– А покататься верхом дадите? – поинтересовалась я. – А то я в детстве в деревне ездила, но вот что сейчас получится, не знаю.
– Так это как езда на велосипеде – если один раз научился, то уже никогда больше не забудешь. Вот и с верховой ездой так же! Так что не сомневайтесь, вы быстро восстановите былые навыки, – успокоил меня Харитонов.
– Вы помнить, что я хотеть купить этот ваш жеребец? – спросил его Камаль. – Я просить Джафар помочь я оформить документ, а деньги я вы слать на банк.
– Думаю, что хозяин не будет против, но это только мое мнение, – ответил ему Харитонов. – Вы уж лучше с ним сами поговорите.
– Я он говорить! – твердо заявил шейх.
Предшествуемые и сопровождаемые сзади телохранителями Джафара, мы вышли во двор, где арабы вместе с Харитоновым подошли к Снегу и стали со знанием дела его осматривать, а мы, непонятно почему, за ними, и тут Сашка неожиданно предложил:
– А поехали все к нам? Мы все вместе столько пережили, что просто обидно будет вот так взять вдруг и расстаться. Угощать, правда, нечем, но ведь не это главное? – спросил он, оглядывая всех. – Посидим, поговорим, чайку попьем!
– Я не против, – сказал Харитонов. – Только хозяина предупрежу, что Снег нашелся, но я немного задержусь. – И он достал телефон.
– Не думаю, что он будет этим очень доволен, – заметила я.
– А я ему скажу, что нашел во всех смыслах настоящего, – подчеркнул он, – покупателя на нашего коня, и он не станет возражать.
Владелец конезавода, выслушав Харитонова, наверное, попросил дать телефон Камалю, который горячо принялся его убеждать, что обязательно купит Снега, но, поскольку с непривычки его русский понять было сложно, сотовый взял Джафар, который представился и подтвердил серьезность намерений своего друга – сейчас, в неофициальной обстановке, он обращался к шейху по имени и на «ты». Получив разрешение владельца, Харитонов убрал сотовый, потом Камаль обговорил что-то с Джафаром, и они тоже согласились заехать к нам на дачу. Один только Мажор безмолвствовал и чувствовал себя явно не в своей тарелке, потому что во всем произошедшем была немалая часть его вины, и он предпочитал держаться в тени, надеясь, что о нем так скорее забудут.
Благодаря тому, что нам вернули деньги, я расплатилась со ждавшими меня и обрадовавшимися, что все благополучно завершилось, ребятами, и они на микроавтобусе поехали в Москву – у них и своих дел полно, а они столько времени на меня потратили. Мы же все, даже Мажор, залезли в лимузин, о внутреннем убранстве которого я ничего подробно говорить не буду – это была сказка наяву. Перед этим Джафар что-то приказал своим телохранителям, и они, быстро сев в машину, куда-то поехали, а мы неторопливо отправились в наш поселок, потому что Харитонов ехал рядом верхом на Снеге, и арабы, внимательно следя за жеребцом в окно, оживленно обсуждали, наверное, его достоинства.
Появление такого роскошного лимузина в нашем дачном кооперативе вызвало эффект разорвавшейся бомбы: его провожали глазами, недоумевая, откуда он мог здесь взяться, а главное, к кому он приехал, а наиболее любопытные пошли за ним следом, чтобы разобраться на месте, причем эта толпа росла по мере нашего приближения к даче прямо на глазах. К виду же Снега дачники отнеслись спокойно – не каждый же человек настолько хорошо разбирается в лошадях, чтобы понять, что перед ним чистокровный орловский рысак. Когда же стало ясно, что лимузин направляется именно к нам, по толпе пошел шепоток недоумения – ладно бы к Богданову, который очень успешно занимался бизнесом, и люди к нему приезжали очень состоятельные и на соответствующих иномарках, но к нам? А уж когда мы с мужем вылезли на свет божий, а за нами арабы, люди потрясенно замолчали – хоть и поздно уже было, но бриллианты ведь собственным, а не отраженным светом горят, так что их не могли не заметить в темноте, а на Камале и Джафаре их было более чем достаточно.
Мажор быстренько ретировался к себе на дачу, а мы устроились в саду, и тут стало ясно, что именно приказал своим телохранителям Джафар, потому что они вернулись с полными сумками самых лучших и дорогих деликатесов, которые только нашлись в Боровске. Они помогли мне накрыть на стол и ушли в джип, хотя я и предлагала им поужинать вместе с нами, но они объяснили мне, что им нельзя сидеть за одним столом с господами. Ну что ж! В каждой избушке свои погремушки, и нечего в чужой монастырь со своим уставом лезть – это их жизнь, их традиции, их обычаи, и не мне о них судить!
Мы расположились вокруг стола, но не столько ели и пили, хотя и проголодались изрядно, сколько обсуждали наши приключения, временами довольно громогласно. Естественно, все это не могло не вызвать самого пристального интереса, и Афонин стал подозрительно часто появляться около забора – со стороны своего участка, конечно, – и самым внимательным образом прислушиваться.
– А давайте пригласим к нам Виктора Петровича, – предложил Сашка. – Ведь если бы он не вызвал милицию, которая задержала в том числе и этого мерзавца, то неизвестно, чем бы вся эта история закончилась.
– Ясно чем! – недовольно сказал Харитонов. – Увел бы этот гад Абузяров и жеребца, и деньги! Да и шейх бы остался без документов! Как бы он тогда домой вернулся?
В общем, все единогласно решили, что Афонин не меньший наш спаситель, чем Джафар, и мы позвали Виктора Петровича к нашему столу. Он не стал отказываться и отнекиваться, а внешне спокойно согласился, да вот только глаза у него горели от любопытства. Появился он у нас уже через несколько минут и при этом в парадной форме со всеми наградами – он постоянно жил на своей даче, потому что другого дома у него не было, и все свое добро, естественно, хранил тут же – и чисто выбритым, вот что значит военная закваска. Приходить с пустыми руками он не любил, так что принес с собой свои знаменитые на весь поселок соленые бочковые помидоры и квашеную капусту, которые и выставил на стол.
– Гвардии подполковник в отставке Афонин Виктор Петрович! – представился он арабам, отдавая честь.
Он сел за стол, мы выпили за знакомство, но спиртное-то пили только я и Сашка с Афониным, а вот гости ограничились соком, зато, распробовав принесенное Виктором Петровичем угощение, быстренько смели его, так что и следа не осталось, а потом донельзя довольный благополучным завершением этой истории Камаль прочувствованно сказал:
– Большой спасибо вы, что вызывать police!
– А что было делать? – спросил Афонин. – Место для застолья Сашка с Марией выбрали до того странное, что у меня невольно подозрения возникли.
– Что же было странного? – недовольно спросила я – это ведь была моя идея.
– А ты сама рассуди, – объяснил Виктор Петрович. – Если уж вы гостей звали, то на берегу озера куда сподручнее было бы праздновать, чем на свалке. И искупаться опять-таки можно было бы. Что же мне еще оставалось думать? А только то, что вы что-то неположенное затеваете! А уж когда эти психи, как я теперь знаю, появились, то я участковому и позвонил!
– Вовремя менты подоспели, – заметил Сашка. – Вообще-то не будь у этого подлеца пистолета или знай мы, что он игрушечный, так и сами бы справились, но мы же об этом даже не догадывались и не хотели рисковать.