В небе мерцали сотни проекционных реклам, вдоль проспектов над головами гуляющих барражировали платформы с десятками оркестров, светилась мягкая брусчатка под ногами, светились спиралевидные шляпки модниц, светились глаза кибер-лошадок, тянувших старинные кареты… Я покинул карниз, на котором лежал последние полчаса, и по инерции направился к жерлу пневматика. Дьявол! Снова забыл про деньги…
Впереди отворилась стрельчатая дверь кабака, с хохотом вывалились четверо в клубах сладкого дыма. Сквозь драпировки вестибюля было видно, что замшелый кабачок – лишь имитация, верхушка, вниз струилась залитая огнями лестница в несколько этажей – столики, блеск глаз, блеск губ, танцующие тени…
Тело Снейка, как всегда, среагировало первым. Паутина еще разворачивалась в воздухе, а я уже несся вверх по стене, на уровне третьего этажа оттолкнулся, спиной вперед, в полете раскручивая нож. По-настоящему эта американская штуковина называлась сложно – «универсальный молекулярный сверхчастотный веерный резак», являясь, по идее, продолжением конечности горного кибер-разведчика с Сатурна. Подарить или продать резак Енг категорически отказалась, но сочла справедливым обмен на мой биопарализатор. Сперва я посчитал, что меня слегка надули, но время показало обратное. Из бруска выдвигались два лепестка, между которыми на полторы секунды возбуждалось поле сверхвысокой мощности, разгонявшее молекулы рабочего вещества до скорости частиц в синхрофазотроне. Всего полторы секунды, но за это время веер резал все .
Я не верил, что меня предали. Скорее всего, стояла прослушка или кому-то из ребят промыли мозги, выведали о месте встречи под гипнозом. Тайная полиция отслеживала контакты порченых, и Бронислава – в первую очередь. Весьма вероятно, что Енг попалась совсем за другое правонарушение, и если бы я ждал там, где мы договорились, меня бы взяли врасплох. Им и так это почти удалось.
Их было четверо, и я постарался упасть между ними, чтобы лишить их возможности вести стрельбу. Однако тут же пришлось подпрыгнуть, поскольку ребята выпустили сразу две паутины. Я их толком не успел разглядеть, засранцы напали в единственном темном месте… или что-то сделали со светом. Шагая вверх по стене, я прихватил ближайшего за жерло разрядника и бросил в падающую сеть. Паутина обрадовалась добыче и мигом превратила парня в матерящийся кокон.
В переулок спускалась вереница гуляк, впереди мальчишка вел за лапу огромного электронного кролика с мотающимися в такт музыке ушами. С противоположной стороны поднималась в гору другая развеселая компания, восемь древних теток в шагающих креслах, с бокалами мороженого в трясущихся руках.
Второй нападавший выстрелил. Этот верзила в трико двигался чудовищно медленно, я успел засечь, как сокращается его сухожилие, когда он начал давить на гашетку. Ему досталось коленом в висок, после чего мы сыграли старинный киношный трюк, называется «заслонись телом друга». Последний из четверки кричал напарнику по-латышски, но тот не послушал, выпустил заряд нам вслед. Толстяк за моей спиной ахнул, а мне досталось даже сквозь ткань его комбинезона, но мы продолжали нестись в гору. Сверху ударил луч света, из кабины флай-кибера прямо на экскурсию жильцов дома престарелых гроздью посыпались полицейские. Процессия впереди вежливо расступилась, кто-то подхватил с дороги мальчишку; умный пушистый кролик одиноко пританцовывал на мостовой. Я отпустил обмякшего напарника и долгим кувырком достиг портала пневматика. Теперь уже было все равно, платить за проезд или прокатиться зайцем.
Ничего страшного не случилось, только сам собой включился станционный хард и вкрадчиво поведал о нарушении закона. Это мы и без него знали. Из тоннеля выкатилась сигара поезда. Компьютер предложил мне покаяться ближайшим властям.
Вышли трое юношей в балетных платьицах, приветливо помахали мне. Я разулыбался, покивал в ответ. Они ступили на ленту транспортера. Навстречу им с грохотом спускалась группа захвата. У меня в двух местах, из ладони и со лба, шла кровь. Пневматик захлопнул двери. Я перемахнул ограждение и повис на брюхе вагона, обняв какой-то шланг. На платформу выскочило множество ног в ребристых ботинках. Но Снейк Антонио исчез. Прозрачная сигара тронулась. На платформе матерились по-русски, выкрикивали команды на латышском, отвечали кому-то по внутренней связи на английском.
Я наивно полагал, что сумею удержаться. Спустя три секунды принял мудрое решение разжать руки и какое-то время порхал снежинкой в воздушном вихре. Затем меня протащило вдоль колец разгона. Снейка немножко вырвало, но от Молина остался бы на пружинящем пластике мешок с костями… Лепестки шлюза сдвинулись, из тоннеля стремительно уходил воздух. Хватаясь за горло, я добрался до лесенки, ведущей к овальному лючку. Подобие декомпрессионного тамбура. С той стороны виднелись в окошко еше один люк, шкафчики со скафандрами и высокая спинка кресла напротив висящих экранов. Там, возможно, сидел обходчик или дежурный техник, но вряд ли он открыл бы мне на стук.
Какое-то количество воздуха в тоннеле сохранялось, однако я рассудил, что на вершине Эвереста дышалось бы легче. Уши заложило со страшной силой, приближение следующего пневматика угадывалось по вибрации поручня. Не оставалось сомнений, что второй аттракцион не пережить: меня оторвет или попросту выдернет руки из суставов.
Я включил резак и полоснул по замку. Люк перекосило. Стоило мне ввалиться внутрь, на панелях зажглись красные лампы, сверху ударил тугой поток воздуха. Я упал на четвереньки, перед глазами пульсировали огненные круги. Если бы в кресле диспетчера оказался друг закона, в тот момент меня повязали бы без усилий. Но сиденье стояло пустое.
Оклемавшись, с разинутым ртом, я привалил кресло к треснувшему люку. Подача воздуха не снижалась, в проделанную веером дыру ветер выходил с диким воем. Снаружи пронесся следующий поезд. Я потряс головой, стараясь избавиться от ваты в ушах, и подобрался к пульту.
Очевидно, эта диспетчерская контролировала лишь малую часть пути, но то, что мне требовалось, я успел запомнить. В район порта вели шесть линий, на двух из них я отыскал английские слова «Аквапарк» и «Парк отдыха», а также узловую, с манящим именем «Балтийское шоу». Какая же станция мне нужна? Я кожей чувствовал, как ко мне спешит ремонтная бригада, а может, и не только ремонтная, но пришлось еще немножко повозиться.
В общем допуске я отыскал перечень увеселительных заведений и запросил у компа те скудные сведения о подруге Жанне, что сообщил Воробей. Трижды хард отвечал, что данных недостаточно, но в конце концов сжалился… «Аквапарк»!
Второй люк спокойно открылся изнутри и вывел меня в сердце насосной подстанции. За первым же поворотом мостков пришлось улечься под трубу. Навстречу вихрем пронеслось ремонтное звено киберов. Еще парочка паукообразных созданий медленно ползала вдоль кабельных сочленений. На лифтовой площадке механический сварщик возился с арматурой. Ко мне он даже не повернул свои окуляры. К счастью, в программу железяк доносительство не входило! В лифте я поздоровался с кибер-пылесосом и электриком, приятным железным парнем с вполне человеческим лицом и резиновыми руками. Эти двое собирались ехать вниз, но пришлось подкорректировать их планы. Киберы вежливо уступили, а электрик даже сподобился проводить до выхода из ремзоны…