Прю подняла на него мокрые от слез глаза.
— Кто бы говорил. Разбойники — не первая семья, которую ты бросил, — сказала она уязвленно и тут же пожалела.
Кертис молча уставился на нее.
Понимая, что дошла до точки невозврата, девочка громко продолжила:
— Как же твоя настоящая семья? А? Твои сестры? Мать с отцом? Ты хоть иногда о них вспоминаешь? Не тебе обвинять меня в том, что я думаю только о себе. — Она вытерла слезы ладонью.
Выпятив нижнюю губу, Кертис ткнул в Прю пальцем.
— А ну возьми свои слова назад! — рыкнул он. — Возьми назад!
— Полегче! — раздалось сбоку. Из-за перил показался нос Септимуса. — Разве в кодексе разбойников нет какого-то правила, мол, нельзя ссориться с друзьями?
— Тебе-то откуда знать, крыс, — запальчиво бросил Кертис, снова скрестив руки на груди.
— Ну, вот. Давай! Огрызайся! Я-то все стерплю.
Мальчик пристыженно замолк. Прю, все еще на грани слез, не сводила с него взгляда.
Крыс встал на зубец башни и печально оглядел дымящиеся останки лагеря.
— Кошмар, — подытожил он, постукивая пальцем по зубам. — Такого и пятнадцать лис сделать не смогли бы, куда уж там трем.
— Надо двигаться дальше, — сказала Прю, глядя на Кертиса.
Тот промолчал. Септимус окинул его изучающим взглядом.
— Надо найти создателей, Кертис, — повторила Прю. — Древо…
— Ой, да умолкни ты со своим Древом, — бросил мальчик. — Мое место здесь. С разбойниками.
— Но их тут нет, Кертис. — Она шагнула вперед, чтобы положить руку ему на плечо, но он увернулся.
— Отстань от меня.
И тут с другой стороны пропасти раздался голос. Женский голос.
— Ребята, — сказала женщина. — Не шумите.
Оглянувшись, Прю с Кертисом увидели, как из пещеры появилась черная лиса. Мех ее, весь в пятнах крови, трепало холодным ветром. Следом семенила вторая лиса, скаля желтые клыки.
Прю попятилась; Кертис потянулся к праще.
— Я совершенно случайно услышала ваш разговор, и, должна сказать, не дело ругаться из-за такой чепухи. — Звук голоса этой лисы был хорошо знаком Прю — ей вспомнилось, как когда-то этот же самый голос рассказывал ее классу о строении цветочной тычинки. — Не стоит тратить свой последний вздох на споры о том, кто что сделал и кто кого бросил. — От двух лис их отделяла только узкая пропасть, которую когда-то пересекал веревочный мост. Звери с легкостью перепрыгнули преграду и приземлились на нижней ступеньке винтовой лестницы, опоясывающей башню. Кертис вложил в пращу камень и стал раскручивать.
— Назад, — сказал он. — Только попробуйте подойти.
Септимус крепко вцепился в ткань его эполета.
Дарла ощерилась:
— Вот как? И что же ты сделаешь? Кинешь в меня камешком?
Когда лисы прошли первое кольцо ступеней и снова появились в поле зрения, Кертис прицелился и пустил камень. Тот с громким стуком ударил вторую лису в бок. Животное тявкнуло и едва не свалилось с лестницы.
— Метко, — одобрил Септимус.
— Больше так не делай, мальчик, — предупредила Дарла.
Кертис вытащил из мешочка на поясе новый камень и зарядил пращу, а потом шагнул вперед, навстречу нападавшим.
— Их у меня там куча, — сказал он с вызовом. — Вы еще не со всеми разбойниками разделались.
Прю схватила друга за рукав и потянула к переходу у них за спиной. Тот вел по стене башни вниз, к платформе, на которой обнаружился разбитый фонарь. По ее прикидке, они еще могли сбежать. Непонятно было, что сталось с огромной толпой разбойников, но лучше не проверять, что убийцы сделают с двумя детьми.
Лисы оставляли на покрывавшем ступени снегу аккуратные следы лап. Кертис пустил еще один камень. Дарла увернулась, и шерсть у нее на загривке встала дыбом.
— Я же сказала, — прорычала она, — больше так не делай!
С этими словами лиса подобралась и, перепрыгнув последние несколько ступеней, приземлилась на верхушке башни. Она начала осторожно приближаться к жертвам, обходя их сбоку, медленно и методично. Прю аккуратно отступала по заледеневшим доскам, таща Кертиса за собой. Тот же пытался зарядить пращу новым камнем, но замерзшие пальцы плохо слушались. Камень с глухим стуком упал на деревянный пол.
— Кертис, пошли! — прошипела Прю.
— Не тратьте силы, дети, — посоветовала Дарла, очевидно наслаждаясь финальной частью охоты. — Вам просто некуда бежать. Так или иначе вы окажетесь у нас в когтях. Нам нелегко было вас найти. Прошу, не усложняйте хотя бы эти последние минуты.
Кертис, ругаясь себе под нос, искал в мешочке новый камень. Прю вскрикнула, поскользнувшись на досках, и прокатилась несколько футов до ровного места. Услышав ее крик, мальчик обернулся и, крепко держась за перила, бросился туда, где она упала. Он помог ей подняться на ноги, и оба стали отступать от приближающихся лисиц.
— Что стало с разбойниками? Что вы с ними сделали? — Кертис отказался от идеи использовать пращу — она, похоже, совсем не замедляла врагов.
— А, кое-кто умер, — ответила Дарла легкомысленно, — кое-кто сбежал. Та еще банда, надо признать. Но в итоге все равно побеждает умнейший. Мне жаль это говорить, Кертис, но они довольно быстро на вас плюнули. Ну и любящая семейка у тебя, да?
— Ты врешь, — отозвался тот. Они добрались до платформы. Теперь лишь один веревочный мост отделял их от противоположного склона, где висели подъемные канаты. Ускорив темп, дети ступили на его шаткие доски. Между склонами гулял ветер, заставляя мост дрожать и скрипеть. Септимус спрыгнул со своего места и побежал по одной из веревок. Почти добравшись до конца, он вскрикнул: в этот самый момент по склону спустилась женщина в зеленом спортивном костюме и направилась к ним с другого края моста.
— А, Каллиста, — сказала Дарла, заметив ее. — Как хорошо, что ты смогла к нам присоединиться.
— Не шевелитесь! — прошептал Септимус, вернувшись. — Мы окружены.
Трое убийц — одна с одной стороны, двое с другой — замедлились. Двигались они тихо и сосредоточенно. Ребята стояли спина к спине и смотрели на приближающихся врагов.
— Ну вот и все, Прю, — сказал Кертис.
— Ага.
— Извини меня за все, что я наговорил.
— И ты меня. Я совсем не считаю тебя эгоистом. На самом деле я думаю, что ты замечательный.
— Правда? Ты так думаешь?
— Ага.
Кицунэ все приближались.
— Ну и я тоже думаю, что ты очень хороший человек.
— Спасибо.
Лисы уже подобрались на расстояние прыжка. Прю, отчаявшись, огляделась вокруг. Избежать нападения было невозможно. У них осталась одна дорога — вниз.