опозоривший славные ряды российской милиции, будет примерно наказан! В отношении его будет проведено служебное расследование, о результатах которого я сообщу господину Джафару, а он вам!
– Аллах он! – махнул рукой Камаль.
Самойлов изумленно на него вытаращился, и я поторопился перевести:
– Его высочество хотел сказать: Аллах с ним! То есть он имел в виду, что он его прощает. Я правильно понял? – спросил я Камаля.
– Да, мой друг Искандер! – подтвердил тот.
– Спасибо, Ваше высочество! – с огромным облегчением, чуть не расплывшись на полу, как лужа растаявшего мороженого, воскликнул участковый.
– Не думай, что ты так легко отделаешься! – зловещим тоном остудил его радость подполковник, и тот снова сник, а Самойлов повернулся к нам и официально сказал: – Вам я тоже приношу извинения за действия своих сотрудников. Все могут быть свободны!
Тут его взгляд упал на тихонько сидевшего в сторонке Абузярова, на которого он в этой суете и нервотрепке сначала не обратил внимания, и его глаза мгновенно сощурились, лицо закаменело, а он сам как-то подобрался и напрягся. Потом он облегченно вздохнул и радостно воскликнул:
– Ба! Риф Бикулов собственной персоной!
– Вы ошибаетесь! – быстро ответил тот. – Я Виль Абдуллаевич Абузяров. У меня и паспорт с собой есть!
– Да знаю я, какой ты мастер документы подделывать! В ориентировке на тебя еще и не такое написано! – нехорошо усмехнулся подполковник и, обращаясь к нам, сказал: – Благодарю за помощь в поимке преступника! Этот мошенник по всему СНГ отметился! Его милиция всех стран уже несколько лет ищет, и он объявлен в международный розыск, только вот никак задержать его не могли – хитрый черт! Что он в этот раз натворил?
– Переодевшись в шейха, жеребца у нас с конезавода украл, – тут же ответил Харитонов. – Оставил в залог деньги и это свидетельство, – он кивнул в сторону Камаля, – и поминай как звали!
– Он грабить я! – сказал Камаль. – Он я травить и грабить! Здесь и отель! Одежда, деньги, credit cards, документ, часы, драгоценности, телефон...
– Обыскать! – тут же приказал Самойлов.
– Я требую адвоката! – вскинулся Абузяров-Бикулов.
– Милый! – проникновенно сказал, приближаясь к нему участковый, горевший желанием хоть как-то искупить свою вину, пусть даже кровью, но при этом чужой, и свистящим шепотом закончил: – Ты не брыкайся! А то я побеседую с тобой наедине, и ты у меня не только про адвоката забудешь, но и как тебя зовут!
Он и следователь быстро, но очень профессионально обшмонали мошенника, и на столе появился спрятанный ранее в нагрудном кармане его пиджака полиэтиленовый пакет с какими-то документами и драгоценностями, а также мобильник из, казалось бы, обычного металла.
– Как приятно иметь дело с преступником, который носит с собой все награбленное! – усмехнулся следователь. – Тут и доказывать-то ничего не надо! Все улики налицо!
– Мой телефон! – бросился к столу Камаль.
– Что-то он простовато выглядит, – с сомнением заметил Самойлов.
– Это платина, – спокойно пояснил ему Джафар, и рот у подполковника открылся сам собой.
– Что здесь еще ваше? – спросил, придя в себя от удивления, Самойлов.
– Все! – исчерпывающе ответил шейх.
На всякий случай подполковник взял в руки паспорт Камаля и, как бы между прочим, сверил фотографию с оригиналом, после чего уверенно сказал:
– Это точно ваше!
– Да, это мой! – радостно подтвердил Камаль. – Паспорт! – с нежностью сказал он, прижимая документ к груди. – Теперь я мочь вернуться дом! – Потом он просмотрел все остальное и заявил: – Пластиковый карта есть, другой документ тоже есть, часы есть, драгоценности есть, – говоря это, он стал надевать их на себя, причем вид у него от этого получился самый невероятный – сумасшедше дорогие драгоценности на человеке, одетом в поношенную одежду, к тому же с чужого плеча. – Деньги нет! – закончил он.
– Ты куда их дел, сука? – наклонился к преступнику участковый. – А ну колись!
Абузяров-Бикулов отвернулся и ничего не ответил, а вот Камаль заявил:
– Аллах они! Я они платить учеба!
– Его высочество хотел сказать, что любая наука стоит денег, – перевел я на общедоступный язык.
– Yes, мой друг Искандер! – кивнул Камаль и обратился к ментам: – Когда вы они находить, вы мочь оставлять их себе!
Менты быстро смекнули, что сумма будет очень немаленькой, и благодарно закивали, как китайские болванчики, а я злорадно подумал, что уж они-то эти деньги из Абузярова, или кто он там на самом деле, вытрясут, причем не стесняясь в средствах, что этот мерзавец вполне заслужил.
– Кстати, о деньгах! Надеюсь, я могу вернуть себе те, что вы у меня отобрали? – спросил я.
– Да-да, конечно! – торопливо ответил следователь.
С огромным чувством облегчения я взял сумку и даже прижал ее к себе – сумма там была очень даже приличная! Забрал я и свой телефон, подумав, что нужно срочно позвонить Марусе, а то она, наверное, уже с ума сошла от беспокойства.
– Боюсь, что Его высочеству нужно будет немного у нас задержаться, чтобы написать заявление, – сказал Самойлов.
Джафар посмотрел на Камаля и что-то сказал ему по-арабски, шейх на это отчаянно замотал головой и что-то ответил.
– Видите ли, господин подполковник, – начал Джафар. – Его высочество находится здесь без позволения своего отца, очень сурового и грозного человека. Если тот узнает о том, что его сын и наследник его ослушался, то у Его высочества будут очень серьезные неприятности. Не могли бы вы обойтись без заявления?
– То есть делу о незаконном задержании Его высочества не будет дан официальный ход? – усиленно стараясь не показать, как он на самом деле обрадовался, уточнил Самойлов.